— Правда? Мне казалось, что раньше. А вы Ксения?

— Да.

— Очень приятно. Меня зовут Варвара, вы меня не знаете, ноГалина Семеновна мне много рассказывала о вас и Машеньке. А где Олег? Как унего дела?

— Он на даче. У него все нормально. Спасибо.

— Скажите, вы сегодня будете дома?

— Я… да, конечно, а что?

— Понимаете, Галина Семеновна перед отъездом обещала датьмне почитать одну книгу, но мы не успели встретиться. Сейчас мне очень нужнаэта книга, и если вы не против, я заеду.

— Да… то есть, я не знаю… а какая книга? Как называется?

— «Тайны вуду», автора, честно говоря, не помню.

От звука нормального человеческого голоса Ксюша немногоуспокоилась, но все равно соображала плохо.

— Я сейчас посмотрю, подождите одну минуточку, — ответилаона и направилась с трубкой в кабинет Галины Семеновны, стала просматриватькнижные полки. Книг было много, но они стояли в строгом порядке, и долго искатьне пришлось. Отдельную полку занимала литература по оккультизму,парапсихологии, астрологии. Галина Семеновна очень этим увлекалась. Именно тами заметила Ксюша тонкий красный корешок с черными изломанными буквами «Тайнывуду».

— Да, есть, — выдохнула она в трубку, — приходите. Вы знаетеадрес?

— Конечно. Я буду через полчаса. Положив трубку, Ксюша нацыпочках подкралась к двери. Там было все так же тихо. Если убийца и ушел, оннепременно вернется. В дверь звонить не станет. Вероятнее всего, он подкараулитее где-нибудь во дворе и тогда уж непременно убьет.

«Господи, ну за что? — простонала она про себя ипочувствовала очередной спазм в горле. — Сейчас опять у меня начнется истерика.Я буду рыдать, бесконечно, до обморока, я стану полнейшей идиоткой, и рано илипоздно, чтобы успокоиться, вмажусь за компанию с Олегом».

В голове у нее образовалась полная каша. Она была совершенноубеждена, что некий человек явился ночью в квартиру исключительно для того,чтобы ее убить. То, что он пришел во второй раз, только подтверждало егонамерения. О его мотивах она не думала. Она считала, что мотивы для убийствабывают в кино и книгах, потому, что без этого неинтересно. А в жизни все совсемнаоборот. Человек уничтожает другого просто так, словами, поступками,равнодушием, выстрелом из пистолета, ударом ножа, ядом. В конце концов, какаяразница? Наташка Трацук с ее правдой в глаза, Митя с его убийственнымпренебрежением, Олег с его дрожащим шприцем, девки-близняшки с их глумливымишуточками, милицейский капитан с его хамским пофигизмом и оскорбительнымиподозрениями, все они действовали по принципу: «Я хочу, чтобы тебя не было». Апочему — разве важно? Вряд ли кто-то из них мог бы самому себе четко объяснить,чем им мешает маленькая, худенькая, молчаливая Ксюша, которая никого нетрогала, никому не делала зла. Так почему же надо искать мотивы у этогобелобрысого с пистолетом? «Я хочу, чтобы тебя не было». Вполне достаточныймотив.

Вкрадчивый голосок нашептывал, не на ушко, а прямо в душу,что все ее ненавидят, просто так, потому, что у нее такая судьба, и белобрысыйс пистолетом — лишь логическое разрешение ненависти.

«Мания преследования, бред самоуничижения, свеженький,крепенький психоз, все как по учебнику, — думала Ксюша, бесцельно разгуливая поквартире, — бедная Машенька, у нее сумасшедшая мама. Я, разумеется, все этозаслужила, поскольку вышла замуж за человека, который мне противен, соврала,что ребенок — его, и теперь пользуюсь благами, на которые не имею никаких прав.Покупаю себе шмотки „от Кутюр“, жру клубнику со сливками. И нет, чтобырасслабиться, получать от всего этого удовольствие. Я гнусно, скучнорефлексирую, сгораю от стыда. Я сама себя загнала в ловушку. Но Маша ни в чемне виновата…»

В гостиной хрипло забили настенные часы, Ксюша вспомнила,что сейчас к ней придет какая-то Варвара за книжкой и, пока спит ребенок, надобыстро принять душ, привести себя в порядок. Оказавшись в ванной, онавздрогнула. В зеркале ей померещилось мокрое, аккуратно вылепленное лицо,сощуренные глаза. Она вдруг подумала, что лица этого почти не запомнила, еслибы потребовался словесный портрет, она вряд ли была бы полезна. Только общийоблик, синие джинсы, белые кроссовки, светлые, остриженные ежиком волосы. У нееперед глазами стоял зловещий туманный образ, воплощение зла и ненависти. Головараскалывалась, как при тяжелом похмелье.

Она скинула халат, залезла под душ. Стало немного лучше.Если выпить крепкого сладкого чая с молоком и что-нибудь съесть, будет совсемхорошо.

«Нельзя так раскисать! — строго сказала себе Ксюша. — Он нетебя пришел убить, ты ему на фиг не нужна. Как он мог узнать, что ты удерешь сдачи в Москву? Сама ведь сказала милиционерам, что он думал, будто в квартиреникого нет. Тогда хоть что-то соображала, а теперь совсем свихнулась. Всепросто. Он влез в квартиру, чтобы своровать что-то конкретное у ГалиныСеменовны. Это связано с ее бизнесом. Я ему помешала, он разозлился, сорвался,стал размахивать пистолетом, потом явился опять. Это, вероятно, очень неправильно с его стороны. Это не логика, а нервы. Он сорвался, а не я. Со мнойвсе нормально».

Ксюша растерлась полотенцем, подняла с пола халат и вдругзаметила под раковиной какой-то узкий черный предмет. Она взяла в руки,повертела и не сразу поняла, что это.

* * *

— Ваня, если ты сейчас скажешь, что в туалетном бачке вквартире невесты Фердинанда вы не нашли нож с ромбовидным лезвием, завернутый внесколько слоев полиэтилена, я заставлю тебя съесть весь морковный салат. —Илья Никитич крутанулся в кресле, извлек пластиковую банку и поставил ее настол перед капитаном Косицким. — И еще, Ваня, я навсегда запрещу тебе курить вмоем кабинете. Ну, где орудие убийства?

— Не смешно, — мрачно помотал головой Иван и принялсяразминать сигарету, — салат я, положим, могу съесть, хотя меня от морковкиворотит. И курить могу уйти в коридор. Но обыск мы все-таки провели не зря.

— Ешь! — злорадно ухмыльнулся Бородин, снял крышку и сунулкапитану в руку пластиковую вилку. — Это чрезвычайно полезно для здоровья.Каротин улучшает зрение, укрепляет зубы и повышает иммунитет. Приятногоаппетита.

— Илья Никитич, может, вы сначала меня послушаете? — Иван сотвращением покосился на морковку. — Вы ведь думаете, что обыск не дал ничего,вообще ничего. А это не так.

— Неужели наркотики? — Бородин всплеснул руками. — Или мешоктротила?

Иван щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся и произнес оченьмедленно, по слогам:

— Кар-точ-ки.

— Что, прости? — Илья Никитич склонил голову набок.