получается. Хотел бы быть лучше. А ещё бы научиться танцевать чечётку и плести макраме, потому что я недостаточно распутный.

— Думаешь, макраме — это распутно?

Ни с того ни с сего, Тигги сказал:

— Я любить курицу. И черепах. И небо. И туфли.

Гэри нахмурился.

— Да, Сэм. Прости, если макраме не соответствует твоим представлениям о распущенности, как желание покрыть Райана своей магией.

— Звучит так потрясающе, — вздохнул Райан, и я собирался его поцеловать. Я, блядь, его поцелую и…

— Вот только у тебя есть жених, — отрезал Гэри, и на этом все мои мысли о поцелуях испарились.

Ауч.

Я отдёрнул голову. Моё сердце сжалось.

— Ты любишь Джастина, — прошептал я. — Ты любишь его и хочешь выйти за него замуж, родить ему детей, жить в замке и сосать его член при лунном свете, пока он называет тебя «булочка» и «пупсик».

— Пупсик? — пробормотала Элоиз.

Райан решительно покачал головой.

— Нет, Сэм. Послушай. Всё не так. Это…

— Достаточно, — прорычала Элоиз. — Больше никаких разговоров.

Мы оба замолчали. У нас не было другого выбора. Райан выглядел разбитым, будто больше всего на свете он хотел продолжить разговор и закончить предложение, но внушение было сильным, и мы могли делать только то, что велела Элоиз.

— Итак, — сказала она, — на чём мы остановились? Ах, да. На подношении.

И я просто знал, что она вот-вот начнёт свой злодейский монолог, но ничего не мог сделать, чтобы её остановить. Хотя, если бы взглядом можно было убивать, то, как только Элоиз открыла бы рот, её голова слетела бы с плеч.

Но, видимо, Элоиз была не в настроении для монолога и вместо этого сразу перешла к делу.

— Всеотец скоро будет здесь. Мы не должны заставлять его ждать. Майкл, Фрэнк. Будьте добры, проводите ученика к алтарю. У него свидание с богом.

Двое очень крупных мужчин встали из-за дальнего стола и пошли ко мне. Я попытался сделать что-нибудь, что угодно, чтобы остановить их, но зелье, которое нам подмешали, оказалось сильнее. Гэри, Тигги и Райан тоже боролись с ним, и когда мужчины схватили меня за руки, я встретился взглядом с Райаном. Пот струйками стекал по его лбу, пока он пытался пошевелиться. В его глазах был страх, но не за себя. За меня. И я на мгновение задумался, что могло случиться с нашими отношениями, после вынужденного признания правды.

Мне было интересно, что бы случилось.

Затем меня ударили по затылку, и всё потемнело.

Глава 20

Сексуально агрессивный дракон

Я пришёл в себя и осознал три истины:

Во-первых, у меня чертовки сильно болела голова.

Во-вторых, я до жути ненавидел кукурузу и Таркер Миллс.

В-третьих, Райан Фоксхарт хотел заняться со мной сексом.

Я открыл глаза и понял ещё две истины.

Я был посреди долины на каменном алтаре, привязан к столбу; тяжёлые цепи обвивали мою грудь, прижав руки к бокам.

И я был один.

— Ублюдки, — пробормотал я.

Возможно, я и правда частенько попадал в плен.

Эликсир внушения всё ещё действовал, поэтому я чувствовал себя вялым и слабым.

Просто замечательно.

Но я не так уж и долго был в отключке. Солнце всё ещё высоко в небе. Сверху густые белые облака, а внизу ярко-зелёная трава. Мягкий ветерок трепал волосы. Донося приятный сладкий запах. Расслабляющая атмосферка, вот только я был прикован к жертвенному алтарю и не должен был пахнуть сладко. Очевидно, пока я был без сознания, меня опрыскали чем-то напоминающим какой-то мясной сок (я надеялся, что это мясной сок, а не феромоны из анальных желез яка), который, я уверен, должен сделать меня более аппетитным для любых крупных хищников, которые захотят мной полакомиться.

Мне стало интересно, со сколькими людьми Элоиз поступила также.

И что она собиралась делать с Гэри, Тигги и Райаном.

Я изогнул шею как можно сильнее, пытаясь заглянуть за спину. Видно было не особо много, столб слишком широкий. Только долину, что простиралась вдаль.

Сам алтарь выглядел совсем новым, гладкий камень блестел на солнце, и я вспомнил, что технически культ использовал этот алтарь всего пятьдесят семь дней, и всерьёз задумался над замечанием Райана о том, что я всегда в центре всей хренотени, что творится в Верании.

Но потом вспомнил, как однажды Морган случайно стал бородатой леди с амнезией и шесть месяцев работал в бродячем цирке, и решил, что это скорее фишка волшебников, чем фишка Сэма.

После этого мне полегчало.

На пару минут.

Потом стало скучно.

— Очень не хочется быть прикованным посреди поля, — произнёс я никому конкретно не обращаясь.

Десять минут спустя.

— Эй, рукоблудники и распутники!

Всё, что вам нужно для ясности —

Послушать, как я пою куплет или три

Здесь, на земле лени и жадности!

Ещё десять минут спустя.

— Ну-у. Райан хочет заняться со мной сексом. Мило.

Ещё пять минут спустя.

— О боги! Он хочет заняться со мной сексом! Что, блять, мне делать? Он же помолвлен с принцем. Все узнают, я стану разлучником, меня арестуют, бросят в подземелье, и я буду какать в ведро и больше никогда не увижу белый свет. И всё потому, что я не могу контролировать свои чувства и член, и я…

Ещё тридцать четыре минуты спустя.

— … А что если он женится и попытается сделать меня своим любовником? Я не буду чёртовым грязным секретом! Я грёбаный волшебник, и не буду его шлюхой, тёплой дыркой, которую он может драть, когда у фригидного принца не встанет. Пошёл ты, Райан Фоксхарт! К чёрту тебя и всё, что с тобой связано! Мне это не нужно. Я в полном порядке…

Ещё двадцать шесть минут спустя.

— … И можешь не сомневаться, что если он заставит меня надеть пояс с подвязками, то я заставлю его надеть такой же. Не позволю его кинкам стать важнее моих. Хочу трахнуть Райана, пока на нём нет ничего, кром… о-о-о. Так-то лучше.

Потому что внезапно тяжёлое, тягостное чувство отступило, будто его и не было вовсе. Я мог снова ясно мыслить. Магия потекла по венам. Я всё ещё чувствовал небольшое першение в горле, неприятное чувство так и твердило повинуйся, повинуйся, повинуйся, но начинало ослабевать. Скоро всё закончится.

И теперь я просто раздражён и взбешён.

Цепи, похоже, не были заколдованы, чтобы приковать меня к месту намертво. На алтаре вырезано несколько неумелых рун, но они не законченные и явно сделаны рукой новичка. Внезапно пропажа людей из окрестностей Старой Просеки обрела