Жени Костенко не было дома. Оля нажала раз, другой на красную кнопку звонка, в растерянности постояла перед дверью. Почему она решила, что он дома? Ведь он, как и Сергей, все время в разъездах… может, он вообще сегодня не вернется…

Она вышла из подъезда и села на лавочку у дома. Посмотрела на часы. Девять! Что же теперь делать? Искать гостиницу? И прийти снова, завтра? И послезавтра? И еще много раз?

Она сидела на скамейке, закутавшись в куртку Марты. Было темно и холодно. Люди возвращались домой. В окнах зажигались огни. Она с надеждой поглядывала на окно на четвертом этаже, надеясь на чудо, но оно по-прежнему было темным. Возможно, она задремала. Ей даже приснилось, что она все еще в автобусе и он, мягко покачиваясь, как лодка, плывет куда-то…

Очнулась она, как от толчка, и снова посмотрела на Женино окно. Оно светилось. Не может быть, прошептала она, неужели я его пропустила… Она поднялась со скамейки, потопталась, снова села… вспомнила, как Женя смотрел на нее, пьяный… словно раздевал! Она всегда торопилась уйти из дома, когда он приходил к ним… Они с Сергеем напивались по-черному… Они любили сидеть на кухне… И он следил за ней, когда она собирала им ужин, резала закуски, хлеб. Ее смущал его откровенный, полный желания взгляд, его кривая ухмылка… Дружок и боевой соратник. Сергей совсем не такой, думала она. Что их связывает? Сергей рассказывал, что Женя спас ему жизнь… а Сергей спас жизнь мне… получается, мы все друг у друга в долгу.

Она остановилась перед дверью, постояла, собираясь с духом, протянула руку и ткнула в красную облезшую кнопку. Дверь открылась. Женя стоял на пороге, голый до пояса, босой, вглядываясь в темноту коридора.

– Ты? – удивился. – Не ждал! – В голосе его была насмешка. – Заходи, раз пришла.

Оля шагнула через порог, и дверь захлопнулась за ней как капкан. Она нерешительно остановилась в коридоре.

– Проходи, – пригласил Женя, пропуская ее вперед.

Оля вошла в комнату и встала у двери.

– Смелее! – сказал мужчина. – Садись, будь, как дома.

Оля присела на кончик стула, поставив на пол свою спортивную сумку. Она почувствовала от него запах спиртного, и сердце ее тоскливо сжалось.

– Что скажешь? – Он подтащил другой стул поближе к ней, уселся верхом, сложил руки на спинке, уперся в них подбородком и уставился на Олю своим обычным, недобро-насмешливым взглядом.

– Женя, – начала Оля с фразы, приготовленной заранее, – нам нужно поговорить.

– Поговорим, почему нет? А где же ты до сих пор то была?

– Долго рассказывать.

– А у нас тут слушок прошел, что ты вроде как померла.

Она пожала плечами:

– Жива, как видишь.

– Вижу. А то исчезла… когда это? Весной еще, и ни слуху, ни духу.

– Я не исчезала, мне Сергей велел.

– Сергей, говоришь?

– Он еще дал мне паспорт и права на имя женщины… Никоненко Натальи Михайловны… я должна была позвонить, но попала в аварию… и мы, наверное, разминулись… Я звонила много раз, но там никто так и не ответил… – Она частила, в тоне ее проскальзывали скулящие нотки, она была противна себе… – Он обещал меня найти, говорил, все у нас будет… но не нашел.

– Чего надо? – В его тоне больше не было игривости, а только неприкрытая агрессия. – Чего пришла?

– Пришла сказать, что Сергей ни в чем не виноват.

– Ты заявилась сюда сообщить, что он ни в чем не виноват?

– Ну да, – неуверенно сказала Оля. – Он же твой друг, ты спас ему жизнь. И принесла деньги… вот.

– Деньги? – Женя ухмыляется. Оля вспоминает, как он смотрел на нее… пьяный… – Откуда же у тебя деньги?

– Наследство получила! – вызывающе говорит Оля. – Какая разница?

– Разница есть. Ты принесла бабло, потому что он ни в чем не виноват?

– Да! Я принесла деньги, чтобы выручить его… Он спас мне жизнь.

– И сколько же ты принесла? – Он рассматривает ее лицо в темных пятнышках, мятую куртку.

– Сто тридцать тысяч… долларов.

– Ни фига себе! – Женя присвистывает.

– Это все, что у меня есть, – на всякий случай говорит Оля.

– Значит, ты принесла бабки, чтобы спасти его?

– Да! – кричит Оля. – Он ни в чем не виноват! Не брал он у вас ничего! Не такой он человек!

– Зачем же ты их принесла, если не виноват?

– Он исчез… он не отвечает на телефонные звонки, я боюсь за него… – Она осекается, ей приходит в голову, что у них, возможно, свои законы, и ее деньги ничего не значат. – Не брал он у вас ничего, – повторяет она устало. – Не такой он человек.

– Говоришь, он дал тебе липовый паспорт, права, ствол и сказал, что найдет, правильно?

– Да, – говорит Оля, едва не плача. – Он обещал!

– И ты принесла бабки, потому как задолжала ему? Спасаешь?

– Да! – кричит Оля.

– Интересное получается кино, – говорит задумчиво Женя и вдруг спрашивает: – А ждешь от кого? От Сереги?

– Нет! – вспыхивает Оля.

– Понятно, – говорит Женя и, помолчав, предлагает: – Пошли на кухню, ты ж с дороги голодная. Спасительница, блин.

Оля покорно плетется за ним на кухню. Она не голодна, а вот чаю или кофе… Или хотя бы воды.

– Покажи ствол, – говорит Женя, когда они сидят за столом и пьют чай. Оля раскрывает сумочку, достает пистолет. – Лялечка! – Он взвешивает пистолет на ладони. – Стреляла?

Оля не успевает ответить, потому что в дверь звонят.

– Сидеть тихо, не высовываться, пока не позову! – бросает Женя, кладет пистолет на стол и выходит, прикрыв за собой дверь.

Оля слышит мужские голоса, один Женин, другой… Сергеев? Ее обдает жаром! Не может быть! Она поднимается с табуретки и, забыв о запрете, идет в комнату. Останавливается на пороге, держа в руке пистолет…

Женя, завидев ее, произносит:

– Смотри, Серега, кто у нас в гостях!

Сергей оборачивается, Оля видит его изумленное лицо… А дальше начинается что-то дикое и нелепое… В руке Сергея пистолет, и он стреляет в Женю, и тот, хватаясь за грудь, начинает оседать на пол…

– Стреляй, дура! – кричит он, и Оля, не целясь, послушно стреляет в разворачивающуюся к ней громадную фигуру Сергея, его оскаленное лицо и дикие глаза… раз, другой… а он все не падает! Пистолет пляшет у нее в руке, она снова стреляет… пока не раздается сухое клац, клац, клац… Сергей наконец падает, лицом вниз, разбросав руки, опрокидывая какой-то фикус, стоящий на полу, стул, стеклянную горку с посудой… хрусталь сыплется на пол, мелодично звеня. И наступает тишина.

Оля с ужасом смотрит на громадную неподвижную фигуру человека у своих ног… замечает черную струйку, побежавшую по паркету… переводит взгляд на Женю и прислоняется к двери, чтобы не упасть… Женя сидит на полу, опираясь о стену.