Упрощенная генеалогия шаммов вируса COVID-19, выявленных у лиц, работающих и проживающих на территории Mission Distrkt, Сан-Франциско

Джо чувствовал, что обрел в лице Черити союзницу, способную оценить и использовать его возможности по назначению, но по какой-то причине лишенную права принять подобное решение. «Ей каким-то образом запретили отвечать на мои вопросы, — сказал он. — А ведь это были вопросы жизни и смерти». Они в Биохабе подождали, затем еще чуть-чуть подождали — и наконец решили в общем и целом не рассчитывать на штат. «Было что-то очень дисфункциональное в том, как работает правительство, — что именно, я так до конца и не понял, — вспоминал Джо. — Похоже на автобус без водителя». А CDC — они и есть CDC, таинственная вещь в себе. «Одному Богу известно, что за адская чертовщина творится у них внутри».

Черити, как и Джо, позже скажет: их взаимодействие было последним проблеском надежды на то, что вирусу дадут более-менее достойный отпор. В конце марта 2020 года — как тогда, когда она впервые заявила о намерении подать в отставку, — Черити написала в своем дневнике: «Миллион человек избыточной смертности к 31 мая 2021 года». Этот мрачный прогноз включал число американцев, которые умрут от ковида либо непосредственно, либо косвенно — не получив доступа к перегруженной системе здравоохранения. К июню не произошло ничего, что способно было бы изменить ее мнение, и Черити, наконец не выдержав, действительно подала в отставку. Хлопнув дверью, она унесла с собой лишь список вопросов, так и оставшихся без ответа. Возможно, главным из них был следующий: «Почему в Соединенных Штатах нет институтов, которые нужны для спасения страны?»

* * *

Двадцать третьего сентября 2020 года экс-директор CDC Билл Фейге сел писать письмо действующему директору Роберту Редфилду. Восьмидесятичетырехлетний Фейге для многих являл собой живую легенду борьбы с заболеваниями в образе «человека, искоренившего оспу». Принципы свои он напоказ не выставлял, но они у него были, и он всю жизнь им следовал. Фейге был последним выходцем из рядовых врачей во главе CDC, вознесенным в директорское кресло на волне восхищения коллег-экспертов по борьбе с эпидемиями, а не благодаря связям в политических кругах. Позже Джимми Картер будет ставить его выдвижение на пост главы этого агентства себе в заслугу, утверждая, что якобы он лично остановил выбор на кандидатуре Фейге, но это был выбор не Джимми Картера, а коллег Фейге по борьбе с заболеваниями. «Дорогой Боб, — писал теперь Билл на фоне выкашивающей американское население болезни. — Каждый день у меня начинается с мыслей о выпавшей на твою долю ужасной ноше. Даже не знаю, что именно я сам реально делал бы в твоем положении, но твердо знаю, что мне хотелось бы сделать, окажись я на твоем месте. Прежде всего — взглянуть правде в глаза. Мы с тобой оба знаем, что: 1) сколько бы Белый дом ни пытался юлить, нынешняя пандемия войдет в историю как колоссальный провал системы общественного здравоохранения США. Величайшая проблема за столетие, а мы подвели страну. Происходящее сейчас войдет во все будущие учебники по здравоохранению в качестве поучительного примера того, как нельзя подходить к решению проблемы пандемии инфекционного заболевания».

Пункты 2 и 3 вытекали из пункта 1, а квинтэссенция всех трех пунктов сводилась к тому, что CDC во главе с Робертом Редфилдом опозорились. Агентство пошло на поводу у администрации Трампа, и вместе с нею они повели страну в прямо противоположном направлении относительно того пути, по которому Соединенные Штаты еще недавно вели за собой весь мир. «Ведь именно наша способность переориентировать Индию с ожидания выработки коллективного иммунитета на активную борьбу с вирусом только и позволила нам преуспеть в искоренении оспы», — на всякий случай напомнил он и о своих личных заслугах. Но Фейге писал не для того, чтобы вдаваться в детали случившегося — в лживое преуменьшение тяжести заболевания на официальном веб-сайте CDC, антинаучные публичные рекомендации, трусливое замалчивание масштабов бедствия. Он писал для того, чтобы призвать Редфилда к восстановлению независимости CDC. «Вы же могли сразу и без обиняков признать, что плохо среагировали, отчего и разразилась трагедия, — писал он далее, — принести извинения за случившееся и за свою роль в попустительстве этому; задать новый курс, по которому отныне CDC поведет страну, если не будет политического вмешательства; дать врачам возможность жаловаться на случаи подобного вмешательства нейтральному омбудсмену и заверить их, что и сами будете защищать их попытки спасти эту страну. Не надо стесняться факта неприемлемости масштаба жертв, понесенных США. Идет бойня, а не политический диспут. ‹…› Белый дом, конечно, задохнется от бешенства. Но правда будет на вашей стороне. А лично ты тогда сможешь повторить вслед за Лютером Кингом: „На этом стою́ — и не могу поступать иначе“».

Это был глас Божий или, как минимум, зов предков. То, что Билл Фейге явно предназначал свои слова не для печати, а сугубо для приватного вразумления, только усугубило опустошительный эффект разорвавшейся бомбы после того, как кто-то из окружения Редфилда слил письмо журналистам. Но и Фейге в своем письме не стал докапываться до самых глубин. Он очертил лишь внутренние проблемы CDC, представленные так, будто хорошее по своей сути агентство прогнулось под плохого президента. Фейге как никто понимал, что на самом деле всё обстоит гораздо сложнее, поскольку много всего пережил и навидался на своем долгом веку. Внутренние проблемы CDC при Трампе лишь достигли апогея на фоне пандемии, а начались они задолго до Трампа. Начались они с целой череды несчастий в CDC и вокруг них, повлекшей отставку самого Билла Фейге с поста директора. Так что были все предпосылки к тому, чтобы эта отдельно взятая цветочная клумба превратилась в подобие колумбария.

Та история началась в 1976 году. В марте месяце, на исходе гриппозного сезона, заболела горстка солдат на военной базе Форт-Дикс в Нью-Джерси. Один скончался. Эксперты CDC взяли пробы и выявили новый штамм вируса свиного гриппа, родственный тому, что вызвал пандемию 1918 года. В армии тем временем число инфицированных перевалило за пятьсот человек. Вирусологи много чего не знали об этом штамме, включая и то, как им восполнить пробелы в своих знаниях, о наличии которых они, напротив, были прекрасно осведомлены. Известна им была и одна закономерность: примерно раз в десять лет вирус гриппа находит новый способ обходить иммунную защиту. Они предсказали предыдущий генетический сдвиг у вируса в 1968 году и вполне ожидали, что скоро произойдет следующий. Даже предполагали, что без свиней дело не обойдется. Размер выборки не впечатлял — 1918, 1957 и 1968 годы, — но всякий раз новый штамм свиного гриппа оборачивался пандемией. Насколько тяжело будет протекать заболевание — этот вопрос оставался открытым, но эксперты опасались, как бы не повторилась история 1918 года, когда при первых вспышках грипп также протекал достаточно легко.

Дэвид Сенсер, предшественник Фейге на посту директора CDC, созвал совещание с участием ведущих экспертов по общественному здравоохранению и гриппу, включая и Билла Фейге. Все участники были в курсе случившегося и понимали, что время не ждет, поскольку свиной грипп, вероятно, вернется осенью. В то время как о степени его тяжести оставалось только гадать, вирулентность нового гриппа сомнений не вызывала, и все сходились на том, что если уж он вернется, то за наделю-другую охватит всю страну. Понимали они и то, что на вакцинацию 217 миллионов американцев потребуются месяцы, да плюс к тому организму необходимы две недели для выработки иммунитета после введения вакцины. Знали они, наконец, и о том, что США — единственная страна, способная к осени произвести достаточно вакцины и привить своих граждан. Руководству здравоохранения остальных стран придется занять позицию «поживем — увидим» за неимением другой. Иными словами, США были единственной страной, способной бороться с этим гриппом с позиции силы.