пострадали, так как Путин, очевидно, пытался наказать Польшу и внести раскол в европейский альянс по санкциям. То же самое он сделал в мае с Финляндией, теперь уже в отместку за ее решение вступить в НАТО.

Рост цен на газ больно ударил не только по Европе, но и по Соединенным Штатам. Чтобы справиться с ростом, президент Байден распорядился выпустить 180 миллионов баррелей нефти из национальных запасов, но это оказалось временной и недостаточной мерой. Ситуация требовала влияния на крупнейших мировых производителей нефти, таких как Иран, Венесуэла и Саудовская Аравия. Но первые два находились под санкциями, а саудовцы стали отказываться сотрудничать после того, как американская разведка обвинила наследного принца Мухаммеда бин Салмана в заказе на убийство саудовского журналиста Джамаля Хашогги, находящегося в изгнании. В июле Байдену не оставалось ничего другого, как посетить Саудовскую Аравию, к ужасу многих его сторонников, в попытке ослабить энергетический кризис, вызванный войной. Но саудовцы отказались увеличить добычу, что вызвало немедленный скачок цен на нефть. Только в конце ноября, когда администрация Байдена заняла позицию, согласно которой наследному принцу должен быть предоставлен суверенный иммунитет по гражданскому делу Хашогги, саудовцы поддержали увеличение добычи странами ОПЕК.

Неспособность санкций положить конец войне и их склонность причинять боль не только России, но и странам, которые их ввели, заслонили собой крупный геополитический сдвиг, который они произвели в отношении экономических и, соответственно, политических отношений России с коллективным Западом. В то время как необходимость консенсуса затруднила для стран-членов ЕС согласование введения санкций, этот же фактор затруднил их отмену. Поэтому они, скорее всего, останутся в силе на годы, если не на десятилетия. А их влияние на российскую экономику стало очевидным с самого начала войны. В первые месяцы войны более 1000 международных компаний, представляющих 40 процентов ВВП России, покинули Российскую Федерацию, некоторые под давлением санкций, а другие добровольно, чтобы избежать репутационных рисков.

Сообщалось, что российские предприятия, в том числе военные, останавливают свои сборочные линии из-за отсутствия микросхем и комплектующих, традиционно импортируемых из стран, участвующих в санкциях. Семьдесят процентов коммерческих самолетов были посажены, поскольку они не могли получить запасные части от Boeing и Air bus. Российский импорт резко сократился, при этом импорт промышленных товаров из девяти крупнейших экономик мира упал на 51 процент. Импорт микрочипов упал на ошеломляющие 90 процентов, а производство автомобилей - на 64 процента. К октябрю добыча природного газа по сравнению с октябрем 2021 года упала на 20 процентов, как и доходы от неэнергетического сектора. По данным Центрального банка России, во втором и третьем кварталах ВВП сократился на 4,1 и 4 процента, а в четвертом квартале он должен был упасть на 7,1 процента. Российская экономика сокращалась, снижая способность Кремля вести войну и способствуя росту социальной напряженности внутри страны.

Отказ Европы от российской нефти и обещание резко сократить потребление российского газа привели к закрытию европейского рынка для российской энергии гораздо раньше, чем ожидали сторонники долгосрочной стратегии Европы - достижения нулевого уровня чистых выбросов парниковых газов к 2050 году. Потеря самых прибыльных европейских рынков не сулила ничего хорошего для страны, 60 процентов государственных доходов которой формируется за счет экспорта энергоносителей. Германия, до войны на 55% зависевшая от российского газа, в первые месяцы войны сократила эту долю до чуть более одной трети поставок. Она также разработала планы строительства новых терминалов для американского сжиженного газа. К июлю 2022 года Европа уже импортировала из США больше СПГ, чем объем природного газа, который она ранее покупала у России.

Эти европейские события вызвали значительное разочарование в Кремле. В мае, выступая на совещании по вопросам развития российской нефтяной промышленности, которая готовилась к тяжелым временам без технологической помощи Запада, Путин назвал энергетическую политику ЕС самоубийственной. "Очевидно, что с отвлечением российских энергоресурсов в другие регионы мира Европа также потеряет свой потенциал для повышения экономической активности. Такое экономическое "авто-да-фе" - это самоубийство", - заявил Путин. Мало кто сомневался, как в России, так и в других странах, что "другим регионом", куда может пойти российская энергия, является Китай. Путь для такого российского экспорта расширился еще до войны, когда в рамках визита Путина в Пекин российский государственный газовый гигант "Газпром" заключил сделку со своим китайским коллегой на поставку 10 миллиардов кубометров (более 35 миллиардов кубических футов) природного газа в год с российского Дальнего Востока. Общая стоимость нефтегазовых сделок, заключенных в рамках визита, оценивается в 117,5 млрд долларов США.

С началом войны не только Китай, но и Индия стали бенефициарами разворота России на восток для экспорта нефти и газа. Как и Китай, Индия подтвердила свою приверженность принципам государственного суверенитета и нерушимости международных границ, но отказалась публично осуждать или критиковать Россию за ее агрессию против Украины. Таким образом, крупнейшая в мире демократия встала на сторону авторитарного российского правительства и осложнила отношения со своим ключевым союзником - США.

Политика "стратегической двусмысленности", принятая Нью-Дели, имела глубокие исторические корни, поскольку Индия считала Москву стратегическим партнером еще со времен холодной войны, когда она отказалась осудить советское подавление венгерского восстания в 1956 году и вторжения в Чехословакию в 1968 году и Афганистан в 1979 году. Но когда речь заходила о формально нейтральной, но, по сути, промосковской позиции Индии, имело место нечто большее, чем история. Поставки российского оружия были одним из факторов, повлиявших на позицию Нью-Дели; желание не подталкивать Россию ближе к Китаю и Пакистану - главным соперникам Индии в этом регионе - было еще одним; и, наконец, была заманчивая экономическая возможность доступа к российским энергоресурсам по бросовым ценам.

К маю 2022 года Китай и Индия покупали 2,4 миллиона баррелей российской нефти в день - половину нефтяного экспорта Москвы - со скидками до 30 процентов. Индия увеличила закупки нефти у России с 33 000 баррелей в июне 2021 года до 1,15 млн баррелей в июне 2022 года, отказавшись от более дорогой иракской нефти. Дели прекратил импорт нефти из Мексики и сократил закупки американской, нигерийской и саудовской нефти. В июне 2022 года Россия обошла Саудовскую Аравию в качестве основного поставщика нефти в Китай. Китайский импорт природного газа из России был снижен на 22 процента в 2021 году и должен был быть снижен еще больше с началом войны, что позволило Китаю полностью прекратить закупки СПГ из США и перейти на российских поставщиков. Европа увидела положительную сторону в перестройке мировых поставок энергоносителей: Ожидалось, что поставки российского природного газа в Китай снизят спрос этой