Это вполне соответствовало букве «S» на куске черной бумаги.

Пирс протянул мне еще одну бумагу:

— Это список людей, которые официально считаются пропавшими в данный момент. Их тут пятьдесят восемь человек. Из них только Фредов здесь… давайте посмотрим… четыре. Трое из них — это подростки, которые, вероятней всего, просто сбежали из дома. Но здесь есть имена, которые могут нас заинтересовать.

Я быстро просмотрела список.

Четыре человека действительно носили имя Фред. Трое — Кэрол, хотя и с разным написанием. Одного из них звали Итан. Этот, несомненно, был нашим Итаном. Шесть человек носили имя Джерри или Джералд. Один Рауль. Два женских имени Кэрин.

На первый взгляд большинство из них были белыми, хотя никакой уверенности у меня в этом не было и не могло быть. Но один из них определенно был латиноамериканцем — Рауль. Однако Пирс развеял мою уверенность в своей правоте.

— Одна девочка по имени Кэрин скорее всего бродит где-то в окрестностях городка Глендэйл. А другая Кэрин является дочерью Альенде. Помните эту фамилию? Ригоберта Альенде считается сейчас суперзвездой. Она только что давала интервью КАВС-7.

Она жила на авеню Кармелина, что немного на север от Сансета и в четырех кварталах от того дома, где умерла Мэрилин Монро. Служанка впустила нас в дом, где в фойе, гораздо большем, чем весь мой дом, нас приветствовала сама Ригоберта Альенде. Справа от нас вверх поднималась винтовая лестница, а все стены были украшены самыми разнообразными картинами. Неужели это оригинальные работы Риверы?

Мы пожали друг другу руки, а я обратилась к ней по-испански. Она с пониманием кивнула, но при этом не выразила никакого восторга. По всему было видно, что для нее сейчас не время расточать комплименты и обмениваться приличествующими любезностями.

— Что вам известно об исчезновении моей дочери? — сразу же вопросила она.

— Сейчас мы отрабатываем отдельные версии и ищем зацепки, — спокойно отреагировал Пирс.

— Ну и что же это за зацепки?

— Мы должны задать вам несколько вопросов, миссис Альенде. Когда вы в последний раз видели свою дочь?

— Два дня назад, а потом сразу же сообщила о ее пропаже в полицию. Правда, в полиции мне не сказали ничего определенного. А вы откуда? Из ФБР? Хорошо. Я надеюсь на лучшее.

— Вы позволите нам осмотреть комнату Кэрин? — спросила я.

Она повела нас вверх по лестнице, а я ощутила некоторое облегчение. Да, это действительно была Ригоберта Альенде, та самая, которую так боготворили в нашем доме, как, впрочем, и в любом другом доме по всей стране. И вот теперь я здесь, в ее жилище, поднимаюсь вслед за ней по лестнице и думаю о том, как расскажу об этом своей матери.

С другой стороны, это слабое утешение. Она была матерью единственной дочери, бесследно исчезнувшей некоторое время назад. А у меня есть сын, который тоже чуть не погиб совсем недавно. Так что мы с ней чем-то похожи.

Детская комната была огромной, гораздо больше, чем вся моя берлога. Она была заполнена самыми обычными предметами, характерными для подростков такого возраста: фотографиями с друзьями на какой-то вечеринке, постерами любимых музыкантов и поп-звезд, небрежно сложенными на полке книгами. На столе стоял мощный компьютер с динамиками, лазерным принтером, записывающим устройством для СД-дисков и еще кучей какой-то хитроумной цифровой техники, о которой я не имела ни малейшего представления. В комнате не было мобильного телефона, из чего я сделала вывод, что она забрала его с собой. Но был обыкновенный телефонный аппарат, и я сразу же спросила, общий ли он для всего дома. Она ответила, что у ее дочери собственный телефонный номер. Потом я поинтересовалась, есть ли у нее определитель номера и автоответчик.

— Разумеется, — удивилась она. — Просто нужно набрать шестьдесят девять со звездочкой, вот и все.

Я набрала этот номер, и на небольшом экране сразу же высветился номер звонившего абонента, который показался мне знакомым. В динамике послышался слащавый голос Майки Фаррела: «Служба доверия „Рука помощи“, чем могу помочь вам?»

Мне очень не хотелось тратить драгоценное время на этого типа. Я положила трубку и повернулась к Пирсу. Он правильно понял мой взгляд и вышел вместе со мной в холл, а миссис Альенде осталась внутри — она разглядывала пустую комнату дочери.

— Он звонил ей, — прошептала я на ухо Пирсу.

— Правда?

— Да, если, конечно, эта служба горячей линии не звонит бог знает кому по своим делам. На звонок ответил Майки Фаррел. Значит, Минос, или наш дорогой Бобби Грин, вполне мог позвонить ей со своего рабочего телефона. А из этого можно сделать вывод, что она сама позвонила ему незадолго до этого.

— А для того чтобы он мог позвонить ей, она должна была сама сообщить ему свой номер. Значит, он уже знал ее.

— Да, может быть, он познакомился с ней сразу же после ее первого звонка.

В этот момент перед нами появилась миссис Альенде. Ей явно не нравилось, что мы шушукаемся о чем-то в холле.

— Вы проследили за человеком, с которым она сидела в кафе «Старбакс»? — недовольно проворчала она.

Пирс сказал, что мы ничего об этом не знаем.

— Миссис Альенде, я очень прошу рассказать об этом как можно более подробно.

— Все это я уже рассказывала полицейским. Ее близкие подруги Мелинда и Джин пригласили ее в кафе, но потом она подсела к этому человеку. Они не знали его и решили, что он — ее новый парень, которого они раньше не видели.

— Ну и как же он выглядел?

— Они сказали, что это был высокий крупный парень со светлой кожей и черными густыми волосами.

— Они видели его с Кэрин до того дня? — спросила я.

— Нет, они случайно встретились в кафе, после чего она оставила своих подруг и пересела к нему. На следующий день они видели ее в школе, но потом она вдруг исчезла. Это он, не так ли? Что он сделал с моей девочкой?

— Миссис Альенде, думаю, вам следует сохранять спокойствие до окончательного выяснения обстоятельств. Мы сообщим вам об этом, — сказал Пирс.

Мы направились к двери, когда сзади к нам подскочила Ригоберта Альенде и, схватив меня за локоть, повернула к себе.

— Hallala, joven. Hallala, — сказала она, что по-испански означало «Найдите ее, найдите». Я долго не могла понять, как именно она произнесла эти слова — со страхом или со злостью.

Что-то было не так.

Со мной что-то было не так. Что-то терзало меня изнутри, сжимало мои мозги. И это заставляло трещать и рваться мои нервы, связанные с легкими. Дыхание стало прерывистым. Сначала я подумала, что это было вызвано дальним перелетом на вертолете. Я не привыкла к такому виду транспорта и не любила летать даже на самолетах, а когда все же приходилось это делать, то готовилась к дальним перелетам с помощью небольшого количества алкоголя. Вертолет был еще хуже: лишь тонкая стенка отделяла меня от внешнего мира, небольшое стекло, тонкий лист металла, а над головой натужно гудел огромный пропеллер.