– Володя, если честно, у тебя есть опасения по этому поводу?

– Опасение только одно. Я много значу для Алексея, чтобы пойти на такой с его точки зрения безумный шаг.

– Ты знаешь, что он может так подумать?

– У меня нет сомнения. И уж точно, если он узнает, каким образом ему заработали деньги на операцию, он выколет себе глаза после неё.

– Да-да! Я понимаю тебя, Володя. Таких парней, как твой Алексей, я, честно, по жизни не встречал. Но у нас очень узкий круг. И я думаю, что Алексей никогда ничего не узнает.

– Если не считать того, что труд скромного преподавателя физкультуры в школе вдруг стал оплачиваться, как должность президента США.

– Володя, операцию прикрытия мы продумаем. Можно организовать фонд для сбора средств инвалиду-герою Афганистана.

– Ладно, Валера, тут есть над чем подумать. Но мне пора домой.

* * *

И прежде чем мы узнаем ответ Владимира на предложение Черняева, дорогой читатель, разрешите автору сделать некий обобщающий обзор по теме: «Технология убийства в России». При этом мы не будем погружаться в очень отдалённые эпохи, где этот процесс имел право быть в силу времени и дремучести национальных и культурных особенностей.

В России убийство человека как таковое происходило по двум категориям причин: убийство по желанию отдельного человека или группы граждан и убийство, осуществляемое государственной машиной, по приговору суда или без такового. С точки зрения современной морали во многих цивилизованных странах убийство человека осуждается обществом в обоих случаях.

Есть и третий случай, когда убийство людей осуществляется уже по мотивам этнической неприязни и экономической конкуренции, приводящей к межгосударственным конфликтам. Эту категорию убийств людей мы отнесём к войнам. Мы не будем касаться аспекта этого явления, а сосредоточимся на причинах убийств по первым двум обозначенным нами категориям.

Начнём с 1917 года. Дата эта не случайна, потому что она перевернула в нашей стране понятия добра и зла, поменяв их местами. В России начались массовые убийства граждан по экономическим и политическим мотивам. Как известно, большевики первыми придумали термин «враг народа» и решили «выкосить» под корень всех граждан, не согласных с их бредовыми идеями нового переустройства мира.

Зверства происходили на фоне неприязни черни к бывшему дворянскому классу и их имуществу. В дальнейшем молох так называемой революции коснулся и всего остального имущественного сословия бывшей царской России: купечество, промышленников, зажиточных мещан и крестьян.

Виды убийств потрясают своей звериной жестокостью и изобретательностью. Здесь и расстрелы, и повешение, и вскрытие животов, и свежевание живьём со сдиранием кожи, и пытки огнём и, конечно же, изнасилования… и так можно продолжать до бесконечности. В зверствах и жестокости русский народ изобретателен ещё со времен княгини Ольги, которая первая показала, что будет с теми, кто посягнул на власть.

Главная особенность этих преступлений, осуществляемых так называемыми революционерами, заключалась в том, что все зверства творились, как правило, без всякого суда и следствия, прикрываясь лозунгом «революционной целесообразности».

Позднее большевистская банда, стремясь придать хоть какую-либо легитимность этим невиданным злодеяниям, изобретёт судебные «тройки». В своей деятельности эти судилища будут руководствоваться не пониманием закона и права, а только всё тем же пресловутым понятием революционной целесообразности, которым маскировалось патологическое стремление садиста-вождя к получению наслаждения от истязаний и пыток своих политических противников.

Особо следует вспомнить и антирелигиозные погромы. Как известно, на начальном этапе после большевистского захвата власти церковь противостояла воинствующему атеизму большевиков. Поэтому здесь война велась не на жизнь, а на смерть. Священнослужителей убивали, как и остальных, добавляя определённый смак в экзекуции. Им вспарывали животы, выжигали кресты на спине и груди жертвы, били детей священнослужителей головой о стены дома или колодца, держа их за ноги, происходили и другие изощрённые зверства, которые может придумать только ум революционного homo sapiens.

Так проявила себя новая власть, которая всё время напоминала, что она действует от имени обездоленного народа и в его интересах.

Апофеозом злодеяний революционных извергов, от которых содрогнулся цивилизованный мир, было зверское убийство царской семьи в июле 1918 года в Екатеринбурге. Организаторами этого беспрецедентного злодеяния были иноверцы-ублюдки, которые понимали, что русский царь является ещё и символом православной религии. Поэтому, убивая тела государя, государыни, их детей и слуг, екатеринбургские отморозки хотели убить их души, а также стереть людскую память об Августейшей Семье.

История назвала этих отморозков. Но мы лишь напомним нашему читателю фамилии организаторов этого чудовищного злодеяния: Ленин (Ульянов), полукровка по происхождению, и полнокровные перерожденцы Свердлов – Голощёкин – Юровский.

После такого злодеяния на территории России, а впоследствии в СССР, жизнь человека потеряла всякую значимость.

Вполне естественно полагать, что потом всё это «человеколюбие» закладывалось на генном уровне. То есть у большинства потомков активных убийц формировалось на примере их родителей осознание так называемой целесообразности совершения убийства по тем или иным мотивам.

Основным органом, заправлявшим массовыми убийствами граждан, стала Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК); после последовательных превращений аббревиатур она обрела конечное название Комитет государственной безопасности (КГБ). Сюда следует добавить и вспомогательные учреждения по убийству граждан, как то: многочисленные концентрационные лагеря и колонии, в которых продолжались те же убийства только медленным способом. Таким образом, к моменту распада СССР законное право на убийство существовало только у государства и осуществлялось от его имени.

При вступлении в Совет Европы в 1996 году Россия объявила мораторий на исполнение смертных приговоров, что, по сути, означало, что государство отныне не будет выступать в роли убийцы собственных граждан.

Однако убийства друг друга среди самих граждан, наоборот, набирали новую силу в современной России. Это было связано с новым хаотичным переустройством общества и прежде всего бывших органов государственных репрессий в свете новых социальных и экономических условий, возникших после распада СССР. Впервые в постсоветской истории и на территории бывшего Советского государства появились так называемые заказные убийства. А с ними появилась и новая терминология, заимствованная на Западе. Теперь убийцу стали называть киллером.

Основную массу исполнителей по оказанию подобных услуг составили люди, хорошо владеющие стрелковым оружием. Это были военнослужащие из горячих точек и спортсмены.

Появление такой категории людей в стране означало, что окончательно рухнули основополагающие понятия гуманизма и сострадания, так как подобные убийства стали осуществляться в основном на корыстной основе. В России начался отстрел гражданских активистов, честных и принципиальных журналистов, изобличающих крупных авторитетов преступного мира. Чуть позднее дошла очередь и до государственных политиков, стоящих на пути обанкротившихся моральных перерожденцев от власти.