Лицо главнокомандующего военных сил Риторы заметно осунулось. Взгляд серых глаз был по-прежнему острым, но каким-то безжизненным. И хотя здесь можно было навоображать любых причин — от проблем с Альянсом до сожалений по поводу того, что покушение все же провалилось, — но я очень четко поняла: дело в моем исчезновении. Муж переживает! По-настоящему.

В следующую секунду возникло острое желание вскочить и помчаться к нему. Но… нет, я осталась.

Более того — опомнилась и попыталась принять беззаботный вид. Увы, получилось не очень. Выражение лица контролю не поддавалось, а руки дрожали, причем настолько сильно, что я едва не облилась кофе.

Лишь спустя несколько ударов сердца смогла выдохнуть и вновь сосредоточиться на ролике…

На вопросы репортера муж отвечал с неохотой. Мол, даже не сомневаемся, что Эсми жива, и прикладываем все усилия. Почему сама не проявляется? Не знаю, спросим, когда найдется. Предположения? Конечно, есть, но давайте не будем множить версии и отдадим предпочтение фактам?

А вот о результатах расследования Тамир говорить не желал. Объяснил, что данных достаточно, но обсуждать их рано. Более того, для начала хочется дождаться выводов межпланетарной комиссии. Узнать «самый компетентный» вердикт.

При упоминании комиссии и, соответственно Альянса, в голосе главнокомандующего появилась едкая ирония. Еще через секунду включение закончилось, а на полупрозрачный экран вновь выплыл утомленный жизнью диктор.

Правда, на сей раз ведущий был не один, а в компании очередного «эксперта». И именно ему, гостю, адресовался следующий вопрос:

— Ну что, задала леди Эсми задачку?

— Мм-м… — отозвался гость.

Дальше состоялся короткий разговор на тему моих мотивов и линии поведения. Он закончился уже слышанными рассуждениями про диверсантку-спецагента. Специалиста с отличной подготовкой, которого бесполезно искать.

И если в самый первый раз эта версия ошарашила и вызвала желание рассмеяться, то теперь я невольно задумалась. Ведь со стороны мое поведение действительно смотрится неоднозначно. Особенно на фоне истерии, которую развел Альянс.

Да, тему Альянса тоже подняли… Конечно, репортеры центральных каналов справились бы с освещением данного вопроса лучше, но пришлось довольствоваться тем, что есть.

Выяснилось, что до прилета комиссии, которая будет проверять мой кар, осталось три дня, и хотя доказанными фактами Альянс еще не владеет, а презумпцию невиновности никто не отменял, на Ритору, словно из рога изобилия, сыплются обвинения.

Главным критиком и «прокурором» выступает не кто иной, как мой покровитель — Стиритт Ларн. Это не удивило, даже наоборот — беспокойство Стиритта было воспринято как нечто вполне естественное.

А вот активное участие властей Занриса вызвало недоумение. Просто была в моей гастрольной жизни пара ситуаций, когда вмешательство Занриса требовалось очень, но они предпочитали делать вид, будто никакой Эсми Солнечный Ветер не знают. Зато теперь…

Интересно, на них Альянс надавил или сами инициативу проявили? Например, чтобы выслужиться перед Стириттом?

Очень хотелось поехидничать на эту тему, но я не успела. Отвлеклась на новый ролик, из числа тех, что изначально на каком-то из центральных каналов показывали.

Тут тоже было интервью, и мужчину, чье авторитетное мнение предлагалось зрителям, я опознала сразу. Ронтан эр Номис. Один из внуков Ксанроса и, соответственно, один из претендентов на престол.

Принц выглядел солидно, но без лишнего пафоса. И говорил не так, как многие политики любят, а по-человечески понятно. Само интервью касалось все той же ситуации с Альянсом. Правда, Ронтан не столько отвечал на вопросы репортера, сколько успокаивал народ…

Мол, да, все сложно, а позиция объединения и лично Стиритта несколько неадекватна, но Ритора справится. Проблемы решаемы! Даже в том случае, если леди Эсми так и не отыщется или вместо живой леди найдется ее труп.

Тема собственной смерти совершенно не привлекала, поэтому я отвернулась от галавизора и вновь посвятила все внимание завтраку. Тот уже остыл, но оставался вполне съедобным. Единственное, кофе пришлось все-таки перезаказать.

Когда официантка принесла новую чашку, в дверях появился Бьер. Нечесаный, но очень бодрый и с невероятной улыбкой.

Позитив коллеги оказался заразен — я тоже разулыбалась и рукой помахала, но Бьер отрицательно качнул головой и направился не ко мне. Музыкант поспешил к барной стойке и замершему за ней Сэлу.

Причины такого поведения? Ну… догадка, разумеется, возникла. О том, что именно будут обсуждать, я тоже догадалась…

В этот миг хорошее настроение отступило, а по коже побежали мурашки. Впрочем… а может, зря паникую? Может, речь не о пропавшей жене главнокомандующего, а о чем-нибудь другом? Ведь если бы Сэл и его помощница опознали во мне ту самую жену, я бы тут уже не сидела. Или?..

Несколько глотков кофе, несколько взглядов в сторону Бьера, и напряженность усилилась. Правда, желания вскочить и поспешить прочь не возникло. Во-первых, я понимала, что это бесполезно. Во-вторых, если меня будут сдавать лично Тамиру, то я вообще-то не против.

Как отнестись к улыбке, вновь тронувшей губы коллеги, когда тот отвернулся от Сэла и двинулся к моему столику, я тоже не знала.

Ну а едва музыкант приблизился и опустился на соседний диванчик…

— Что происходит? — тихо, с толикой обреченности спросила я.

— Где? — отозвался Лонош.

Я сморщила нос, непрозрачно намекая, что все видела и отпираться без толку. В итоге коллега новую улыбку подарил и, понизив голос до шепота, подтвердил догадку:

— Сэл и Мика, — кивок в сторону официантки, — тебя узнали.

— Сами? — уточнила я.

Бьер замер на секунду и отрицательно качнул головой.

— Нет. Из-за меня. Вчера увидели, как мы с тобой общаемся, и прозрели.

— А до этого?

Лонош снова головой мотнул.

— Нет, Эсми. Можешь гордиться, из тебя вышла неплохая диверсантка.

Он шутил, но в свете просмотренного репортажа смешно не было. Зато искра гордости в душе все-таки вспыхнула. Ведь это только кажется, что, видя фото, узнать человека проще простого. Но попробуйте узнать звезду, например, без грима. Если стереть лишнюю краску с моих коллег, то даже я не всех опознаю.

Впрочем, момент узнавания все-таки не главный. Куда важней другое.

— И что теперь? — выдохнула я.

— В каком смысле?

На лице Бьера проступило шкодливое удивление. Он отлично понимал смысл ситуации, но предпочел сыграть в дурачка.

— Они уже сообщили куда надо? — спросила я.

Лонош ответил очередным «непонимающим» взглядом. Потом удивился уже вслух: