Пока сидела в номере — смотрела галавизор, причем тот любительский канал тоже нашла. Оказалось, за время сна и прогулки я многое пропустила. Впрочем, большая часть новостей была уже известна — да, по слухам. Но слышала я, конечно, не обо всем.

Майор Кайлин. О ситуации, которая развернулась вокруг подчиненного моего мужа, говорили по всем каналам, и пришла она из самых официальных источников.

Из сообщений следовало: после того как стало известно об аварийной посадке моего кара, был сделан запрос на проверку уличных камер, расположенных по маршруту. И результат, как ни удивительно, был…

Камеры, установленные на парковке медицинского центра, показали все. Как мы с Грумом подходим к кару, как я сажусь на пассажирское сиденье, как бодигарда окликают.

Радость, вспыхнувшую на лице бывшего бойца батальона 4А, камеры тоже запечатлели. Ну и передачу злосчастного пакета, конечно.

Тот факт, что именно этот пакет стал причиной смерти водителя и самого Грума, никто не скрывал, а вот подробности того, как Тамир и остальные подчиненные ему офицеры отреагировали на известие о поступке Кайлина, разумеется, не освещались.

О судьбе майора тоже говорили вскользь: арестован, ведется расследование.

Желание воскликнуть — какое еще расследование, тут и так все ясно? Нет, не возникло. Мое любопытство вызвал другой момент.

Ролик, который видела вчера. Тот самый, с прибытием на место происшествия… Ведь Кайлин был вместе с Тамиром. То есть не сбегал и спрятаться не пытался. Более того, он вел себя абсолютно естественно. Так, словно никакого отношения к аварии не имеет.

Что это было? Уверенность в том, что записи с уличных камер сотрут? Или нечто другое?

И, кстати, а ведь в момент появления главнокомандующего у станции подземки майора с ним уже не было. Выходит, за те пару часов, что я потратила на перекрашивание волос и прочие приготовления, роль Кайлина уже выяснилась? Или…

Нет, сомневаться в Тамире по-прежнему не хотелось, но на фоне происходящего провокационные мысли появлялись сами собой. Подумалось — что, если изначально выдавать Кайлина никто не планировал? Но после того как о покушении узнали в Планетарном Альянсе и, следовательно, в дело вмешались мои покровители, пришлось назначить «крайнего»?

Это предположение вызвало целую бурю эмоций, и мне потребовалось несколько минут на то, чтобы успокоиться и снова обратиться к разуму. Заодно напомнить себе: опираться на догадки — глупо. Чтобы сделать хоть сколь-нибудь правильные выводы, нужны факты.

И — да, о фактах… Факт появления главнокомандующего в секторе Риб-16 официальные каналы умалчивали. Зато подпольный канал трущоб…

Все тот же помятый жизнью диктор рассказывал об «облаве» с истинным упоением. В данном случае роликов от «мобильных репортеров» не было, зато показаний свидетелей — хоть отбавляй. И все эти показания, вкупе с рассказом того самого портье, четко указывали на то, что искали вовсе не преступников. Офицеры и две группы захвата пытались вытащить из неблагополучного района леди Эсми эр Руз.

— Надо полагать, — вещал диктор важно, — главнокомандующий военных сил Риторы надеялся забрать жену раньше, до того, как история получит огласку. Но леди оказалась не так проста.

Дальше шли улыбки, причем самые многозначительные. Ну а после них…

— Эсми Солнечный Ветер скрылась.

И после новой паузы, с особым чувством:

— Сбежала! Через окно!

Угу. Про заказанную по сети одежду тоже сказали. А вот о том, что я перекрасилась, почему-то нет.

Ну а вслед за этим сообщением шли уже знакомые рассуждения на тему «шпионки-спецагента». Ее выдвигал не диктор, а очередной приглашенный «эксперт». И на фоне того, что я переоделась и погуляла по карнизу, эти слова выглядели очень логично. Настолько, что я и сама в какой-то момент прониклась.

Добавить сюда поднятый Стириттом Ларном кипиш, и…

Нет, новости, что называется, взрывали мозг. Но я смотрела, и чем дальше, тем сильнее убеждалась в мысли — увы, но я ничего в происходящем не понимаю.

Единственный вывод, который на фоне всего этого выкристаллизовался, — весточку мужу я все-таки передам. У меня есть поводы сомневаться в его непричастности, но поводов верить в лучшее куда больше.

Пускай сейчас все странно, но месяц, прошедший с момента нашего бракосочетания, был лучшим в моей жизни. Я не готова поверить в то, что обманывалась, и это право на доверие… в какую бы мозаику ни складывались события, Тамир его заслужил.

Оставалась малость — дождаться утра и выбрать маршрут.

Ну и еще кое-что — вести себя так, чтобы не привлекать внимания и не вызывать подозрений. Именно поэтому я задержалась в баре дольше и заказала еще два бокала пива. Причем самого «не пафосного», самого дешевого.

Спускаться в подземку было немного страшно. Просто паранойя внезапно взыграла и начала нашептывать — а вдруг за прошедшие двое суток там установили дополнительные камеры наблюдения? Те, о которых местное население еще не знает? И избавляться от которых, соответственно, не спешит?

Второй и куда более реальный повод для нервов — понимание, что меня все же могут опознать. Пусть музыку Эсми Солнечный Ветер здесь не слушают, но мое фото теперь по всем каналам показывают, сеть — тоже пестрит.

Плюс назначенное вознаграждение. Ради таких денег можно не только приметы, но и всю биографию выучить. Особенно если ты — житель «второго гигаполиса» с очень невысоким доходом.

Последнее заставило кроме кепки с козырьком надеть еще и шарф. И ничего, что погода теплая — в этом году объемные шарфы в моде!

Маскировка получилась неплохой, но мурашки по спине все равно бежали. И даже равнодушие соседей по вагону не успокаивало.

В первое время любой направленный в мою сторону взгляд ужасно напрягал. Мне потребовалось много сил, чтобы расслабиться.

Маршрут передвижения? Увы, это был третий повод волноваться. Ведь тот факт, что я перебралась в другой, очень далекий от Риб-16, сектор, играл на руку — ну кто подумает, что уроженка чужой планеты пересекла треть незнакомого гигаполиса? И кто поверит, что девушка, привыкшая к комфорту и даже роскоши, предпочла забраться в самую глубь трущоб?

А теперь я ехала обратно. Нет, о возвращении в Риб-16 речи не шло, но… почти.

И — да, я намеревалась перейти с четвертого кольца подземки на второе. То есть оказаться гораздо ближе, войти в зону, которую сама считала более логичной с точки зрения поисков.

Это был риск. Однако иного варианта все равно не имелось. Я не желала давать даже намека на свое убежище. Как истинная диверсантка, пыталась замести след.

Выбранная станция относилась к числу крупных транспортных развязок и встретила ожидаемой суетой. Здесь, как и положено, сновало множество людей, а торговцы и рекламщики буквально атаковали.