– Я сделаю всё, чтобы этого не произошло, – Вильгельм опустился на колени рядом со спутницей, обнимая её за плечи. – А если мы попадёмся, то ты хотя бы сможешь жить дальше.

– Я не буду жить без тебя, – Мари зажала его голову в ладонях. – Небеса благоволят нам, раз дали шанс сбежать. А теперь, когда моя душа…

Она замолчала, глядя на слабую улыбку спутника, а он, покачав головой, прижал возлюбленную к себе, вновь зарываясь лицом в её волосы.

– Я сделаю всё, чтобы занять трон моего отца и видеть тебя рядом каждый день… Моя королева, – он вздохнул, прижимая к себе хрупкое тело и ощущая разливающееся в груди приятное тепло от долгожданных объятий.

– Значит… Теперь не Уильям, а Вильгельм? – тихо спросила девушка. – Я не ослышалась?

– Да, – кивнул он, улыбаясь невинному вопросу спутницы.

Серое утро перетекало в пасмурный день. А впереди ждала тяжёлая дорога на север по лесам и деревушкам туманного осеннего Ладлера.

* * *

Усталость ноющей болью разливалась по телу. Дорога через лес казалась невыносимо долгой, но пройдено было всего ничего и нельзя было останавливаться.

– Чёрт бы побрал этот лес, – бурчал себе под нос беглый правитель, продираясь через густые заросли, то и дело натыкаясь на колючие ветки. – Нет, с лошадью здесь никак не пройти, – он остановился и нехотя повернул назад. Сейчас Вильгельм был уже готов признаться Мари, оставшейся ждать его и стряпать хоть что-то съедобное у изогнутого русла реки, что сил идти дальше у него попросту нет. Бессонные ночи не компенсировались несколькими часами утреннего отдыха, вдобавок, немалых сил стоило пройти и тот мизер, что они одолели до полудня, а при условии, что ноги после вчерашней напряжённо погони весьма неприятно ныли и вообще отказывались двигаться в некоторых направлениях, оставалось только прекратить храбриться и, отбросив глупую гордыню, устроить полноценный привал.

Лишь заслышав шорох палой листвы из леса, Мари с опаской пригляделась, но тут же с радостной улыбкой бросилась навстречу спутнику.

– Глухие заросли, – вздохнул он, смахивая с плеч древесную труху. – Нужно… – Вильгельм едва удержался на ногах, обхватив уже раскрасневшуюся то ли от смущения, то ли от короткой пробежки девушку, повисшую на его шее.

– Тебя так долго не было! – сквозь подступающие слёзы, но всё же не прекращая улыбаться, пролепетала она. – Я боялась, что тебя поймали!

Раздражение, свербевшие в груди после неудачной вылазки, быстро отхлынуло, и он с облегчённым вздохом крепче прижал к себе рыдающую спутницу.

– Не знал, что ты такая плакса, – беззлобно усмехнулся он.

– А я не знала, что ты такой дурак! – она уткнулась лицом в его плечо, слёзы, вопреки всем стараниям, никак не хотели останавливаться. – Где ты был так долго?

– Прости, – он осторожно провёл рукой по рыжеватым волосам, наскоро заплетённым в косу. – Я чуть-чуть заплутал в этих зарослях.

– В следующий раз пойдём вместе, – против собственной воли всхлипнула она. – Ничего не случится с этой лошадью, если одна постоит на опушке.

– Хорошо, – Вильгельм поднял её лицо за подбородок, ласково посмотрел в заплаканные глаза, не пытаясь скрывать добрую усмешку, но лёгкая вуаль печали выдала его смятение.

– Что-то не так? – Мари нахмурилась, медленно сжимая в кулаках рубашку на его груди.

Он на миг отвёл взгляд, но, будто передумав признаваться, вновь улыбнулся.

– Замёрз немного и проголодался.

Она быстро сняла накидку и перебросила на плечи спутника.

– У меня всё готово, – вздохнула девушка, поёжившись от прохладного ветра. – Только не нужно врать.

Парень с мимолётным укором во взгляде затянул её к себе под шерстяной плащ и снова посмотрел нерешительно в глаза.

– Ты не жалеешь? – спросил он тихо. – Что сбежала.

– Почему я должна жалеть? – Мари прижалась щекой к его груди, вслушиваясь в ровное биение сердца.

– Сейчас была бы в роскошном замке, в тепле и сытости, – уже понимая, каким будет ответ, предположил Вильгельм.

– Да, – с наигранной грустью протянула девушка. – Вышла бы замуж за чудовище, а потом ты пришёл бы и убил его, сделав меня вдовой. Меня казнили бы на площади или отдали в монастырь. Как тут не жалеть?

– Это завидная возможность, – так же шутливо хмыкнул спутник. – Зато я король. Пусть пока и без королевства.

– Ты хотел услышать, что я счастлива с тобой хоть во дворце, хоть в сыром холодном лесу? – с улыбкой подняла глаза Мари.

– Наверное, – он деланно недовольно скривил губы.

– Я хочу, чтобы это не вызывало у тебя сомнений, – шепнула она, потянув Вильгельма к себе. – Я счастлива быть…

Он не дал ей закончить, поддавшись соблазнительной близости нежных губ. Остатки печальных раздумий унес слабый порыв осеннего ветра, заставивший влюблённых прижаться ещё крепче друг к другу, не впуская промозглый воздух под тёплую накидку.

– Тебе нужно поесть, – шепнула Мари, отрываясь от поцелуя и тут же вновь возвращаясь к нему, притянутая властным движением прохладной мужской руки.

– Что, всё такой же худой? – усмехнулся он, не давая ей больше отстраниться.

Девушка с улыбкой кивнула.

– Хорошо, – он наконец отпустил свою пленницу. – Интересно, что можно было приготовить в этой дикой местности? – приобняв Мари под накидкой, он двинулся к костру, от которого исходил необычный, но очень приятный аромат чего-то съестного.

Дурные мысли не оставляли Вильгельма и, несмотря на видимое спокойствие, душа металась в неясном, противоречивом предчувствии. Прошедшей ночью всё казалось безумным сном, события неслись сами собой, и беглецы едва поспевали уследить за ними. Уже сегодня всё вокруг застыло – превратилось в неторопливую сказку, наполненную нежностью и непривычным откровением. И казалось почему-то, что всё идёт своим чередом, что так и должно продолжаться день ото дня. Но молодой правитель прекрасно понимал, что эта эйфория вот-вот развеется подобно предрассветному туману и сменится горьким дымом костров перемен. Пламя неизбежно поглотит их – пламя грядущей битвы за право на власть, на совместное счастье, на жизнь. Наверное поэтому Вильгельм так легко поддался разнеженным чувствам – ощутить себя неисправимым романтиком в преддверии своей собственной войны, было в этом что-то спасительное, разбавляющее дурные мысли и ожидания.

Кто знает, суждено ли ему взойти на престол? Суждено ли дожить до своего следующего дня рождения? Добраться до Сантерры, в конце концов… Но сейчас покрытая тенями неизвестность не вызывала страха, как это было после смерти отца. В сердце, в самой его глубине – в основании, прочным фундаментом лежало спокойствие. Не чувство защищённости – чувство, что теперь ему есть что защищать.

– Я ходила выше по течению, – прервала его размышления Мари, – там есть небольшая деревушка.