Дорожка третья, как змея,

Она в Эльфландию ведет,

Где скоро будем ты да я.

Томас Рифмач

Полли невольно улыбнулась, так хорошо она помнила это движение. Увидеть его снова – уже огромное счастье. А теперь – гляди в оба. «Гляди в оба», – сказала себе Полли. Она вспомнила веселое проказливое лукавство, которое охватило ее, когда она ворожила над картиной. На сей раз такого не будет. На сей раз речь пойдет о другом. И все равно, какая радость! Все с той же улыбкой Полли выскользнула из-за креста, спустилась по ступенькам, слегка спотыкаясь на окоченевших ногах, и схватила Тома за руку выше локтя. Рука под ее ладонями дернулась и напряглась.

– Ну, здравствуй, – выдохнула Полли.

Она не особенно удивилась, когда Том обернулся и непонимающе посмотрел на нее сквозь забрызганные дождем очки.

– По-моему, вы обознались, – сказал он.

– Ничего подобного, – ответила Полли. Все шло по плану. – И я тебя не отпущу – отныне и впредь.

Анна уже прошла мимо них и догнала Эда и Сэма. Том прибавил шагу и бросился за ними, он дергал рукой, пытаясь стряхнуть Полли, а Полли держала его и не отпускала и бежала следом.

– Отпустите меня, пожалуйста, – попросил Том.

– Еще добавь: «любезнейшая», – подколола его Полли. – Нет, не отпущу.

– В чем дело? Вам нужны деньги или что?.. – Нет, не деньги, и ты это прекрасно знаешь! – Я ничего о вас не знаю. Отпустите! Очутившись возле машин, в которых приехали гости Лаурели, они уже боролись не на шутку. Полли заметила Анну, Сэма и Эда – они приостановились в дверях станции и крутили головой, высматривая Тома. Увидев, как он отбивается от Полли, они отвернулись – им стало неловко и стыдно – и вошли в здание.

– Не отпущу! – простонала Полли, но тут мимо протолкнулся еще один человек и тоже побежал к станции.

Том без труда вывернулся из рук Полли и бросился следом. Чтобы не упасть, Полли схватилась за зеркало на машине Лаурели, но окоченевшие ноги не желали идти. Она слышала доносившиеся из билетного зала быстрые шаги и возмущенные голоса, однако, доковыляв до входа, обнаружила, что ссора уже утихла.

Эд вместе с Сэмом и Анной перегородил выход на платформу. Все были сердитые, а Эд потирал плечо. Перед ними высился мистер Пайпер, словно загнанный зверь. Том, спиной ко всем, покупал билет.

– Пропустите меня, – властно потребовал мистер Пайпер.

Никто из троих не сдвинулся с места, и тогда он повернулся и закричал:

– Том! Прошу тебя! Я опаздываю. Она забрала Лесли!

Том поглядел на него через плечо и засмеялся своим сдавленным смехом.

– Поделом тебе, нечего было прятаться и врать! – откликнулся он. – Если бы ты сказал правду, он был бы предупрежден. Не волнуйся. Без меня поезд не тронется.

Анна и Сэм медленно отошли в стороны. Эд тоже отошел, но еще медленнее и, когда мистер Пайпер проскочил мимо него на платформу, крикнул ему вдогонку:

– И в следующий раз смотрите, куда ломитесь!

Пока Эд кричал, Том взял виолончель. Все четверо бросились за мистером Пайпером – Полли едва не отстала, так они бежали. Она кинулась к окошку кассы и нашарила в кармане студенческий билет и пятифунтовую купюру – последние свои деньги.

– Туда же, пожалуйста, – выпалила она, надеясь, что кассирша сама сообразит.

Ей сунули билет и много сдачи. Ага, ехать недалеко. Полли сгребла билет и деньги и побежала. Тома поезд, конечно, дождется, а ее – нет, и Том это понимает. Однако благодаря мистеру Пайперу Полли теперь знала: на самом деле Том не так уж сильно хочет от нее отделаться. Полли припустила, будто на спринтерской дистанции, – подумаешь, ноги окоченели! Поезд уже тронулся. Она едва успела заметить белую куртку Тома за стеклом в двери. Сделала финишный рывок и чудом уцепилась за ручку. Поезд набирал скорость, Полли запрыгала на одной ноге, открыла дверь и подтянулась в вагон. Дверь за ней захлопнулась.

Внутри оказался совершенно обычный вагон с проходом в центре и рядами столиков по бокам, по четыре места за каждым столиком. Анна, Сэм и Эд уже заняли три сиденья за столиком ближе к середине вагона. Том, очевидно, собирался сесть на четвертое, как только пристроит виолончель. Полли промчалась по проходу и остановилась перед четвертым сиденьем, не пуская туда Тома. Эд и Анна посмотрели на нее и отвели глаза. Лицо у Сэма перекосилось от смущения, и тут Том обернулся и увидел Полли. Он немного подождал.

– Пропустите меня, пожалуйста.

– Нет. Мы с тобой на «ты», – ответила Полли. – Я вас впервые вижу, – сказал Том.

– Ерунда. Не настолько я изменилась, – возразила Полли. Она оперлась ладонью о столик и посмотрела на Эда. – Эд, а вы меня узнаете?

Эд помотал головой, отводя глаза. Так всегда ведут себя те, к кому пристают сумасшедшие в поезде. Когда Полли посмотрела на Сэма, он глядел в окно. Да, они и вправду ее не знают. Вот и Лесли тоже не знал. «Ну нет, на сей раз мне наплевать, что я глупо выгляжу», – подумала Полли. Это было логично. Лаурель наверняка рассчитывала, что ей станет стыдно и неловко. Лаурель всегда рассчитывала, предполагала и допускала. Полли не стала сдаваться и посмотрела на Анну:

– А вы меня узнаете, Анна?

Анна очень устала, это было видно. Она привалилась к Сэму и положила ему голову на плечо. Но все же посмотрела на Полли – прямым, проницательным взглядом темных глаз.

– По-моему, да. Только, к сожалению, имени вашего не помню.

– Тан-Аудель, ты моя спасительница! – воскликнула Полли и победоносно повернулась к Тому, но тот ушел по проходу и сел за другой столик.

Полли бросилась за ним и села напротив. Том сделал вид, будто ее нет. Он снял запотевшие очки и протер их платком. Без них Полли сразу увидела, какое бледное, осунувшееся, измученное у него лицо. С волос у Полли текло, под локтями на столе набежали лужицы, а она все сидела и изучала его. Грохотали колеса, поезд катился в ночь.

Том ее узнал, в этом Полли не сомневалась. Другое дело, рад ли он ее возвращению, тем более сейчас. Однако, похоже, Лаурель наложила на него какой-то запрет, и он не мог сказать, что знает ее. Следовательно, очень важно заставить его признаться. А может быть, Полли все выдумала, просто ей не справиться с собственными чувствами? Она готовилась быть холодной, бдительной, собранной, но все это начисто смела волна восторга, стоило ей всего-навсего снова увидеть Тома. Она готова была расхохотаться от безудержной радости.

– Я понимаю, тебе только меня не хватало для полного счастья, – начала она, – но я-то хочу тебя выручить. Мне надо загладить свою вину перед тобой или хотя бы извиниться.

Том поднял очки к свету поглядеть, чистые ли они, и ничего не ответил.

– Представляешь, оказалось, Обайская Кипта – это «Болиголов в огне»! – продолжала Полли. – Все это время она была у меня. Там сзади прядь твоих волос, я ее сегодня обнаружила.