Затем красная вспышка, так, что у него в глазах заплясали цветные пятна, прорезала все поле, и Дэйт, не скрывая потрясения, смотрел, как исчезают целые отряды и начинают бушевать пожары. Его баталия оказалась между тенями и огненным потоком и, по счастью, была не задета.

— Вперед! — приказал Дэйт, и барабаны, чуть замешкавшись, грянули дробно, заставив тысячи его солдат поднять пики и щиты, прийти в движение.

Почти тут же баталия Дикая начала разворачиваться, пошла на сближение, чтобы как можно дальше отойти от обрывистого берега, который внезапно стал разрушаться от всех сотрясений земли и падать большими фрагментами в Рыжегривую.

С юго-востока низким пением странных птиц зазвучали трубы. Им откликнулись с востока. И почти тут же — с юга.

Дэйт негромко выругался, понимая, что на поддержку армии Вэйрэна движутся новые силы. Те, кто уже точно переломят ситуацию в свою пользу, несмотря на внезапные недавние потери.

— Милорд, смотрите! — вскинулся один из его капитанов, указывая куда-то на юго-восток. — Алые знамена, милорд! Алые знамена! Алагорцы пришли!

Два больших конных отряда — Тэо не поручился бы, сколько в каждом из них, сотня или три — на рысях пересекли его путь, устремляясь в гущу схватки. Акробат изумленно посмотрел на высокие острые шлемы с плюмажами из страусиных перьев, на бледно-желтые развевающиеся плащи, на флажки с грифом, копья, роговые луки в алых деревянных чехлах, кривые мечи. Знаменитая легконогая кавалерия Карифа, воинов пустыни, внезапно оказалась на Четырех полях.

И он рассмеялся. Легко и счастливо, как прежде, когда был всего лишь цирковым и путешествовал по трактам из года в год.

План Шерон сработал. Армии с противоположного берега Жемчужного моря успели.

Она не поняла всеобщего ликования в ее отряде. Люди радовались, точно дети, потрясая оружием.

— Что случилось?! — спросила она у лейтенанта.

— Алагорская пехота, госпожа! Щитоносцы и копейщики! Там! Тысячи! Они идут по старой Рионской дороге! И по новой тоже! Видите?! Вон они! Уже вступили в бой у холмов! Это ваш мост, госпожа! Ваш мост! Он всех спас!

Мильвио резко осадил коня, так резко и близко, что Тэо едва не врезался в широкую вороную грудь.

Треттинец был ранен. Кровь едва заметной тонкой алой ниткой текла между кирасой и левым наплечником, пропитывая повязку. Широкая ссадина на щеке и точно такая же на подбородке. У доспеха появилось несколько свежих царапин, больше похожих на следы когтей.

— Ты видел Шерон?! — спросил он.

— Даже не знаю, в какой стороне она была. — Тэо кивнул на рану: — Насколько это серьезно?

— Шауттам пришлось хуже.

Тэо нахмурился, не понимая, как он мог упустить появление демонов, и треттинец, прочитав на его лице колебание, ответил:

— Ты был занят боем. Так бывает. Следи! Они появятся еще! Теперь точно появятся!

Он дал шпоры, Тэо крикнул ему в спину:

— А герцог?!

Но волшебник не ответил. Или не услышал. Унесся по выгоревшему полю.

Вир опустил щит, ободы которого тускло мерцали рубиновым. Раскаленный металл шипел, когда на него падали капли дождя. Враги бежали от него.

Да и не только от него. От всех них. Побросав оружие, забыв о сражении.

Друзья смотрели только на него.

Кто-то даже опустился на колени. Кто-то шептал:

— Шестеро на нашей стороне! Мальт!

— Нет, это Миерон!

— Моратан!

Но в большинстве своем люди не знали, как реагировать. Все, словно забыв о бое, просто стояли, потрясенные увиденным зрелищем: высокий рыцарь, уцелевшие из его сотни, ириастцы и треттинцы.

— Соберитесь! — сказал Вир им, потому что следовало сказать хоть что-то, прежде, чем они совсем потеряют голову от произошедшего. — Ничего не кончено!

Ее отряд обстреляли арбалетчики.

Спас сотканный из праха щит.

Попытались догнать всадники.

Спасли карифцы, бросившиеся наперерез, связавшие боем.

Шерон скакала на своей странной, чудовищной лошади, закрыв глаза, не нуждаясь в собственном зрении. Рядом, легко, точно гончие, бежали мертвые. Она слушала их и то, о чем они ей говорили. Искала смутившее ее, необычное, странное.

Глаза болели, во рту появился странный кислый привкус, показавшийся ей столь отвратительным, что она сплюнула. А затем «заметила» их. Чужеродные и необычные. Высокие фигуры, почти две с лишним сотни, разбитые на небольшие отряды, двигались в разные стороны Четырех полей, чтобы приблизиться к воинам, противостоявшим горному герцогу.

Другие. Шерон никогда их не видела, но поняла, кто перед ней.

Натянув поводья, заставляя весь отряд остановиться, она замешкалась, решаясь, к кому из врагов направиться. Она чувствовала, что с этими справится легко. Другие слишком сильно походили на заблудившихся. Ее законную цель.

И в этот момент. Точно пауки. Расставив лапы, на нее бросились выросшие из-под земли шаутты…

Их было девятнадцать.

Девятнадцать грязных, иссиня-черных клякс, проступивших на серебристой поверхности мира. Теперь, не отвлеченный схваткой, Тэо разглядел их всех.

Оценил, запомнил рисунок теней каждого, отметил нахождение и начал действовать.

Сизым вихрем, на глазах у людей, сорвался вперед по истончившейся изнанке мира. Над тысячами солдат, туда, где его ждал настоящий бой.

Его битва с демонами.

Шерон не могла справиться с шауттами, несмотря на все усилия и попытки. Они, словно на этот раз были готовы для встречи с ней, не вселялись в людей, и их нельзя было сковать, ранить или запереть в мертвых. Нематериальные дым, тени, тьма. Проворные жгуты, похожие на пауков, текучие и жестокие.

Гвардейцы пытались остановить их простыми мечами. Шерон, поднимала тела, бросала в бой погибших, закрывая дорогу, замедляя. Демоны рвали живых и мертвых, тянулись к ней.

Один преодолел воинов прыжком, навис над Шерон, раскинув лапы, и в него врезались игральные кубики, белым светом выжгли фрагмент тьмы, а в следующую секунду шаутт рухнул на нее и издал резкий, болезненный для ушей вой, когда в него воткнулся Фэнико.

Второй демон, держащий в лапах разорванного человека, застыл, оценивая обстановку, а потом бросился прочь, через мокрое поле, давя всех, кто оказался у него на пути.

— Мильвио!

Он подъехал к ней на коне, взглядом быстрым, внимательным проверяя, цела ли указывающая. Она ужасно рада была его видеть, хоть и удивлена появлением так далеко от ставки де Бенигно.

— О, Шестеро. Ты ранен!

Треттинец остановил ее руку, потянувшуюся к окровавленной повязке.