В пансион она прибыла в половине седьмого. Из гаража Кит поспешила в кухню; убедившись в том, что Фло уже приготовила обед, миссис Лоринг поднялась к себе.

В своей комнате она застала Кэлвина; он развалился в кресле. Пепельница на столе была завалена окурками. Он посмотрел на Кит; его голубые глаза блестели.

– Где тебя носит? – буркнул Кэлвин. – Я уже устал ждать... Где была?

Она закрыла дверь и приблизилась к туалетному столику. Сев за него, начала расчесывать волосы.

– Я, кажется, не приглашала тебя в мою комнату, – сказала она, не глядя на Кэлвина. – Уходи!

– Где Айрис?

Кит замерла с расческой в руке, потом повернулась лицом к Дэйву.

– Я ее не видела. Почему ты спрашиваешь?

Кэлвин потер щеку рукой.

– Она знает.

Расческа выскользнула из пальцев Кит и упала на пол.

– Знает? Что знает?

– Что мы убили Элис.

– Ее убил ты! Я ее не убивала! – сказала Кит.

Она вскочила на ноги.

– Как она узнала?

Кэлвин закурил новую сигарету. Пальцы его слегка дрожали.

– Я застал ее в подвале банка. Она нашла деньги. Пришлось заткнуть ей рот... не убивать же ее было. Я сказал Айрис, что мы с тобой – сообщники. Иначе она тотчас бросилась бы к своему жениху.

Кит подошла к окну и стала разглядывать далекие холмы, крепко обхватив себя руками.

Кэлвин с опаской посматривал на женщину. Алкоголики непредсказуемы в своих поступках. Сейчас от нее можно ждать чего угодно, подумал он.

– Все в порядке, – мягко сказал он. – Айрис нас не выдаст. Я вправил ей мозги.

– Убирайся вон! – тихо, но грозно произнесла Кит. – Убирайся, не то я убью тебя!

– Не дури, – раздраженно бросил Дэйв. – Мы с тобой одной веревочкой повязаны. Нам...

Он смолк, увидев, что она метнулась к комоду. Ее стремительность застала Кэлвина врасплох. Кит успела выдвинуть ящик, но Кэлвин тем временем уже вскочил на ноги и пересек комнату. Схватив женщину за руки, он заметил в ящике револьвер и оттолкнул Кит от комода. Она замахнулась на Дэйва, но он перехватил ее кулак и отшвырнул женщину прочь. Дэйв взял револьвер. Кит – бледная, с горящими глазами – бросилась к Кэлвину. Он снова отпихнул ее. Кит растянулась на полу. С револьвером в руке Кэлвин попятился к двери.

– Прекрати! – прохрипел он.

Она приподнялась, опираясь на локоть; ее белое как мел лицо было изуродовано ненавистью.

– Отдай револьвер! – сказала она, не пытаясь встать на ноги.

– Заткнись! – в бешенстве выпалил Кэлвин. – С тобой действительно сойдешь с ума.

Он убрал револьвер в карман брюк.

– Поднимайся и не смотри на меня так! Ну же... вставай!

Она медленно поднялась, подошла к креслу и села. В отчаянии провела рукой по волосам.

– Айрис приходила домой? – спросил Кэлвин. – Она вышла из банка в половине первого. Она была в пансионе?

Кит покачала головой.

– Жди здесь, – приказал Кэлвин и спустился на второй этаж.

Он постучал в дверь комнаты, где жила Айрис. Не услышав ответа, повернул ручку и вошел внутрь. Номер был пуст. Заглянув в шкаф, Дэйв понял, что вещи Айрис на месте. Где же девушка?

Неужели она решила открыться Треверсу? Айрис где-то пропадала уже шесть часов. Что она делает?

Кэлвин вернулся в комнату Кит. Женщина сидела не двигаясь, закрыв лицо руками.

– Ума не приложу, где ее носит, – произнес Кэлвин. – Если позвонит Треверс, скажи ему, что у нее заболела голова и она лежит в постели. Я должен поговорить с ней, прежде чем она встретится с Треверсом, если Айрис сейчас не у него.

Кит не подняла головы. Посмотрев на нее, Кэлвин пожал плечами и направился к себе. Он закрыл дверь, вытащил револьвер из кармана и собрался убрать его в шкаф, но вдруг замер в нерешительности.

Дэйва охватило беспокойство. Неужели Айрис решила выдать его? Это показалось ему маловероятным; но Айрис еще молода, на ее плечи свалился непосильный груз. Если она заложит его Треверсу и тот решит арестовать Кэлвина, им придется попотеть. Живым он им не дастся. Он не собирался томиться неделями в тюрьме, пока его не потащат в газовую камеру, как быка на бойню. Он снова сунул оружие в карман. Если Треверс попытается арестовать его, парень поймает не одну пулю.

Кэлвин сполоснул лицо и руки. Стрелки часов приближались к четверти восьмого. Дэйв приказал себе сесть. Зажег сигарету, попытался расслабиться, но напряжение не уходило. Он встал и начал прохаживаться по номеру.

Кэлвин услышал, как Кит спускается вниз. Он обождал немного, потом вышел и заглянул через перила лестницы. Кит говорила с Фло. Дэйв опустил руку на перила и прислушался.

Внезапно внизу зазвонил телефон. Вдоль спины Кэлвина прокатилась горячая волна. Вскоре раздался голос Кит:

– Айрис в постели. У нее мигрень.

Спустя несколько секунд Кит добавила:

– У нее болит голова.

Трубка легла на рычаги.

Кэлвин вздохнул с облегчением. Это, вероятно, был Треверс. Значит, Айрис с ним не виделась. Но где она?

Внизу, в прихожей, под двумя пролетами лестницы, он вдруг увидел Айрис. Она вошла беззвучно; сняв пальто и повесив его на крючок, девушка стала тихо подниматься по ступеням.

Кэлвин отпрянул. Прислушался. Айрис зашла к себе. Дэйв спустился на второй этаж и замер у ее двери. Внизу Фло прощалась с Кит. Щелкнул замок, Фло ушла. Кэлвин все еще ждал. Кит завершила сервировку стола. Дэйв осторожно повернул ручку и вошел к Айрис.

Девушка стояла к нему спиной, она смотрела в окно. Повернувшись, Айрис увидела Кэлвина и застыла.

– Что вам надо? – дрожащим голосом произнесла она. Лицо ее побелело, осунулось. – Не хочу вас видеть!

Он закрыл дверь и прислонился к ней.

– Ты решила, как тебе поступить? – спросил Кэлвин. – Кит знает. Я ей сказал. Наши жизни в твоих руках. Поможешь нам?

– Не знаю, – вымолвила Айрис. – Я должна поговорить с Кит. Пожалуйста, уходите.

Кэлвин изучающе посмотрел на нее, потом кивнул.

– Хорошо... Поговори с ней, но помни: она виновна не меньше, чем я. Выдашь меня, я потяну за собой ее. Не забудь этого.

Он вышел из комнаты Айрис и направился к себе.

В восемь часов прозвенел звонок, звавший к обеду, и Кэлвин спустился вниз. Еда дымилась в тарелках, стоящих на серванте. Айрис и Кит отсутствовали. Кэлвин обслужил стариков, беседуя с ними; он сказал, что у Айрис разболелась голова, наверно, из-за перемены работы. Болтая, он прислушивался, пытаясь понять, что происходит наверху, но оттуда не доносилось ни звука.