В проигрывателе вертелся лазерный диск, на плоском экранемелькали классические чёрно-белые кадры, и звучала песня о дружбе, котораяпочему-то оказывалась особенно крепкой, если зародилась в Москве. Джозеф Браунс бабушкой Ангелиной Матвеевной смотрели фильм «Свинарка и пастух».

– Вот что меня всегда удивляло, – посмеиваясь,комментировала бабуля, – так это то, что письмо Мусаиба ей толкуеткарточная гадалка, да верно всё говорит, один к одному. И как только допустили?У нас ведь тогда от чудес и экстрасенсорики шарахались, как от огня. Даже вцирке не полагалось ни магов, ни чародеев, таких слов-то не произносили –только иллюзионисты… И вот тебе на. Где материализм?

– Потакали массовому сознанию, – кивнул негр.

Рита за их спинами фыркнула. Джозеф чаще всего удивлял еёдоскональным знанием российских реалий, но временами выдавал перлы, передкоторыми снял бы шляпу если не Черномырдин, то Жванецкий – уж точно. Джозеф,например, всерьёз полагал, что советский строй рухнул, подточенный, во-первых,западной рок-музыкой, а во-вторых – политическими анекдотами, которыепридумывало и засылало к нам… ЦРУ.

Выслушав этот тезис, бабушка Ангелина Матвеевна вспомнилазнаменитую эпопею, когда это самое ЦРУ без шуток прикидывало, не отправить ли вСССР пару-тройку секс-бомб – тоже с целью полного и окончательного подрыва.Какие ещё анекдоты они после этого могли про нас сочинить?..

От Ритиного фырканья чуть не поднялось облачко мелкоистолчённой растительной трухи. Рита возилась у маленьких электронных весов,рядом наготове стояла китайская заварочная кружка с фениксами и цветами. Атахшпо-прежнему жила у неё, принимая как должное рыцарское поклонение Чейза.Кратаранга больше не рассуждал о никчёмных местных самцах, но большой город сего экологическими неприятностями, не говоря уже о влиянии аномальных зон,казался ему всё менее приемлемым для будущей матери великой породы. В свойочередной визит он потребовал карандаш и бумагу и выкатил Рите длиннющуюпропись лекарственных трав, снабжённую подробными указаниями, как составлятьутренние и вечерние смеси, в каком порядке заваривать и чем, наконец, должнобыло его сокровище заедать процеженный и охлаждённый «нектар».

«Ты тоже можешь это пить, – милостиво разрешилхайратский царевич. – Ты не сильна. Тебе будет на пользу».

Рита сперва возмутилась его высокомерием и решила, чтоскорее удавится. Потом чисто из вредности решила попробовать.

Зелья Кратаранги пришлось переводить на язык современнойботаники с помощью Виринеи, Интернета и многотомной энциклопедии «Жизньрастений». Как ни странно, разыскать удалось всё. Поиски по аптекам потребовалиопределённого времени да и денег. Однако, к ещё большему Ритиному изумлению,ингредиенты удалось собрать опять-таки все. Её даже отчасти разочаровало, чтодревняя пропись, оказывается, ничего особо экзотического или давно вымершего несодержала, а значит, не получалось и отвертеться от приготовления, ссылаясь нанепреодолимые обстоятельства. Делать нечего, теперь она по четыре раза в деньпунктуально, подглядывая в шпаргалку, толкла в ступке и смешивала травяныепорошки, с градусником и секундомером в руках заваривала «сено» и затемполовину вливала из спринцовки за щёку кривившейся от отвращения Атахш,половину выпивала сама. Укрепляющий бальзам райского наслаждения не дарил, но иотчаянной гадостью назвать его было нельзя. Одно слово – трава. Особых переменв своём физическом состоянии Рита тоже покамест не замечала.

– Сколько раз я это кино в клубе крутила, –говорила между тем бабушка. – Популярное было – словами не передать! Апочему? Потому что люди в зал приходили – и на полтора часа возвращались вмирную жизнь. Как мы тогда это ценили!

– Зато сейчас, лёжа с пивом на диване, смотрят боевикисо стрельбой, – проговорил Браун задумчиво. – Полагаю, начни здесь увас показывать фантастику про аномальную зону, народ бы не особенно повалил.

– Когда началась война, – сказала АнгелинаМатвеевна, – ты знаешь, Джо, поэты принялись пачками слать на фронт такиеагитки: бей, стреляй, круши, ломи, страха не знай. А им оттуда в ответ: вы бынам лучше что-нибудь про любовь, про семью, про счастливую жизнь…

– Вот-вот, главное, что «Свинарка» очень хорошокончается, – вставила Рита. Она тоже смотрела классический фильм, но восновном ради эпизодов с кавказской овчаркой. – Как ни крути, а веру этовселяет. Они в конце хоть и поют «И когда наши танки помчатся», это потому, чтокартину доделывали уже во время войны, в самые тяжёлые месяцы, ну и просто немогли обойтись. Я в одной статье знаешь что вычитала? Одно время у нас безконца издевались над довоенными голливудскими фильмами. Дескать, вместо тогочтобы «глаголом жечь», сплошной хеппи-энд. А теперь вот оказывается, что этифильмы были полновесным фактором среди прочих, которые вытянули Америку изВеликой депрессии. Чепуха вроде, а моральный дух нации поднимали! Без дураков!

На самом деле тема счастливых финалов была ей очень близка идаже болезненна. Недавно Рите на глаза попалась критическая публикация вжурнале «Нева», автор которой объявлял детективщицу Жанну Осокину[52]бульварной писательницей, кумиром не наученных думать. Аргументы выдвигалисьследующие: её главная героиня была слишком умна, постоянно действовала в паресо слишком умной собакой, а главное – с какой бы трагической ноты ни начиналсяочередной роман, к последним страницам усилиями персонажей всё складывалосьсчастливо. Безобразие! Непростительная вульгарность! Литературная жвачка!

«А вам надо, чтобы в финале Он истекал кровью врасстрелянном автомобиле и думал: „Плевать, зато Она и ребёнок в безопасности“,а в это самое время Она умирала под обломками дома и думала: „Пустяки, зато Они дочка спаслись“, а их девочка сидела в детском доме и думала: „Перетопчусь,зато папа и мама благополучно уехали“, – так, что ли, у вас получается?!»

Джозеф Браун был в курсе Ритиных переживаний. И у неё быливеские основания полагать, что в хеппи-эндах он кое-что понимал. Он подмигнулей и подытожил:

– «Сказки должны кончаться хорошо». Джон Рональд РуэлТолкин.

Рита спрятала в кухонный шкаф разноцветные коробочки стравами и достала из холодильника сыр.

– На, Атахш, маленькая, заешь.

Лакомство мгновенно исчезло. Второй кусочек Рита бросилаЧейзу – ну как же не дать? Кобель поймал его в воздухе, но, вместо того чтобыпроглотить, смиренно предложил суке. Атахш долго и придирчиво обнюхиваланесколько обмусоленный ломтик, потом как бы нехотя снизошла – съела. Чейз жеуселся перед Ритой, сунувшей в рот свою порцию сыра, и стал смотреть на неё свидом несчастного лишенца. «Ну вот, как всегда… Сами едят…»

Пока Рита раздумывала, цыкнуть на него, посмеяться или вовсепроигнорировать, в кармане у Джозефа встрепенулся и заиграл Моцарта сотовыйтелефон.

– Браун… Так точно, Иван. Сейчас спущусь.