Когда получала из рук неразговорчивого усача увесистую сумку, почувствовала смутное беспокойство. Словно за ней кто-то наблюдал. Вспомнила, что говорил старикан про уединённое место. Вспомнить-то вспомнила, но добраться до него не успела.

Как из-под земли перед ней вырос… факир Зубарев. Почему-то в тёмных очках, от того ещё более страшный. В этот же миг ноги и руки отключились, перестав ей повиноваться. Только язык как-то ещё слушался:

– Вы? Василий Зубарев?..

– Да, газетчица, это я, – заявил он, по-хозяйски забирая из её рук сумку. – У меня прощальная гастроль сегодня. В большом зале филармонии. Приглашаю!

С этими словами он растворился в вокзальной суете, а она продолжала стоять, не двигаясь, как в детстве, когда подруга неожиданно ей приказывала «замри!» Лишь губы чуть слышно прошептали:

– А во сколько начало?..

Услышав звук поднимающегося лифта, Бронислав рухнул на ступени, отдышался. Что за чертовщина? По всем признакам выходило, что это он, Бронислав Юрковский, довёз Марину до дома, тепло попрощался, и счастливая молодая женщина с сынишкой отправились домой.

Сам доктор «отчалил» к себе в холостяцкую квартиру.

А как же он, побывавший недавно в таких катаклизмах, что никому и не снились. Куда ему отправиться отдыхать после тяжёлого трудового дня? Тут он со всей безысходностью понял, что в прошлом оказался исключительно в результате «манипуляций» Жиделя. И вернуть доктора назад может только профессор, лежащий сейчас под капельницей, находящийся между жизнью и смертью.

А если Валентиныч, не дай бог, умрет? Брониславу придётся вечно быть вторым номером? Под одним небом будут влачить существование Юрковский первый и Юрковский второй. Это ад! Как долго так можно протянуть?

Что будет, когда Юрковский под первым номером достигнет того срока, когда Жидель его вынул из реальности и начал ставить один эксперимент за другим. Ведь киллершу удалось ликвидировать, после чего развитие потекло иначе, необходимость лететь в прошлое, наказывать кого-то – отпала. Архивариус вряд ли пожалует к Юрковскому с предложением «присмотреть за Торичео» второй раз, странным образом возвратившись из Мышеловки. Полный атас! Кто-нибудь хоть что-то в этом понимает?

И с чего Бронислав вообще взял, что рантепс у Марины дома? И вообще, что Марина – одна? Марины тоже, оказывается, две. Та, которую он видел только что, понятия не имеет ни о каком рантепсе, и в прошлое спасать Ольгу Рысс она не отправлялась, поскольку в этой новой реальности Ольге ничего не угрожает.

Кранты! Вот он, настоящий апокалипсис! Для одного, конкретно взятого доктора. Вернее – для двух, конкретно взятых.

Вокруг течёт новая майская реальность, в которой нет места ни Брониславу, ни Марине. Они – за бортом!

Может, их обоих – его и Марину – Жидель забросит обратно, в свой временной пласт, чтобы они были в единственном числе? Но там будет жива и киллерша, устроившая этот самый… апокалипсис. Жидель на это не пойдёт. Что делать?

Только бы профессор выжил, только бы не окочурился.

Доктору померещилось, что от усиленной мозговой деятельности у него из ушей начинает что-то вытекать. Уж не мозги ли?

Как ни крути, а от жизни этого старика сейчас зависело всё. Без Валентиныча – как без рук. И как могло получиться, что доктор настолько впал в зависимость?

Не оставалось ничего другого, как покинуть здание и направиться прочь. Было ясно, что рантепса здесь не найти. А что, если направиться домой, объяснить ситуацию своему двойнику и как-то попытаться начать сосуществовать вдвоём? Доктора передернуло: дикость! Не мысли, а бредовые галлюцинации какие-то! Ситуация повторяла сюжет с Торичео с зеркальной точностью.

Ноги сами привели на вокзал. На стоянке он заметил замызганные «жигули» пятой модели. Возле машины стоял и курил мужик атлетического телосложения, показавшийся Брониславу знакомым.

Да это же Ван Дамм! Тот самый, кто врезал ему в тот вечер, кто вывалился из квартиры Марины в плохо застёгнутой рубашке. Но чей труп тогда Марина видела в морге на опознании Ольги Рысс?

Не раздумывая особо, доктор подошёл и развернул курившего к себе:

– Привет, ну что, поговорим?

– Тебе чего, мужик? – Ван Дамм оценивающе скользнул по нему взглядом. – Иди куда шёл, от греха подальше. Я тебя не знаю, ты меня тоже.

– Что?! Защищайся! – Бронислав выхватил у курившего изо рта сигарету и бросил под ноги. – Ну! В стойку!

Через секунду он различил перед самым своим носом вытянутый вверх средний палец правой руки Ван Дамма.

– Тебе сказали… – хотел продолжить тот, у которого только что выхватили изо рта сигарету, но Бронислав не дал ему договорить.

Мощный удар в челюсть повалил не ожидавшего подобной прыти противника на капот «жучки». Когда Ван Дамм вертика-лизовался, то вскользь «схлопотал» ещё один удар – правда, уже не такой сокрушительный.

– Ну всё, ты меня достал.

Ни один из следующих ударов Бронислава не достиг цели, так как Ван Дамм уворачивался и ставил «блоки». Зато доктор успел пропустить несколько чувствительных «тычков» по корпусу и прямой – в то самое место, которое, казалось, ещё хранило воспоминание.

– Прекратите! – неожиданный женский крик застал доктора в лёгком нокдауне, а Ван Дамма – в состоянии занесённого кулака для того, чтобы поставить окончательную жирную точку над «и». – Что вы делаете? Нашли время, чтобы выяснять отношения!

Кое-как доктор смог сконцентрироваться на источнике звука. Марина в шикарном брючном костюме отталкивала от него Ван Дамма. За него заступалась женщина! Позор!

– Лучше познакомьтесь, дурни! Это Бронислав, это Кирилл…

– Он первый начал, – оправдывался Ван Дамм, пытаясь оттолкнуть защитницу. – Подошёл и как врежет.

– Броник, – Марина повернулась к доктору, и принялась жестикулировать. – Ты пытаешься наказать его за то, чего он не совершал. Кирилл ни в чём не виноват, пойми. Это случилось потом, позже. Это несправедливо!

– Тогда я ничего не понимаю, – доктор развел руками. – Я только что видел, как ты в сером плаще выпорхнула из джипа и с Лёвчиком отправилась к себе домой. А я уехал к себе.

– Я сама мало что понимаю, но бутузить друг друга – верх маразма! Лучше бы догнали факира этого. Он рантепс у меня отобрал.

Услышав знакомое слово, Бронислав мигом оправился от нокдауна:

– Как рантепс? Где рантепс? Нам он как воздух нужен. Без него мы не… сможем к себе вернуться!

– Что ещё за факир? – поинтересовался Кирилл, обходя «жигули» и садясь за руль. – Не знаю никакого факира!

– О господи, да это Василий Зубарев, – Марина в отчаянии заломила руки. – Броник, ты его ещё архивариусом называл!