Мы поменялись ролями? Теперь она сталкер?

Девчонка подошла ближе, и мне пришлось закрыть глаза. Что-то металлическое, тяжелое легко звякнуло о тумбочку, шаги замерли возле изголовья, насыщенный сладкий запах окутал полностью. Я слышал ее вдохи и выдохи, немного нервные.

Прохладные пальцы скользнули по моему лбу, откидывая волосы, воздух всколыхнулся у самого лица. Ее дыхание было на моих губах.

Миг. И она отстранилась, ушло тепло тела. Легкий шорох кед подсказал, что девчонка собирается уйти.

Ага. Сейчас.

Я открыл глаза и схватил ее за руку, садясь, когда Крис собиралась сделать первый шаг.

- Даже доброго утра не пожелаешь?

Хэнсон вздрогнула, медленно обернулась. На щеках горел румянец. Она выглядела гораздо лучше, чем вчера. Не было кругов под глазами, почти пропали складочки у губ, да и ее волчица была сегодня тиха. Сон действительно пошел им на пользу. Я улыбался.

- Конард, прости, не хотела тебя будить.

- Зачем тогда приходила?

Крис переминалась с ноги на ногу и молчала, старательно отводя взгляд от моей голой груди.

- Посмотри на меня, Крис, - склонил голову набок, забавляясь.

Она выполнила просьбу. Ее взгляд скользнул по лицу, остановился на мгновение на моих губах и замер на груди, потом снова быстро метнулся к глазам. И… мне понравился этот взгляд, то, как она меня рассматривала.

Я ослабил хватку на запястье, принялся поглаживать тыльную сторону большим пальцем. Кожа была прохладной, нежной, очень мягкой. Под моей рукой билась венка, тоже немного нервно.

- Тебе никогда не говорили, что не стоит заходить в спальню к мужчине? – голос был все еще хриплым со сна. – Ты можешь попасть… в неприятности, малыш.

Кристин судорожно сглотнула, кожа в том месте, где я ее касался, покрылась мурашками, запах ландышей стал еще отчетливее.  

- Я…

- Да?

- Я пришла вернуть твои часы, - махнула девчонка свободной рукой в сторону тумбочки. Я даже смотреть не стал, куда интереснее было наблюдать за Хэнсон. Вполне мог оставить у нее часы, когда мыл посуду на кухне.

- У тебя холодные руки, - ответил, продолжая легко поглаживать девушку. – И ты волнуешься, почему?

- Я… это чертовы гормоны, - пробормотала она в ответ. – Что ты делаешь, Конард? – совсем уж тихо спросила Крис.

- А на что это похоже? – продолжал улыбаться я. Кристин наконец-то подняла на меня взгляд, снова сглотнула.

- На угрозу… - нахмурилась волчица. – Я чувствую угрозу.

- Ты боишься?

Крис молчала, просто смотрела на меня и молчала. А потом вдруг тряхнула головой, отчего хвост хлестнул ее по лицу, и выдернула руку, отступая на шаг. Я не стал удерживать, даже несмотря на то, что зверь был недоволен. Зверю не нравилось, что я отпустил Хэнсон. Он ворчал внутри.

- Нет. Не боюсь.

Врушка.

- Тогда сделаешь мне завтрак? – я расслабился и откинулся на подушки.

- Что? – нахмурилась девчонка.

- Приготовь мне завтрак, малыш. Это меньшее, чем ты можешь отблагодарить меня за эти двое суток.

- Двое суток? – удивленно протянула волчица.

- Ага. Поверь, так много времени в доме волчицы я не проводил еще ни разу, - пожал плечами. – Я не претендую на блинчики с джемом, мы не настолько близко знакомы…

Крис фыркнула, скрестив руки на груди, насмешливо улыбнулась.

- И не надейся даже.

- …а поэтому, - проигнорировал я колкость, - мне будет достаточно простой яичницы с беконом и крепкого кофе. Ну и, может быть, пару тостов с медом за то, что доставил тебя в кровать.

- Наглая рожа, - бросила Крис, разворачиваясь и быстрым шагом идя к выходу.

- Я люблю с корочкой, - бросил девушке вслед, поднимаясь и направляясь в душ.

Тосты Кристин все-таки сделала.

На столе дымились яичница и кофе, рядом лежали те самые поджаренные тосты с медом. Без корочки. Хэнсон сидела на высоком табурете и спокойно потягивала кофе, болтая голыми ногами.

- Пахнет чудесно, спасибо, Крис, - улыбнулся, садясь за стол, мелкая только пожала плечами.

- Конард, скажи…

Я поднял на нее взгляд, оторвавшись от действительно вкусной еды. Кристин редко когда была так не уверена, как сегодня. И видеть ее на моей собственной кухне было странно. Очень непонятно странно. Я не мог понять, что именно ощущаю. Волчара, однако, не возражал.

- Да?

- А кто ты такой?

Я чуть не подавился яичницей.

- Что ты имеешь в виду?

- Просто пытаюсь понять, - пожала Хэнсон плечами, спрыгнув со своего насеста и садясь напротив. – Я никогда не спрашивала тебя, но это не значит, что не задумывалась. О тебе никто ничего не знает. Ты не из нашей стаи, но при этом отец Марка тебе… доверяет. Доверяет настолько, насколько может в принципе. Ты приходишь, когда хочешь, уходишь, когда хочешь, ты владелец «Берлоги», но… черт, кто ты такой, Конард?

- Волк, - сделал я глоток ароматного напитка, пряча за чашкой ухмылку.

- Просто волк?

- Да, просто волк, - снова принялся за еду. – Я не совсем понимаю, что ты хочешь услышать. Страшную тайну? О том, что я изгнанник? Или убийца?

- Нет, не знаю… Но… Хорошо, где твоя семья? – она вперила в меня упрямый взгляд. Я понимал, что поговорить девушка хочет отнюдь не обо мне, не о моей семье, ее сейчас беспокоит только одна тема, но… начинать ведь с чего-то надо, правда?

- В Атланте, - ответил честно.

- Ты единственный ребенок?

- Нет, у меня еще двое братьев.

- Ты был женат?

- В смысле, нашел ли я свою пару? - я подался вперед. – А почему ты спрашиваешь, Хэнсон? Неужели так нравлюсь?

- Да пошел ты, Конард Макклин, - девчонка вскочила на ноги, чуть не опрокинув стул. – Ты хоть иногда можешь быть серьезным?

- А с чего ты решила, что я не серьезен?

- Я тебя умоляю, Макклин, - закатила Крис глаза, снова опускаясь на место. – Ладно, не хочешь - не говори.

Она взяла в руки нож, начала вертеть в пальцах, взгляд стал задумчивым, рассеянным.

- Что такое умное лицо, Хэнсон? – я заканчивал расправляться с яичницей, молчание явно затянулось.

- Просто не понимаю…

- Чего именно?

- Что будет потом. Не знаю, чего ждать. Все не так, все неправильно. Я… Скажи, вчера… то есть сегодня, я поступила неправильно? Зря наговорила это все Джефферсону?

- Крис, - я вздохнул, поставил локти на стол, - в детстве я обожал сэндвичи с плавленым сыром и зеленые абрикосы, лазил за последними на деревья, падал с них разбивал себе коленки и локти, обдирал ладони, но лазить не переставал. Синяки и ссадины не могли меня остановить. И совсем не любил мясо, предпочитал рыбу. Сейчас мои вкусы, конечно, изменились, но не намного, – я поднялся, прошел к холодильнику, открыл дверцу, выдвигая ящик для хранения овощей. Там лежали зеленые абрикосы. – Теперь их доставать стало, пожалуй, еще сложнее, чем в детстве. Приходится заказывать.