воспоминания, лишь на мгновение утратив бдительность…

Внезапно мир словно замедлился.

Темнота вокруг вспыхнула огнями жизни.

Нечто, давно забытое, то, чего Тиберос едва касался, открылось ему.

Сила, проходя через него, раздвигала границы сознания посильнее самого чистого спайса.

Но в отличие от наркотиков, Сила давала ему еще кое-что.

Ощущение приближающегося огонька жизни, источающего слепую злобу и желание одним точным ударом пробить почки Тибероса.

— Не сегодня, — оскалившись, капер развернулся, нанося удар плашмя правым чеканом.

С отчетливым хрустом тяжелое оружие врезалось в челюсть дефеля, ломая ее на несколько кусков.

Противник заскулил, словно изнасилованная ранкором банта и кулем рухнул на пол.

Спокойствие уступило место ярости.

Мир вокруг снова изменился, приобретая оттенки красного.

Кровавая пелена встала перед его глазами, и мужчина, наслаждаясь ощущением страха и боли, источаемыми дефелем, неспешно двинулся к противнику, поигрывая чеканами.

Гласфир'а'лик что-то промямлил, но сломанная челюсть мешала говорить ему понятные слова.

Но Тиберос чувствовал то, что тот не мог произнести.

— Нет, мой маленький мохнатый друг, — в этот момент Тиберосу казалось, будто он может взорвать звезду — настолько сильно его ярость заставляла бурлить кровь.

Адреналин со сверхсветовой скоростью достигал нужных частей тела, и капер принялся глубоко дышать, буквально пожирая кислород вокруг себя.

Гласфир'а'лик снова что-то промямлил.

— Никакой пощады, — объявил Тиберос, встав на стопы противника и раздавив их собственным весом.

Дефель заверещал раненным гаморреанцем, за что Тиберос как следует пнул его по ребрам, зайдя чуть в сторону.

— Не поддавайся Темной Стороне…

— Не сегодня, Эйманд, — отмахнулся от голоса Тиберос.

Он схватил полутораметрового дефеля и приблизил его морду к своему торжествующему лицу.

Даже сквозь темноту капер видел, как жалобная гримаса исказила противника.

Дефель снова замямлил.

— Пощады? — переспросил Тиберос.

Гласфир'а'лик энергично закивал.

— Сколько из тысяч проданных тобой рабовладельцам жителей Демезеля умоляли о пощаде? — спросил Тиберос, буквально задыхаясь от могущества Темной Стороны. — Сколько семей ты взорвал, чтобы тебя боялись? Скольких убил, став ужасом в глазах сотен детей, которые видели как ты потрошил их родителей посреди ночи?

Дефель отчаянно пытался что-то сказать, но Тиберосу надоело слушать.

— Если убьешь его в гневе, то падешь… — донесся до него слабеющий голос Эйманда.

Он всегда говорил таким тоном, когда юный ученик подводил своего рогатого учителя.

Тиберос тряхнул головой, отводя наваждение.

Алые тона начали отступать, а разум прояснялся.

В самом деле — почему он решил убить этого засранца?

Потому что тот казнил местных жителей?

Или чтобы удовлетворить свою жажду убийства, вызванную потерей близкого разумного?

Убийство преступника не вернет Эйманда.

А эта хаттова Сила так некстати подвернулась…

Впрочем, последнее — это наговор.

Если бы не Сила, то Гласфир'а'лик прикончил его давным-давно.

— Я не прикончу тебя, — произнес Тиберос, направляясь в сторону наглухо закрытого металлическими ставнями окна.

Гласфир'а'лик причитал, выражая свою благодарность и уверяя обидчика, что не держит зла за свои ранения, умоляет простить…

Одного удара могучего чекана хватило, чтобы сбить со ставней засов.

Поддев металл острием, Тиберос распахнул окно.

Вдохнул полной грудью свежий и чистый воздух.

Полуденное солнце не слепило его — Сила помогала глазам.

— Это не считается падением на Темную Сторону, если ты умер не от моей руки, не так ли? — осклабился Тиберос, одним движением выбрасывая дефеля из окна.

Раздалось верещание, которое прервалось через несколько секунд, ознаменовавшись глухим ударом.

Тиберос выглянул из окна, удостоверившись в том, что падение с третьего этажа не превратило черного пушистика в кровавую волосатую тряпку.

Затем его взгляд сместился на горожан, стоящих рядом с домом Гласфир'а'лик.

Богатая усадьба располагалась прямиком в центре города, окруженная площадью, вымощенной брусчаткой.

Сейчас на ней лежали сотни тел перебитых каперами бандитов «Кольца Гласфира».

И один поднимающийся на ноги пушистый кусок черноты.

— Чего встали? — рявкнул Тиберос, смотря на горожан. — Вот ваш обидчик, убийца ваших родных. Обычная тварь из плоти и крови.

Горожане молчали, но в руках некоторых из них стали появляться вилы и штыковые лопаты.

Собственно, а что еще будет в руках у простых фермеров?

Не плуг же.

— У вас есть время до тех пор пока я не спущусь, — предупредил Тиберос. — Делайте с ним то, что считаете нужным. Приказа взять его живым мне Доминион не отдавал.

Отвернувшись от окна, он смог найти сбитую с лица маску.

Подняв ее он услышал глухи удары тяжелых предметов по плоти.

Сопровождаясь булькающими визгами, они ознаменовывали конец диктатуры дефеля на Демезеле.

Тиберос, чувствуя спокойствие в душе, направился к выходу.

И шел он очень и очень неспешно.

* * *

Шаги, которыми отмерялось пройденное расстояние в глубинах подземной базы, звучали глухо.

Даже несмотря на то, что из троицы идущих по коридору, блистающему свежей краской и новеньким осветительным оборудованием, у двоих гуманоидов на обуви имелись каблуки.

А у одной особы они были традиционно женскими.

Но при этом подСнежная Королева умудрялась двигаться едва слышно, опуская в первую очередь носок сапожек, а уж только затем — каблук.

Несмотря на то, что ей не было необходимости скрывать свое присутствие от меня, Рукха и стоящих вдоль коридора гвардейцев в черной с золотом доспехах, женщина использовала нехитрые приемы конспирации.

Вероятнее всего, эта привычка въелась в подкорку на уровне условных рефлексов, как моргание или прикрывание рта во время зевоты ладонью.

— Знаете, гранд-адмирал, — негромко произнесла клон Исанне, бросив на меня заинтересованный взгляд, — прежде меня никогда не приглашали посетить тайные базы государства, не будучи полностью уверенными в моей лояльности.

— Все бывает в первый раз.

— Или же это жест доверия с вашей стороны, — продолжала женщина гнуть свою линию.

— Что более вероятно — это ваше неуемное желание просчитать меня путем нехитрых оперативных провокаций, — неизменившимся тоном произнес я.

— Ну что вы, — улыбнулась женщина. — Я с первого раза усвоила ваше предупреждение — не испытывать вас.

— В таком случае не стоит совершать ту же ошибку в отношении моего терпения, — посоветовал я.

— Как вам будет угодно, — миролюбиво произнесла дубльАйсард. — Меня вполне радует потепление в наших отношениях — ведь вы взяли с собой всего одного телохранителя. Расценю это как знак доверия.

Эта женщина явно провокатор от бога.

Ведь прекрасно знает, что я мог бы обойтись и без Рукха вовсе — лабораторию охраняет батальон гвардейцев, которые в состоянии покрошить небольшую армию, если она когда-нибудь решится высадиться на этой планете.

Мы продолжали наше путешествие в полнейшей тишине.

Расположившиеся на каждом перекрестке гвардейцы из подразделения охраны секретных объектов, словно статуи, стояли, застыв на одном месте.

Ни единого движения, ни намека на то, что они вообще живы.

Подозреваю, что у этих