Вагонетка спустя положенное время замедлила скорость и, через короткое время остановившись, замерла. Поднявшись, Бобёр спустился на площадку и, беспрепятственно пройдя через систему безопасности, оказался на административном подземном этаже, где вновь удивился произошедшим изменениям. Административный этаж, где находились основные управленческие структуры колонии, ещё недавно походил на заводские подсобки и каптёрки, а теперь здесь много что изменилось, пусть до цивилизованного уровня было ещё далеко, но тем не менее условия работы уже были на достаточно хорошем уровне, и это не могло не радовать. Власть всерьёз занялась обустройством, и это был верный путь.

В приподнятом настроении Бобёр прошёл в выделенный ему когда-то рабочий кабинет и, приложив свой глаз для сканера, вошёл внутрь и огляделся. За время его отсутствия ничего не изменилось, никто в кабинет не заходил, об этом свидетельствовали оставленные им маркеры, они так и остались не потревоженными. Пройдя к столу, он присел и, поразмышляв некоторое время, включил старый-престарый селектор и нажал кнопку вызова Жуковского. Глава Совета колонии появился через час в измазанном машинным маслом рабочем комбинезоне.

– Добрый день, командующий.

– День добрый, Михаил Александрович. Проходите и присаживайтесь.

Дождавшись, когда глава Совета колонии присел, Бобёр, улыбнувшись одними губами, заговорил:

– Вы проделали колоссальную, вернее даже титаническую работу, не знаю никого, кто бы смог сделать то, что сделали вы, Михаил Александрович, и не надо скромничать. Конечно, не только вы всё это делали, но тем не менее основные организационные нагрузки и ответственные решения лежали на ваших плечах, и в результате колония медленно, но верно преобразуется в весьма комфортное для жизни местечко, да к тому же самое безопасное в человеческих мирах. Фактически мы человечество отстояли, избавив его от страшной участи порабощения иной расой, хотя надо признать, некоторая угроза новой волны вторжения сохраняется на достаточно высоком уровне, но и только. В реальности же никакого вторжения новой волны не будет, да и армада вторжения уже, по сути, не в состоянии продолжить вторжение, её наступательный запал иссяк, и по всей вероятности, наступления уже не будет, но вся штука в том, что об этом кроме нас двоих знать не должен никто.

– Почему? – удивлённо поинтересовался Жуковский, немигающими глазами смотря на командующего.

– Причин хватает, на самом деле, – хмыкнул полковник, – но все их озвучивать я, конечно, не буду, главное тут в том, что угроза вторжения в человеческие миры в глазах общественности должна существовать, в противном случае мы станем не нужны ни в каком качестве. Мало того, мы для некоторых сил станем опасными, и нас постараются помножить на ноль. Именно по этой причине необходимо в глубокой тайне перестроить для начала хотя бы несколько десятков кораблей таким образом, чтобы они четко идентифицировались как корабли армады вторжения иной расы. Учтите, эти корабли лишь первая пробная партия, на которой необходимо отработать методику, после чего следует перестроить порядка тысячи – тысячи двухсот кораблей из состава резерва автоматического флота. Фактической задачей этого флота будет убедительно изображать противника и создавать напряжение, имитируя попытки вторжения в человеческие миры, мы же со своей стороны будет убедительно эти попытки пресекать. Таким образом мы обеспечим на достаточно продолжительное время свою безопасность. Выигранное время же нам необходимо для формирования устойчивой властной и административно-хозяйственной пирамиды, параллельно это позволит снизить коэффициент оперативного напряжения нашего основного флота. Мы перенапряглись, и нам всем требуется отдых и передышка… Примерно где-то так в общих чертах.

Жуковский на некоторое время ушёл в себя, обдумывая сказанное, после чего поднял глаза и, пристально посмотрев на своего собеседника, приглушённым голосом заговорил:

– В принципе, лично я не возражаю. Мне даже такой план по душе, потому как открывать Надежду для всяких там проходимцев от политики с Нового Санкт-Петербурга категорически нельзя, по крайней мере мы к этому точно не готовы. Вот только это настолько масштабная мистификация, что в случае, если об этом узнают, разразится грандиозный по своим масштабам скандал. Даже не возьмусь предположить последствия, фантазия моя отказывает, но то, что последствия будут серьёзнейшими, как пить дать.

– Именно по этой причине на Надежде это делать не следует, где именно, я скажу в ближайшее время, а вы пока разработайте варианты наиболее оптимальной переделки кораблей и подготовьте несколько автоматических ремонтных комплексов. Помимо этого необходимо рассчитать количество ресурсов с некоторым резервом, тратить колонии ничего не придется, добыча ресурсов моя личная забота, да и заниматься перестройкой кораблей также вы не будете, хотя бы из соображений безопасности. Это всё отдельная история, и ею должна и оставаться. Грубо говоря, таким образом мы получим своего рода инструмент защиты и негласного продвижения своих интересов, а в случае ненадобности избавиться от него не составит особого труда.

– Да, мысль и вправду интересная, – согласился Жуковский, – вопрос только, насколько срочно нам необходимо создать имитацию вражеской армады вторжения.

– Сотню кораблей надо сделать как можно скорее, а вот остальную тысячу в течение максимум полугода, большего времени в запасе у нас нет, к моему глубокому сожалению, – выдохнул Бобёр, – хотя, конечно, крайне желательно всё сделать ещё быстрее.

– В таком случае позвольте откланяться, немедленно займусь подготовкой. Для начала отберу первые пять десятков кораблей и заодно несколько транспортных карго, в трюмы которых и загрузим автоматические ремонтные комплексы полного цикла. Также поставлю задачу суперкомпьютеру рассчитать самый оптимальный вариант, времени это займёт немного, думаю, за трое суток управимся.

Попрощавшись с главой Совета колонии, Бобёр посидел какое-то время в задумчивости, размышляя о своих дальнейших шагах, после чего вывел на экран данные резервного автоматического флота. Результаты изучения данных были отличными, корабли находились в прекрасном техническом состоянии, вот только во сколько станет их перестройка, пусть и косметическая, было пока неизвестно.

Тяжело вздохнув, Бобёр выключил компьютер и, вновь включив систему безопасности, поставил несколько сигнальных маячков, после чего покинул кабинет и направился на самый нижний, наиболее секретный уровень, куда имели доступ буквально единицы. Преодолев несколько охранных систем и постов охраны, он попал на нижний уровень, но сразу к руководителю научного коллектива не пошёл, предпочтя сначала изучить документацию производимых работ на установленном суперкомпьютере. Другой возможности ознакомиться с материалами не имелось, любая утечка с нулевого уровня была полностью блокирована, и всё это делалось исключительно ради сохранения сверхсекретных технологий новейшего поколения. Ничего не должно было покинуть нулевой уровень, слишком многое от этого зависело…

Оказавшись на нулевом уровне, он не стал идти к руководителю спецлаборатории, а предпочёл запереться в кабинете службы безопасности и, воспользовавшись своим ключом доступа, проник в систему и взялся за изучение. Спустя час напряжённой работы Бобёр был вынужден констатировать, что без посторонней помощи во всей этой высоконаучной абракадабре он разобраться не в состоянии. Нет, отдельные моменты он разобрать сумел, но в целом понять, не имея необходимых для этого знаний, не представлялось возможным. В конце концов, оставив это безнадёжное дело, Бобёр с пониманием того, что всё знать невозможно в принципе, покинул кабинет службы безопасности и направился в крыло, где работал руководитель спецлаборатории. Это был капитан третьего ранга медицинской службы российских ВКС в отставке Анатолий Задорожнюк. Во многом благодаря ему и тем людям, которых он рекомендовал, удалось разобраться с клонами, а теперь и с суперкомпьютером и формируемым командным нейронетом.