– Вернулись, – говорит Хассан.

Бидл обрывает на полуслове размышления о скучнейшем предмете, который занимает его в данный момент.

– Почему нет света?

Номер двух женщин на втором этаже выходит на ту же сторону, что и их парковка, а его окна расположены прямо над тем местом, где женщины оставили древний «бьюик». В номере два окна, и оба темны.

Полминуты спустя Бидл говорит:

– Что-то не так.

Фургон стоит довольно далеко от здания, в относительно темном месте, куда не доходит свет от двух фонарей, установленных на парковке. Хассан берет бинокль с сиденья и направляет его на одно окно номера 212, потом на другое.

– Они приоткрыли шторы, не включая свет, – говорит он. – Одна голова над другой. Смотрят.

– На нас? – спрашивает Бидл.

– На что-то.

В их сторону едет «рейнджровер», освещая фарами фургон. Мгновение спустя шторы на окне номера 212 задергиваются.

– Кажется, они нас увидели, – отмечает Хассан.

– Да откуда они знают, где мы?

– И зачем я пошел туда за едой, – говорит Хассан. – Может быть, кто-то из них видел тебя утром в банке.

– Кто мог знать, что наши пути пересекутся?

Хассан сам хотел сбегать в ресторан, но Бидл не разрешает никому брать для него еду. Как нередко случается, Бидл считает необходимым говорить очевидное:

– В номере по-прежнему темно.

Хассан кладет бинокль и изучает красные квадратики на экране лэптопа.

– Что-то делают в темноте, – сообщает Бидл.

Минуту спустя цвет квадрата, обозначающего номер 212, меняется с красного на синий.

Бидл, смотрящий на экран под углом, добавляет:

– Уходят из номера.

Синий квадрат краснеет. Бидл заводит машину. Хассан закрывает ноутбук, откладывает его в сторону и произносит:

– Думаю, за «бьюиком» они не вернутся. Скорее всего, выйдут с другой стороны. Я пойду за ними.

– Мой телефон включен, – говорит Бидл.

С ноткой раздражения, которую он не в силах скрыть, Хассан бросает:

– Я в этом и не сомневался.

Он выходит в холодную ночь и спешит к мотелю, глаза слезятся от колючего воздуха. Эти женщины никогда не видели его прежде. Он умеет следить и оставаться невидимым. Мороз ему ненавистен. Он родился для тепла. Но мартовский вечер в Рокфорде – это не худшее из испытаний, которые приходится выдерживать, чтобы способствовать появлению лучшего мира, в котором люди вроде этих женщин будут знать свое место и не покинут его под угрозой расстаться с жизнью.

В номере ардморского мотеля, где единственная, прикрытая полотенцем лампа давала скудный свет и где, словно опоенные, лежали без движения четыре девочки, Джейн надеялась выспаться без сновидений. Но, растянувшись на своей раскладушке, она стала путешествовать по мирам собственного подсознания. Она бродила по зловещему ночному городу в поисках Ника, и каждый встречный был враждебной сомнамбулой, сотворенной из какого-то нематериального вещества. Потом она оказалась на огромном заводе и не могла найти выход из лабиринта брошенных станков и скопившегося за десятилетия мусора, внутри которого раз за разом воскресал Рэндал Ларкин и несся к ней на стае крыс. Потом снайпер с вершины холма стрелял вниз, в долину, по которой скакал огромный табун; раненые животные ржали и переворачивались в ужасающем тумане, сотканном из крови и клубов пыли. Стоя среди обезумевших лошадей, Джейн искала что-то в этой сумятице, и тут лошади превращались в пони, в эксмурских пони, и на земле со следами копыт, прямо перед ней появилась фигура всадника, вышибленного выстрелом из седла, упавшего и растоптанного, в разодранной одежде, и она сквозь пыль почти узнала этого оборванного и поверженного всадника, почти видела его, приближаясь к нему сквозь хаос, приближаясь к всаднику, все время приближаясь…

Данные АНБ приводят Хендриксона в восторг.

Запад. Вечером во вторник грязная сука и неотесанный шериф из Доменной Печи направились на юг, в Теннесси, потом повернули на запад. В 2:28:14 ночи со вторника на среду в девяти милях от Мемфиса едущая на восток машина дорожного патруля из Теннесси прочла передние номера «форда-эскейп», который направлялся к западу. В 2:28:17 она же прочла номера «шевроле», едущего следом за «фордом».

В следующий раз они попали в поле зрения сканера к юго-западу от Литл-Рока. Арканзасский дорожный патруль при въезде на федеральное шоссе номер тридцать автоматически зафиксировал передние номера «форда-эскейп» на ближайшем съезде к Хот-Спрингс в 4:36:24, а три секунды спустя – взятого напрокат «шевроле».

Хендриксон не может понять, как Хок и Тиллмен познакомились друг с другом и почему они встретились в Доменной Печи. На первую тайну накладывается вторая: что им надо в Хот-Спрингс или поблизости от него, собираются ли они залечь на дно или будут ездить по проселкам, избегая федеральных трасс?

В городах и крупных пригородах, а также на федеральных трассах система считывания номеров работает надежнее, чем в сельской местности, на менее важных дорогах. Превосходно начавшееся преследование неожиданно заканчивается разочарованием: специалист докладывает, что в последний раз номер «форда» был замечен в Хот-Спрингс, штат Арканзас, более шестнадцати часов назад и новой информации с тех пор не поступало.

Номера арендованного «шевроле» были распознаны дважды после Хот-Спрингс. В первый раз – в 8:06 утра, где на окраине Литл-Рока сливаются две федеральные трассы – тридцать и сорок. Второй раз в 2:25 дня в трех милях к северу от Нэшвилла, на федеральной трассе номер шестьдесят пять. Кто-то перегонял машину обратно в Луисвиллский аэропорт, куда ее вернули не так давно – в 5:30.

Третий специалист, искавший в аэропорту изображение человека, который пригнал арендованную машину, находит его. Это мужчина, но белый, а не черный. Не Лютер Тиллмен. Грива спутанных волос, борода зверобоя, противосолнечные очки, лица почти не видно, пропускать через программу распознавания бессмысленно – ничего не получится. Человек на экране выходит из зоны видимости камеры. Видеозапись с машиной, на которой он мог уехать, не обнаружена.

Хендриксона одолевают бурные эмоции, в первую очередь злость и осознание того, что люди, на которых он полагается, подвели его, и не в последнюю очередь – Хью Дарнелл в Миннесоте. Хендриксон удаляется прочь от специалистов и Стейши О’Делл, которые остаются под его полным контролем в ожидании дальнейших распоряжений, и звонит на айфон Хью.

– Дарнелл, – отвечает тот.

– Это я. Где ты?

– Веду наблюдение за Тиллменом.

– За шерифом?

– Да. За Лютером Тиллменом.

– И где он? – спрашивает Хендриксон.