Он появился откуда-то с тропинки, выйдя из-за ряда тополей. Эрида заметила, как отреагировали ее дамы, некоторые из них начали перешептываться, другие понимали, что лучше хранить молчание. Взмахнув рукой, королева отпустила их всех, заставив суетливо устремиться обратно во дворец.

Львиная гвардия осталась стоять поодаль от своей королевы.

– Я думала, ты все еще помогаешь Ронину в архиве, – отозвалась Эрида, глядя в сторону своего супруга. Он шел к ней легкой походкой. – Достаешь книги с высоких полок и тому подобное.

Уголок рта принца дернулся, показывая, что слова Эриды вызвали у него желание улыбнуться.

– Я впустую трачу время, потому что не умею работать с книгами. – Таристан беспокойно расхаживал по саду, как всегда чувствуя себя не в своей тарелке. На нем не было ни мантии, ни доспехов, осталась только красивая красная туника с розой, вышитой над сердцем.

– Тебе идет, – сказала она, указывая на геральдику на его одежде. – Ты выглядишь как настоящий принц Древнего Кора.

– Неважно, как я выгляжу, важно лишь на что я способен.

– Оба эти факта имеют значение. И ты должен выглядеть соответственно своему статусу. Принц с древней родословной, редкий потомок древних императоров.

– Доказательство тому – моя кровь и клинок, а не одежда.

Эрида понимала это как никто другой. Ни один другой человек не способен сорвать Веретено или использовать Веретенный клинок. Никто другой не мог стать тем, кем стал он.

Воротник его туники был расстегнут, открывая взору белые вены, пульсирующие под кожей. Эриду охватило странное желание прикоснуться к расходящимся словно ветви линиям и проследить их путь. Она списала это на восхищение. «В моем муже живет частичка бога, кто бы не захотел коснуться его?»

Таристан сократил расстояние между ними. Казалось, температура повышалась с каждым преодолеваемым им дюймом, по скрытой под изысканным платьем коже королевы побежали мурашки. Ткань казалась тяжелой и слишком тесной.

Эриде хотелось сорвать ее. Вместо этого она, не моргая, смотрела на Таристана.

– Обладательница двух корон, – повторила она. – И наследник трех тронов. – Его титулы мелькали у нее в голове. «Древний Кор, Галланд, а теперь Мадренция». – Неплохой путь для трекийского наемника.

Супруг тоже не моргал, и ее глаза начали гореть.

– Я каждый день думаю об этом, – сказал он, останавливаясь перед ней и все еще удерживая ее взгляд, как капкан удерживает кролика. Наконец Эрида не выдержала и моргнула. Таристан ответил довольной ухмылкой. – Сирота из приюта добился всего этого.

– Принц из шелка и стали, – сказала она, оглядев его.

«Правая рука королевы и бога демонов».

– Что ты видишь? – спросил он, по-прежнему ни разу не моргнув и пристально глядя на нее. Его взгляд практически причинял боль. Она чувствовала, будто он пронзает ее.

– Я вижу тебя, Таристан. – Эрида проглотила образовавшийся в горле комок. Принц стоял достаточно близко, и она могла дотронуться до него, но вместо этого переплела пальцы. – Мне интересно, какие черты достались тебе от матери, какие от отца. А что перешло в наследство от Древнего Кора и от Варда.

Она попыталась вспомнить Корэйн, тихоню, ставшую причиной всех их бед. Черные волосы, оливкового цвета кожа. Разный цвет волос и лица, но те же глаза и черты лица. Та же надменность, словно они каким-то образом отличались от других смертных. «Могла ли Корэйн чувствовать эту разницу? А Таристан?»

– Никто из живых не может ответить на этот вопрос, – пробормотал он и наконец отвел взгляд. Сады упирались в залив, ласковые волны бились о камень. Синие воды были темными, огни города отражались в них дрожащими золотыми бликами. – Ни в случае с тобой, ни в случае со мной.

Эрида почувствовала, как у нее перехватило дыхание: в его черных глазах огни города казались яркими звездами. Впервые ей показалось, что она может постичь их глубину.

– О чем еще ты думаешь?

Он пожал плечами, потирая руки. Его длинные бледные пальцы были чистыми, но Эрида помнила, сколько крови они пролили.

– В основном о своей судьбе.

– Совсем не пустяк.

– Но когда-то так и было, я мог умереть где-нибудь в канаве. Однако все изменилось после того, как Ронин нашел меня, а Тот, Кто Ждет сделал меня тем, кто я есть.

Эрида цокнула языком, ощутив прилив храбрости.

– Не стоит недооценивать себя. Ни волшебник, ни бог не научили тебя выживать.

Вернувшийся пристальный взгляд Таристана был подобен удару в грудь.

– То же самое можно сказать и о тебе.

Она медленно покачала головой:

– Учеба – это вынужденная мера. Особенно после смерти моих родителей. Никто не стал бы защищать девушку, которая не может защитить себя сама.

Таристан спокойно кивнул. К своему удивлению, она увидела понимание в его глазах.

– Неважно, во дворце или в сточной канаве, крысы есть везде.

«Крысы».

Эрида улыбнулась.

– С меня уже хватит этих паразитов, – усмехнулась она. – Сначала Корэйн ан-Амарат и ее назойливая свора. Надеюсь, она мертва и валяется где-нибудь в песчаной дюне, а ее кости выгорели под солнцем пустыни.

Королева прогнала нахлынувшую на нее волну отвращения.

– А потом Кониджин, которого все еще не схватили. Лишь боги знают, где находится мой предатель-кузен или кто ему помогает. Неважно, сколько городов мы завоевываем, эти двое все равно остаются вне пределов нашей досягаемости.

В животе у нее разлился жар, но не от тяжелого платья или присутствия Таристана. А от ярости.

– Тебе идет гнев, – изучая ее лицо, изрек Таристан. – Он питает огонь внутри тебя.

Эрида покраснела и отвернулась, сжимая губы. Она чувствовала, как участился ее пульс, причина тому крылась как в охватившем ее разочаровании, так и во внимании Таристана.

– Мне нужна голова Кониджина, – фыркнула она.

– Скоро он допустит еще одну ошибку, – на удивление спокойно ответил Таристан. – Или другой дворянин сделает ее за него.

– Я уже работаю над этим. Казна Мадренции огромна, и сокровища Робарта уже поделены между моими сторонниками.

Таристан издал насмешливый смешок, его лицо вытянулось. Он оглядел окружавшую их Львиную гвардию, молчаливую и непоколебимую.

– Плати солдатам, а не любящим покрасоваться дворянам.

– Многие мои солдаты следуют за этими любящими покрасоваться дворянами, – холодно ответила Эрида. – А монеты обеспечивают самую сильную преданность. Кониджин не может купить то, что уже принадлежит мне.

– Кониджин – ничто в этом мире. – Низкий шепот принца наполнил сады. – Когда-нибудь ты это поймешь.

Эрида лишь вздохнула, разминая плечи. Тяжелые церемониальные доспехи уже начали впиваться ей в ребра.

– Когда-нибудь ты окажешься прав, но пока он все еще представляет угрозу. Как и твоя племянница.

– Да, она опасна. – Таристан скривил губы.

Несмотря на злость, Эрида находила свое положение отчасти забавными, как и положение Корэйн. «Участь мира зависит от хрупких женщин, а в сторонке от нас распинаются мужчины». Она попыталась взять себя в руки и снова стать той женщиной, которой была час назад, – королевой всего, что она представляла.

Вместо этого она ощущала себя маленькой и унылой, как уменьшающийся дворец, жемчужиной без света, который заставлял ее сиять. «Сегодня я победительница. Почему я