– Это все, о чем ты мечтала? – Голос Таристана стал глубже, настолько низким, что разнесся по воздуху, найдя пристанище в ее груди.

Борясь с внезапно нахлынувшей грустью, Эрида стиснула зубы, а затем на долгую секунду закрыла глаза. Пение птиц и журчание фонтана окружили ее, окутывая ритмичным шумом.

– Мне хочется, чтобы отец был здесь и смог увидеть все это, – наконец сказала она, заставив себя снова открыть глаза. Огонь, о котором говорил Таристан, лизал королеву изнутри, поглощая боль и превращая ее в то, что она могла бы использовать взамен. Гнев. Страх. Что угодно кроме печали. – И Кониджин тоже. Чтобы его приковали к полу и засунули в рот кляп, вынуждая смотреть, как я получаю всю власть, которую он пытался у меня отнять.

Таристан громко рассмеялся, обнажив белые зубы.

– Ты беспощадна, Эрида, – сказал он, вставая так, чтобы его тень падала на нее. – Именно поэтому тебя и избрали.

Эрида ощутила, как все внутри нее сжалось, и у нее перехватило дыхание.

– Кто избрал? – выдохнула она, уже зная ответ.

– Конечно, Тот, Кто Ждет.

При упоминании имени дьявольского бога ее мужа тело Эриды охватила дрожь. Ее словно окатило ледяной водой и одновременно поразило молнией. Она старалась не думать о Нем, и в большинстве случаев ей это удавалось. Завоевательной кампании сопутствовала масса отвлекающих факторов.

– Он увидел в тебе оружие, как когда-то увидел его во мне. Нечто важное и достойное награды. – Таристан оценивающе посмотрел на королеву, его глаза все еще были темными, в них не было ничего, кроме бездонной черноты. – Тебя это беспокоит?

Эрида задумалась над ответом.

– Не знаю, – наконец произнесла она, говоря чистую правду.

Таристан продолжал стоять на месте, не желая отступать или приближаться. Он смотрел на нее сверху вниз, и Эрида почувствовала себя трупом на поле боя, безжизненными глазами наблюдавшим за собственной кончиной. Она не могла даже предположить, сколько истекающих кровью и сломленных людей видели ее мужа таким в последние мгновения своей жизни. И она снова поняла, как глупо было довериться ему, добровольно следовать за ним по такому темному пути. Однако ей казалось, что это правильный выбор. Единственный настоящий выбор, который она сделала в своей жизни.

– Ты тоже выбрала меня, – выдохнул он. – Ты видела, кто я, что я предлагаю, и сказала «да». Почему?

Эрида сделала успокаивающий вдох.

– Другой мужчина стал бы моим тюремщиком, с радостью прикрепив поводок к моей короне, – сказала она, озвучивая неоспоримый факт. – Всю свою жизнь я знала об этом. Но ты ровня мне, и ты считаешь меня равной себе. Ни один другой поклонник в Варде не может похвастаться тем же.

Каким-то образом ее слова успокоили Таристана, его веки отяжелели. Он казался драконом, околдованным нежной колыбельной.

Эрида же в свою очередь пожала плечами.

– Ни один другой мой ухажер не служил мрачному богу из другого мира, – сказала она, едва заметно ухмыляясь. – Но если такова цена за мою собственную свободу, мою собственную победу, я буду продолжать платить.

Черные глаза продолжали неотрывно смотреть на нее.

Где-то в нависших над морем тучах прогремел гром, и на лицо Эриды упала капля дождя, шокируя своим холодом. Но воздух между ними оставался горячим. Внезапно под своей поднятой рукой она почувствовала жар его щеки, гладкой и очень теплой, почти как у охваченного лихорадкой человека. Она словно коснулась раскаленного от солнца камня.

Таристан даже не пошевелился. Он снова не моргая смотрел на нее, казалось, его дикие глаза поглощали все вокруг.

– Он всегда там, внутри тебя? – шепотом спросила Эрида, проводя кончиками пальцев по острой скуле супруга. Таристан резко втянул воздух.

Королева изучала его, ожидая появления характерной вспышки красного, но ее все не было.

Упала еще одна капля дождя, и Эрида думала, что, коснувшись его кожи, она тут же превратится в пар.

– Нет, – процедил Таристан, его ноздри затрепетали.

Обведя рукой ухо принца, Эрида убрала назад прядь темно-рыжих волос. Мускул на щеке Таристана дрогнул, жилка на шее забилась в такт пульсу.

– Он может контролировать тебя?

– Нет, – почти рыча, снова повторил он. Эрида провела рукой по венам у основания его шеи, они были даже горячее кожи и пульсировали в такт ритму его сердца. – Я сам себе хозяин.

Королева отдернула руку, опустив ее вниз. Собственное сердцебиение отдавалось в ушах, как неустанно повторяющиеся раскаты грома. Все ее нервы натянулись до предела, и сам воздух потрескивал от напряжения. Эриде казалось, что она стоит на краю обрыва, ее колени дрожали. Малейшее движение в любом направлении – и она упала бы вниз.

К ее удивлению, Таристан выглядел таким же взволнованным. На его щеках расцвел румянец, а губы приоткрылись, когда он снова сделал вдох. Воздух с шипением прошел сквозь зубы.

– Докажи, – вздохнула Эрида, ее голос был настолько тихим, что она едва услышала саму себя.

Но безусловно Таристан расслышал ее слова.

Его прикосновения обжигали, когда он обхватил руками шею Эриды, большими пальцами приподнимая подбородок. Она ахнула от удивления, но он проглотил этот звук, овладев ее губами. Прошло лишь мгновение, и Эрида покорилась, едва не рухнув в его объятиях. Он удержал ее, прижав к своему телу, шелковая туника касалась ее стальных доспехов. Одной рукой королева дотронулась до обнаженной ключицы супруга, а другой сжала запястье, проводя пальцами по ладони. Их дыхание слилось воедино, его жар стал ее собственным, пылающий в Эриде огонь встретился с огнем Таристана, и они вспыхнули вместе. Эрида была одновременно и ураганом, и берегом. Она погибала в его объятиях так же, как он умирал в ее руках. Оступившись, она удержала равновесие, впиваясь ногтями ему в кожу и уговаривая продолжать.

Но вот он отстранился, его дыхание участилось, веки отяжелели.

Открыв глаза, Эрида увидела, что Таристан все еще нависает над ней, сжимая ее запястья. Пелена дождя пропитывала их одежду, но даже когда платье Эриды промокло насквозь, она не чувствовала ничего, кроме обжигающего прикосновения пальцев супруга. Разомкнув губы, она втянула воздух, холодная влага дарила бодрость и снова превращала ее в саму себя.

Собравшись с силами, королева собрала волю в кулак и сделала шаг назад.

И Таристан молча позволил ей отодвинуться.

Эрида желала большего, хотела этого так сильно, что ей было больно. Сердце яростно колотилось в груди, издавая такой шум, что она боялась, Таристан может услышать его. Вздрогнув от шока, вызванного потерей его тепла, она сделала глубокий вдох, приказывая себе стоять на месте. Ее разум метался, разрываясь между необходимостью выполнять королевский долг и сохранять контроль над своими чувствами. Бесспорно, Харрсинг обрадовалась бы, узнав, что Эрида наконец-то уложила мужа в постель. Да и сама Эрида упивалась этой мыслью.

«Но, пожалуй, даже слишком сильно».

– Меня ждут дела, – хрипло выдавила она.

– Конечно, – ответил Таристан, его лицо снова стало непроницаемой маской, но румянец на щеках остался.

Королева резко развернулась, и ее юбки закружились,