Пока Сэди описывала свой психологический портрет, в гостиную вернулся Питер. Сэди бросила на него выжидающий взгляд, подозревая, что молодой человек пришел, чтобы проводить ее к выходу. Однако Питер лишь вопросительно посмотрел на Элис. Она деловито кивнула и сказала:

– Думаю, мы бы выпили чаю, Питер. Спасибо.

Похоже, он обрадовался.

– Замечательно!

Он улыбнулся Сэди теплейшей улыбкой и ушел. Сэди была тронута, но не понимала, чем заслужила подобное отношение. Питер ей определенно нравился, хотя обычно ее привлекали мужчины совсем другого типа. Питер вызывал интерес длинными лохматыми волосами и старомодными манерами. Ненамного старше Сэди, он был очарователен в книжном стиле. «Интересно, как так вышло, что он работает здесь современным Ларчем?»[25] – подумала она.

– Питер – доктор, правда, не медицины, а литературы, – сказала Элис Эдевейн, прочитав мысли Сэди. – И лучший из всех помощников, которые когда-либо у меня были.

Сэди поняла, что уставилась на то место, где стоял Питер, торопливо опустила взгляд на колени и смахнула невидимую соринку.

– Вы читали мои книги, детектив Спэрроу?

Сэди в последний раз отряхнула брюки.

– Одну.

– Значит, вы уже встретились с Диггори Брентом.

– Да.

– Наверное, вы не в курсе, что он стал частным сыщиком после того, как его выгнали из полиции за служебный проступок, очень похожий на ваш собственный.

– Я не знала.

– Ну, когда-то от авторов циклов книг требовали включать в каждую книгу краткую предысторию, но потом издатели отказались от подобной практики, и я была счастлива. Существует не так уж много способов повторять одно и то же разными словами, и, боюсь, мне это несколько надоело.

– Представляю.

– Диггори не вписывался в систему Департамента уголовного розыска. Очень целеустремленный человек, он потерял жену и маленького ребенка, и эта потеря придала ему упорство и настойчивость, качества, которые не всегда ценились его коллегами, не говоря уже о начальстве. Я замечала, что потеря ребенка создает в душе человека терзающую пустоту.

Не в первый раз Элис почувствовала, что пожилая женщина знает о ее прошлом больше, чем хотелось бы самой Сэди. Она уклончиво улыбнулась, а Элис Эдевейн продолжила:

– Диггори намного лучше приспособлен к детективной работе вне рамок закона. И не потому, что он не уважает закон; напротив, он человек чести и очень добросовестный. Добросовестный и – как вы это сказали? – слегка упертый.

Питер вернулся с чайным подносом, поставил его перед гостьей.

– Вы как пьете? – спросил он и вежливо подал чашку чая с молоком и одним кусочком сахара, как Сэди и просила.

– Спасибо, Питер, – поблагодарила Элис, принимая чашку черного чая без сахара. Пригубила чай, немного помедлила, поставила чашку с блюдцем на стол, повернув ручку чашки, как положено по этикету.

– А теперь давайте к делу, – сказала она. – В своем письме вы упомянули некую версию и хотите попасть в Дом у озера, чтобы ее проверить. Как я понимаю, вы обнаружили в Лоэннете второй туннель?

Вот так просто они оставили позади Мэгги Бейли и Диггори Брента, и Элис начала разговор об исчезнувшем брате. Сэди обрадовалась, хотя ее несколько ошеломило, с какой скоростью они сменили тему.

– Да, – ответила она, выпрямляясь в кресле. – Но с тех пор моя версия поменялась. Если вы не возражаете, я хотела бы спросить о вашем отце.

Элис и глазом не повела, как будто ждала этой просьбы.

– Спрашивайте, детектив Спэрроу. Только, увы, я уже стара и мое время на вес золота. Меня бы больше устроило, и вас наверняка тоже, если бы вы не ходили вокруг да около, а сразу изложили свою версию. Как вы думаете, что произошло с Тео?

За десять лет работы в полиции Сэди никогда не сталкивалась с человеком вроде Элис Эдевейн.

– Думаю, что той ночью в Лоэннете ваш брат погиб, – сказала она, пытаясь скрыть замешательство.

– Я тоже так считаю. – Элис выглядела почти довольной, как будто проводила экзамен и получила правильный ответ. – Долгое время я была уверена, что его похитили, и лишь недавно поняла, что ошибалась.

Сэди собралась с духом и продолжила:

– После войны ваш отец страдал от последствий боевой психической травмы.

Элис сохраняла спокойствие.

– Да, хотя мне об этом сказали тоже недавно. Родители держали это в тайне. Мне рассказала моя сестра Дебора, а сама она узнала только в тысяча девятьсот сорок пятом году. – Длинные пальцы Элис поглаживали бархатную окантовку подлокотника. – Итак, детектив Спэрроу, мы установили, что мой отец перенес боевую психическую травму, и согласились, что мой брат, скорее всего, погиб в Лоэннете. Какая, по-вашему, связь между этими двумя фактами?

Вот оно. Сэди выдержала взгляд Элис.

– Я подозреваю, что ваш отец случайно убил вашего брата.

– Да, – кивнула Элис. – С недавних пор я тоже так думаю.

– Еще я считаю, что ваш брат похоронен в Лоэннете.

– Разумное предположение.

Сэди облегченно вздохнула. Из собственного опыта она знала, что люди, как правило, не слишком благосклонно относятся к предположению, что их самый близкий человек совершил тяжкое преступление. Сэди думала, что ей придется убеждать Элис, всячески обхаживать и изо всех сил стараться не задеть ее чувства. Прямой и честный разговор нравился Сэди куда больше.

– Загвоздка в том, – сказала она, – что у меня нет доказательств.

– Думаю, детектив Спэрроу, я смогу вам помочь.

В душе Сэди шевельнулась осторожная радость.

– Как?

– Вряд ли после стольких лет там остались физические улики, но можно обратиться к другим источникам. В моей семье всегда все записывали. А вы любите вести записи?

Сэди покачала головой.

– Ничего страшного, мы ведь не ваши секреты хотим раскрыть. Отец постоянно вел дневник, а мать предпочитала писать письма. Еще в детстве она писала записки феям, ужасно милые, а потом отец ушел на фронт, почти сразу после того, как они поженились, и привычка писать письма осталась у мамы на всю жизнь.

Сэди вспомнила любовное письмо на бумаге с орнаментом из листьев плюща, которое нашла в лодочном сарае. Письмо от Элеонор к Энтони, написанное, когда он воевал, а она вынашивала Элис. Сэди хотела было рассказать о письме, но потом подумала, что их дочь может счесть любопытство Сэди вуайеризмом. Кроме того, Элис уже продолжала:

– В Лоэннете в мансарде есть кабинет, где хранятся семейные архивы нескольких поколений, там обычно работал отец. Еще есть бюро с откидной крышкой в комнате матери. Я бы начала оттуда. Мама очень трепетно относилась к переписке. Писала все письма в трех экземплярах и хранила заполненные книги на полочках в бюро, а полученные письма держала в ящичках с обеих сторон бюро. Ящики заперты, ключ найдете на маленьком крючке под сиденьем стула. Я с детства подмечала и запоминала подобные вещи. К сожалению, тогда мне и в голову не приходило, что в маминых бумагах есть что-нибудь интересное, и я бы никогда не осмелилась проникнуть в кабинет отца. Возможно, я бы избавила всех нас от многих хлопот, если бы решилась подсмотреть. Ну да ладно, бог с ним. Лучше поздно, чем никогда. Я слышала о ваших следовательских способностях только хорошее.