Эка завернули. Вчера родились, что ли? Или не с тех же ладоней кормились?

Но – таковы правила игры. На проигравших вешают все.

Синегоров козлом отпущения быть не захотел. И не дожидаясь, пока закроют границу, выехал сначала в Прибалтику, где давно был прикуплен домишко и имелась мультивиза, потом – в Лимассол, на Кипр. Там, на пропитанном щедрым солнцем острове – еще с давних, офшорных времен, – хранилась нехилая губернаторская заначка. Долларовая. О ней не знал никто: ни партнеры, ни жена, ни дети. Миллионов двенадцать в переводе на евро. Что бы ни случилось, бедной его старость не будет.

Деньги остались на древнем офшоре, по которому уже пятнадцать лет не производилось никаких трансакций. Так что даже если прикопаются, срок давности все спишет. У офшора «Super SMI» («супер» ясно и без перевода, «SMI» же – вовсе не намек на масс-медийную принадлежность компании, а инициалы основателя) имелся номинальный владелец-киприот, однако распоряжаться средствами Синегоров, настоящий хозяин, мог и самостоятельно.

Он вышел из здания ларнакского аэропорта и направился к стоянке такси.

Когда-то, в начале карьеры, Михаил Иванович был здесь часто. Кипр – практически его первая заграница: первый отель, первый банк, первая шлюха, ни слова не понимавшая по-русски.

Теперь тут такую, непонимающую, не сыскать, усмехнулся бывший губернатор. Лет пять назад был на конференции – во всех прибрежных ресторанах имелось русское меню. Правда, после отмены многих вольностей офшора интерес к Кипру уменьшился. Но большинство серьезных пассажиров навсегда сохранили любовь к цветущему острову – их первой ступеньке на лестнице, ведущей к миру богатства и необъятных возможностей.

Он нанял такси и покатил в Лимассол.

Дорога была красивая, по обеим сторонам – зелень трав и яркие, красные и желтые, головки цветов. Еще через пару месяцев солнышко из ласкового станет безжалостным, и остров тотально поменяет цвет – станет в основном желто-коричневым. Но через пару месяцев Синегоров будет уже не здесь, долго задерживаться не собирался – слишком близко от бывших коллег.

А что – с семьей ему не возиться: дети давно самостоятельны и особой родственной связи (ни он к ним, ни они к нему) не чувствуют. С женой подали на развод еще до всех событий. Синегоров довольно щедро ее одарил – он же не знал, что всего через несколько месяцев так обнищает, – поэтому процесс был быстрым и негромким.

Ну да ладно. На половину заначенной суммы можно было прикупить приличный остров в Доминикане – он приглядел эту недвижимость в прошлый отпуск. Там – рай, а не жизнь. А длинноногие красотки вообще ничего не стоят.

Жаль, что Михаил Иванович все реже обращает на них внимание.

Почему-то бывшему губернатору вдруг вспомнилась жена Леона. Не красавица, не молоденькая – а ведь хотелось ее, когда видел! Особенно если ее муж был неподалеку. Возбуждающее чувство опасности, так сказать.

Как в молодости.

Только тогда обнаруживший ветвистые рога муж мог реально накостылять наглому Мишатке Синегорову, а здесь опасность была виртуальной, как в кинозале, когда смотришь триллер. Нервы щекочет, но после сеанса точно вернешься домой целым.

Он заехал в отель, бросил чемодан и сумку.

День-два здесь поживет. Проконтролирует трансакции, после чего – адью! Долгий перелет, скрашенный первым классом, – и здравствуй, Доминикана!

Вдохновленный первыми после долгого плохого периода радостями, даже решил сходить в бассейн – плавки с собой были.

Но раздумал. Сначала – дело.

Банк стоял на том же месте, что и тогда. И с тем же названием.

Уже хорошо. На Западе банки постоянно покупают друг друга, меняя имена и собственников. Вкладчиков это, как правило, не касается. Но все равно приятно, когда хоть что-то незыблемо стабильно. В особенности если это банк с твоими деньгами, отложенными на старость.

Синегоров зашел в зал, хотел позвать менеджера, работающего с ВИП-клиентурой. Но безъязыкость остановила. Обычно его сопровождал переводчик. Точнее, переводчица: отбоя не было от желавших ему помочь. Теперь все приходится самому.

Так что отстоял небольшую очередь.

Когда подошел к линии, нарисованной на полу, – предъявил улыбчивой девушке бумажку с номером своего счета. Она пощелкала клавишами компьютера и все поняла правильно: вышла позвать старшего. Тот явился сразу, долго тряс руку гостю. Хотя по делу ничего сообщить не мог: один не знал русского, другой – никакого, кроме русского.

Минут через сорок нашли и подвезли бывшую соотечественницу, работавшую в другом бранче того же банка.

Синегоров все это время наслаждался кофе и видом Средиземного моря. Он больше никуда не торопился.

Уселись втроем, в кабинете топ-менеджера.

– Чего бы вы хотели, мистер Синегоров? – перевела женщина.

– Я хотел бы перевести средства на счета других фирм, – сказал Михаил Иванович. – А в вашем банке я счет закрываю.

Первая запланированная трансакция обеспечивала сделку, приготовленную опытными юристами, когда он еще мог им достойно платить. Одна подпись в платежке – электронного ключа в старинной кипрской фирме не было, да Синегоров и не стал бы его хранить, – и заветный остров становился его частной собственностью.

Второй трансакцией он хотел перевести остаток средств – примерно половину – на счет этой же фирмы, но не в кипрском банке, а в хитром банчке на маленьком тихоокеанском архипелаге: Кипр потихоньку санировался строгими европейскими инспекторами и становился, на взгляд бывшего губернатора, недостаточно надежной кубышкой.

Топ-менеджер покрутил в руках бумажку с указаниями Синегорова и неодобрительно хмыкнул. Потом заговорил.

Женщина честно перевела:

– Мы очень рады сотрудничеству с вами, мистер Синегоров.

«Еще бы не рады, – подумал Михаил Иванович. – Двенадцать миллионов на пятнадцать лет, под нищенские проценты».

– Но, – продолжил работник банка, – по нынешним правилам мы должны провести некоторые процедуры.

– Какие? – начал раздражаться бывший губернатор. Должна же жадность банкиров иметь пределы!

– Счет не функционировал очень долго и поэтому заблокирован. Теперь мы должны уяснить некоторые моменты. – Менеджер передвинул ближе к гостю длиннющую, на трех листах, анкету. Женщина, подсев ближе, переводила ее пункты.

Даже слушать их было неприятно.

«Где и когда вы заработали ваши денежные средства?»

«Имеете ли документальное подтверждение о том, что у вас нет налоговых задолженностей?»

«Не состоите ли вы под следствием или судом?»

И много других, столь же радостных.

– Кроме того, – продолжил сотрудник банка, – закрыть ваш счет мы можем только с согласия вашей супруги.