у Холлингворта агентов. В течение пяти месяцев он координировал действия групп Сопротивления, однако в сентябре немцы положили конец деятельности этой сети. Они запеленговали его радиста Иоханнесена, застрелившегося при задержании, а 25 сентября вычислили и конспиративную квартиру резидента. Ротболл отказался сдаться, получил 12 пулевых ранений и погиб в перестрелке.

С Данией связан один из эпизодов тайной войны вокруг ракетного вооружения рейха. 22 августа 1943 года одна из выпущенных с испытательного полигона в Пенемюнде крылатых ракет V-1 упала на датском острове Борнхольм. Старший военно-морской офицер этого района Хасагер Кристиансен оценил важность такого неординарного события. Он успел зарисовать ракету и сделать некоторые заметки, после чего передал их в Копенгаген начальнику морской секции датской разведки коммодору Паулю Морху. Тот микрофильмировал материалы и отправил две идентичные пленки в Стокгольм руководителю находившейся в Стокгольме группы датчан Мунку. Германская контрразведка сумела перехватать одного их них, после чего, невзирая на относительную свободу Дании, Кристиансен был арестован и подвергался допросам с применением пыток.

Оперативная обстановка в стране имела одну совершенно уникальную особенность: группы Сопротивления располагали совершенно безопасным каналом связи со Швецией, исключавшим необходимость использования радиосвязи. Немцы полагали, что соединявший Копенгаген со Стокгольмом подводный телефонный кабель был разъединен и не функционировал, однако это оказалось не так, и желающие могли спокойно связываться с нейтральной страной по обычному телефону. Канал однажды был использован для организации вывоза из Стокгольма нобелевского лауреата 1922 года, президента Датской академии наук и директора Института теоретической физики Нильса Бора. Этот выдающийся ученый являлся одной из ключевых фигур в ядерных исследованиях, и потому британская разведка получила задачу любым путем воспрепятствовать возможности использования немцами его знаний в своих интересах. Однако Бор категорически отказался от телефонного предложения переправить его в Англию. В марте 1943 года СИС вновь вошла в контакт с ученым, доставив ему в полости ключа письмо от довоенного английского коллеги Джеймса Чэдвика, извещавшее датчанина об опасности германской программы создания ядерного оружия. Бор вновь отказался эвакуироваться. Он не верил в возможность успеха атомной программы немцев и полагал своим долгом оставаться в Копенгагене, что и сообщил в своем ответном послании в Лондон, микрофильмированном и переправленном в зубном протезе курьера. Однако уже летом позиция ученого изменилось. Он узнал, что его семью собираются подвергнуть аресту вместе с другими датскими евреями, и 30 сентября 1943 года перебрался в Швецию на рыболовном судне. Оттуда его перевезли в Лондон в бомболюке скоростного бомбардировщика “Москито”, пилот которого имел строжайший приказ в случае малейшей угрозы попадания пассажира в руки немцев открыть створки и выбросить его в море. К счастью, этого не произошло, и в дальнейшем Бор принял активное участие в англо-американских разработках по созданию ядерной бомбы.

Соединявший Копенгаген со Стокгольмом телефонный канал сохранялся до октября 1944 года. Это позволило британцам и организациям Сопротивления практически исключить нелегальную работу в эфире, однако таким преимуществом не обладали советские агенты. По этой причине немецкая радиоконтрразведка смогла бросить все силы на поиск нескольких передатчиков, не распыляясь на множество объектов. В результате в декабре 1942 года немцы сумели захватить группу, состоявшую из бывших активистов Коминтерна, а в ноябре 1944 года разгромили диверсионную организацию, специализировавшуюся на уничтожении железнодорожных объектов. Советские разведгруппы в Дании разделялись на действующие на севере и юге Ютландского полуострова и в самом Копенгагене, откуда они связывались с резидентурой в Лондоне. Их значительные потенциальные возможности не были реализованы из-за стремительного развития событий весной 1945 года и капитуляции находившихся в стране германских войск.

Значительно более результативной, чем все перечисленные попытки создать агентурные сета, являлась деятельность руководимой разведывательным отделом национального генерального штаба компактной подпольной организации “Принсерн”, в 1942 году переименованной в СКОВ. Она была настолько профессиональной, что практически не оставляла работы ни для СИС, ни для СОЕ, роль которых сводилась лишь к постановке некоторых информационных задач, решению организационных и снабженческих вопросов. Такой вариант оказался предпочтительнее, чем заброска агентов извне, и намного более безопасным. Связным между англичанами и “Принсерн” был Эббе Мунк, на переговоры к которому из Лондона прилетал Чарльз Хэмбро. Он разъяснил позицию своего правительства, заключавшуюся в том, что “делу союзников будет оказана наибольшая помощь, если те из датчан, кто готов к борьбе за свободу своей страны, начнут формировать подпольные организации для проведения актов саботажа против немцев… Будет не в интересах Дании и Великобритании, если в этот момент в Дании начнется нескоординированный саботаж”[100]. Хэмбро нацеливал Мунка на сбор информации в стране, в том числе для новостей станции Би-Би-Си, а также проведение диверсионных акций. К этому времени СОЕ уже направил в страну несколько небоевых миссий “Чиэ”, “Сетти”, “Диван”, “Дрессер” для ведения пропаганды и финансирования подпольных организаций, а также миссию “Тэйбл”, задачей которой являлась подготовка к началу диверсионных операций.

Командование “Принсерн” отказывалось признать британское руководство. Глава организации Лундвиг[101] утверждал, что сбор информации под силу самим датчанам и не требует дублирования со стороны СОЕ. Кроме того, он был категорическим противником проведения в Дании актов саботажа, которые не столько нанесут вред оккупантам, сколько вызовут репрессии по отношению к ни в чем не повинному гражданскому населению. Впоследствии новый исполнительный директор СОЕ Колин Габбинс раздраженно констатировал: “Они не хотят заниматься в стране саботажем или антигерманскими действиями вплоть до разгрома немцев и начала их ухода из страны, то есть фактически до того момента, когда нам это уже не нужно"[102].

Всеми сетями Сопротивления в стране с марта 1943 года руководил заброшенный туда с парашютом Флемминг Бруун Муус (“Госсип”/“Джем”). Для начала он получил королевское одобрение на проведение актов саботажа на датской территории, а затем установил контакты с местной полицией, значительно обезопасив этим деятельность своих групп. Такой шаг был достаточно рискованным из-за высокой вероятности попасть на активного коллаборациониста и быть выданным немцам, но все обошлось благополучно. Теперь все акции гестапо, проводимые совместно с местными полицейскими органами, не достигали цели, поскольку Сопротивление было осведомлено о них заранее. Муус был, пожалуй, единственным руководителем разведывательной службы эмигрантского правительства, постоянно действовавшим на оккупированной территории. Его храбрость заслуживает высокой оценки, хотя вряд ли является разумной из-за опасности его захвата противником и угрозы разгрома всех агентурных сетей. Это едва не произошло в 1944 году, когда Муус был расшифрован и едва успел бежать в Лондон, передав дела Оле Липманну, также работавшему “в поле”. Руководитель датской разведки снискал в СОЕ всеобщее уважение, хотя в послевоенный период его неоднократно упрекали за небрежность в использовании оперативных фондов, а некоторые