– Лифт? Там не лифт, там дыра была такая прямоугольная… Как спустилась, как спустилась – по веревке, которая к моему кругу была привязана. Едва не звезданулась, кстати! А там метров десять было… А потом просто на свет пошла – там лестница. Длинная, зараза… Пока поднялась, смотрю: а у вас там жмурки-пряталки в разгаре… Что это за тип был, кстати?

– Нард-кор Нивг, – ответил Иван. – Альгерд, преподаватель из Школы.

– И по совместительству – шпион Ранолы, – хмуро добавил Глеб.

– Шпион?! – Голицын удивленно посмотрел на друга. – Так ты что, поверил в эти его россказни на счет провокации Ранолы?

– Да, – кивнул Соколов. – Полагаю, так все и было. Наконец-то, все сходится.

– И агентом Ранолы в Школе был сам Нивг?

– Выходит, что так.

– Но… Но зачем же он тогда все это нам рассказал?! – воскликнул Иван.

– Похоже, считал это самоочевидным. Может, думал, что мы и сами уже догадались…

– Да, вроде он что-то там такое говорил… – протянул Голицын. – А ты… когда ты понял, что он… ну, в смысле, что он шпион?

– Да я так до самого конца и не понимал. Я, как и ты, скушал его сказочку на счет Доола с Флоем. Я на Доола, кстати, подумал: Флой – он какой-то уж больно штатский… А потом к ящику нагибаюсь, краем глаза вижу: он дернулся. Поднимаю глаза: бластер. Дальше все на автомате – спасибо аншу Жиы… Эх, руку зацепил, гад!

– Через сутки отойдет, – попытался утешить его Голицын.

– Да знаю я… Все равно неприятно.

– Да уж, приятного мало…

– Слушай, а на счет опорной базы – тоже, значит, правда? – вымолвил Иван.

– Не знаю… – Глеб, похоже, попытался пожать плечами, но лишь толкнул в бок накрепко спеленутую с ним Леру. Та недовольно скривилась. – Наверное, правда…

– И что же нам делать?

– А фиг его знает! Мы живы и мы на свободе – это пока главное. И еще у нас теперь есть «Эсмеральда». Придумаем что-нибудь…

– Придумаем что-нибудь… – повторил за другом Голицын. От переизбытка уверенности голос его при этом явно не страдал.

Опустившись на песок пляжа, Глеб протянул Ивану и Лере по запотевшей банке светлого черниговского пива.

– Открой, – попросила девушка.

Соколов отставил свою банку и с легким хлопком откупорил лерину.

– Спасибо, – кивнула девушка и, перевернувшись на живот, отхлебнула ледяную янтарную жидкость.

В этот ранний час народу на пляже было еще не очень много: основная масса отдыхающих обычно подтягивалась на машинах из Севастополя часам к одиннадцати. Пока же солнечные ванны принимали лишь те, кто, как и наши друзья, оставался на берегу ночевать.

Их ярко-синяя трехместная палатка, весьма дешево приобретенная по наводке Глеба в каком-то поселковом магазинчике, стояла метрах в пятидесяти от ласкового, теплого моря, по соседству еще с тремя или четырьмя подобными. Днем на пляже продавались еда и напитки, вечером в расположенном невдалеке пансионате можно было принять душ – иногда даже бесплатно; в общем, для объявленных в своей стране вне закона злодеев-террористов Иван, Глеб и Лера чувствовали себя довольно-таки неплохо.

Впрочем, иначе, наверное, и быть не могло. Туристы в Крыму – что священные коровы в Индии.

– Пойду окунусь, – проговорила девушка, поднимаясь с песка. Не ней был бело-красный, довольно открытый купальник, и за неполные две недели, что они провели на этом берегу, Лера уже успела вполне прилично загореть. – Кто со мной?

– Я! – тут же вызвался Соколов.

– Сегодня твоя очередь идти за газетами! – напомнил ему Голицын.

За свежей прессой, из которой они черпали сведения о происходящем в мире, надо было топать несколько километров в расположенный на горе поселок.

– Вот искупаюсь – и пойду, – отозвался Глеб и двинулся следом за уже заходившей в воду девушкой.

Иван остался караулить на берегу. Воровство на местном пляже не то, чтобы было обычным явлением, но рот разевать все же не стоило.

Поплескавшись минут пятнадцать – Лера слишком глубоко не заходила, а Глеб, вообще-то, плавающий довольно прилично, все время крутился возле нее – купальщики вернулись на берег. Девушка вновь пригубила из банки, Соколов же так и вовсе выпил свое пиво в несколько гигантских глотков.

– А то все равно нагреется, пока буду ходить, – пояснил он.

Натянув джинсы и накинув на плечи рубашку, Глеб направился в сторону дороги.

– Захвати какой-нибудь журнальчик! – крикнула ему вслед Лера. – А то сдохнешь здесь со скуки!

Соколов, не оборачиваясь, кивнул.

– Эх, надо было с ним пойти, – пробормотала девушка, не делая, однако, никаких попыток подняться с песка. – А то ведь для вас журнальчик – это либо что-то компьютерное, либо про спорт…

Опасения Леры не оправдались: возвратившись примерно через час, Глеб уронил на песок что-то глянцево-гламурное – не то «Космополитен», не то «Вог». Себе он оставил «Коммерсант», Ивану достались «Ведомости». Листать их Голицыну, вообще-то, было лень, но в последние дни это уже превратилось у них во что-то вроде обязательного утреннего ритуала, поэтому, неохотно сев, Иван зашелестел газетой.

Передовица была посвящена мировому фондовому кризису. Похоже, биржи так и не оправились от вызванного инопланетной атакой обвала, и акции продолжали безуспешно нащупывать дно. Ни про Альгер, ни про Ранолу здесь ничего не было, и Голицын с чувством исполненного долга перевернул страницу.

Что-то стоящее попалось только на третьей полосе – в нижнем углу мелким шрифтом.

«13 июля Совет Безопасности ООН на своем заседании принял резолюцию, разрешающую заинтересованным лицам размещение на Луне объектов военного назначения, при условии, что независимые эксперты подтвердят их безопасность для Земли. В тексте документа подчеркивается, что указанное разрешение не распространяется на государства-члены ООН. За принятие резолюции проголосовали все постоянные члены СБ, за исключением Китая, представитель которого при голосовании воздержался».

Ткнув локтем Глеба, Иван показал ему заметку.

– Интересно, независимые эксперты – это кто? – хмыкнул, закончив чтение, Соколов.

– Лучше спроси, кто эти заинтересованные лица, не являющиеся государствами-членами ООН, – заметил Голицын.

– Дай-ка подумать… – демонстративно наморщил лоб Глеб. – Может, Швейцария?

– Ага, или Монако…

– Ладно, кроме шуток, – проговорил, резко посерьезнев, Соколов. – Ясно, что речь идет о Раноле, ведь так?

– Или об Альгере…

– За последнюю неделю в прессе всего одно упоминание Альгера, и то – в резко негативном ключе. И тридцать одно – Ранолы, – напомнил Соколов. – Все – либо нейтральные, либо позитивные.