− Очень, − ответил Лео и с облегчением выдохнул.

Казанский вокзал, метроплекс Москва-Сити, планета Земля

Сначала он злился, даже испытывал лютую ярость — ни больше, ни меньше. Одержимый этим чувством, Егор был готов разнести к чертям Лужники, базу «Легиона» и весь мир в придачу.

Она предала.

Одним сообщением стерла все, что было и могло бы быть.

«Я с Игорем. Все встало на свои места. Поверь, так будет лучше. Татья».

Когда стало ясно, что миссия в отеле «Инфинити» провалена и Егор получил сообщение, то не поверил собственным глазам. Первая мысль: что-то пошло не так, Татья в опасности, ее заставили это написать… А через мгновенье он уже оценивал ситуацию трезво и понимал, что ошибается. Каждое слово представлялось Егору пулей, выпущенной в грудь. Литвинцева безжалостно разрядила в него обойму и скрылась в неизвестном направлении с тем, кого любила и ждала все это время. Внутри кипела злоба, в висках дико стучала кровь, и Егор не знал, как с собой справиться, чтобы не сделать того, о чем пожалеет.

А потом пришла неутешительная, но здравая мысль: Татья ему ничего не должна. Она не обещала, ни в чем не клялась. Тот поцелуй, та маленькая шалость, которую он себе позволил, воспользовавшись ее беззащитностью – ничего не значил. Ведь до встречи с ним у нее был жених, о чем Литвинцева периодически напоминала. Девушка вовсе не давала поводов считать себя доступной.

Сейчас, стоя в зале отдыха Казанского вокзала, Егор понимал, что на смену злобе пришла апатия. Циферблат камеры хранения тускло светился под пальцами. Егор бездумно ввел код, совершенно механически достал из ячейки сверток с артефактом и побрел прочь. Вокзал грохотал: шум сотен ног и голосов, металлический скрежет техники, фоновая музыка, которая раздражала, хотя должна расслаблять. Егор вышел к перрону, и толпа вмиг поглотила его, превратив в часть единого организма, именуемого метроплексом. Где-то над головой засвистел поезд, вынырнув из прозрачной трубы тоннеля «Гиперлуп»; пискляво пропел сигнал прибытия, и серая река хлынула к вагону, едва не растоптав Бестужева.

А он не замечал. Шел в противоположенную движению толпы сторону, расталкивая людей локтями, и сам себе напоминал зомби. Случившееся cТатьей опустошило его настолько, что Егор больше не чувствовал себя живым, он совершенно не ощущал окружающего мира − только ныло в области сердца, и на душе скребло.

«Идиот, − корил себя Егор. – Какой же я идиот. Придумал то, чего нет. За желанием любить и защитить от всего мира не видел, что ей это не нужно. Пора признать, что никакой искры между нами не было. Мы вообще никогда не должны были встретиться. Все это – ошибка».

Он вышел на привокзальную площадь, взглядом отыскал на парковке черный джип Михея. Машина стояла в третьем ряду, среди десятков похожих авто, абсолютно ничем не выделяясь.

− Достал? – спросил Михей, когда Егор сел рядом на переднее сиденье.

Бестужев молча протянул ему завернутый в кусок тряпки артефакт. Лопоухий раскрыл сверток, вынул табличку и принялся разглядывать: долго вертел так и эдак, будто надеясь увидеть штамп и надпись: «Настоящая». Наконец, удовлетворенно кивнул и сунул сверток во внутренний карман куртки. Вытряхнул сигарету из синей пачки с голографическим верблюдом, подкурил.

Приборная панель ожила, двигатель тихо запел, и машина тронулась. Выезжали с Казанского вокзала молча, Михей курил свой «Кэмэл» и сосредоточенно следил за дорогой, Егор отрешенно пялился в окно.

− Если хочешь, могу узнать кто он. Найдем и разберемся, − как бы невзначай сказал Михей, выдыхая густой тяжелый дым. Зачем-то добавил: − Я о дружке Литвинцевой.

− Не стоит, − безразлично ответил Егор.

− Уверен?

— Она сделала свой выбор.

В салоне повисло напряженное молчание. Егор отметил, что Михей крепко вцепился в руль и плотно сжал челюсти — злится. Провал миссии его не обрадовал, в «Анти-гене» на многое пошли, чтобы спланировать операцию и состряпать годную легенду, подготовить Татью-Клариссу и прижать «Легион». А профита не вышло. Такого фееричного провала никто не ожидал.

− Ты действительно не знал, что она связана с «Легионом»? – вкрадчиво спросил Михей.

− Нет. Мы никогда не говорили об этом, я бы ни за что не догадался, − Егор устало вздохнул и помассировал переносицу. — Слушай, Михей, я не знаю как так вышло. Татью можно было заподозрить в связи с вашими агентами, события в лавке Малышева об этом красноречиво говорили. Но чтобы «Легион»… Подстава? Пыталась шпионить? Но почему тогда позволила мне забрать артефакт? Ведь могла дождаться, когда Лео передаст «посылку», и заполучить обе части таблички.

− Бестужев, надеюсь, в тебе сейчас говорит ищейка?

− Во мне всегда говорит ищейка.

− Я спрашиваю о Литвинцевой не потому, что собрался лезть к тебе в душу, а потому что хочу знать: ты в норме или нет? Вечером нам предстоит забрать «посылку» с Марса. Не исключено, что Татья доложила о планах своим, и легионеры подтянутся на вечеринку. Понимаешь? Ты нужен мне в строю, собранным и готовым ко всему.

− Не переживай, − заверил Егор. – Я сделаю то, что должен. Куперман получит артефакт, надеюсь вы тоже выполните свою часть сделки: найдете другой способ разоблачить «Легион» и доказать мою невиновность. На этом и разойдемся.

− Разойдемся? – нахмурился Михей. — Хорошо подумал? «Анти-гену» нужны такие бойцы, как ты: профессионалы с холодной головой и твердой рукой.

− Нет. Я — полицейский, Михей, и всегда им буду. Мы слишком разные. Ведь если присмотреться, то «Анти-ген» без пяти минут террористическая организация. Как ты себе представляешь сотрудничество?

Безопасник усмехнулся:

− Не хотел бы я оказаться у тебя на пути.

− Не переходи черту закона, и все будет хорошо, − серьезно ответил Егор.

Пожалуй, прозвучало слишком серьезно, потому как Михей заметно напрягся. Что ж, правильно делает, что напрягается. Егор прекрасно понимал, почему в «Анти-гене» не спешат вываливать карты на стол, постоянно что-то недоговаривают, ходят вокруг да около, не доверяют. Возможно, считают, что он работает под прикрытием. Егор отдал бы полжизни за то, чтобы это было правдой, и китель с погонами ждал его в родном БНМ.

Но реальность была иной. Она каждый раз больно лупила под дых, напоминая, что он в розыске. Сейчас глядя в окно на проносящиеся по автостраде машины, Бестужев думал о том, что сбился с пути. Закон всегда четко указывал дорогу и диктовал поступки, а теперь он вдруг обнаружил себя заблудившимся и беспомощным. А после ухода Татьи и вовсе искалеченным. Единственное, что хоть как-то заставляло двигаться вперед — это желание найти убийцу Иры. Ради этого стоит бороться.