– Вот почему мы в Пьемонте. Гвардия действует и здесь, как в Норте и в Озерном крае.

Слова пьемонтских принцев, Дарака и Александрета, эхом отзываются у меня в голове.

Кэл на мгновение удерживает мой взгляд, прежде чем повернуться к Кэмерон.

– Ты близка к Фарли. Ты что-нибудь знаешь?

Кэмерон постукивает себя пальцем по губе.

– Она никогда об этом не упоминала. Вряд ли она в курсе. А может, не имеет права мне говорить.

Их голоса меняются. Звучат резко и деловито. Они недолюбливают друг друга. С точки зрения Кэмерон – я понимаю. А с точки зрения Кэла? Его растили как наследника престола. Даже Алая гвардия не способна избавить принца от прежних замашек.

– Мои родные здесь? – я тоже заговариваю резче. – По крайней мере, это вам известно?

– Конечно, – отвечает Кэл.

Он не умеет врать, и я вижу, что сейчас он говорит правду.

– Во всяком случае, меня заверили, что они прибыли из Трайала вместе с остальными людьми полковника.

– Хорошо. Хочу увидеть их как можно скорее.

Воздух в Пьемонте жаркий, душный, липкий. Как в разгар лета, хотя сейчас лишь весна. Никогда еще я так не потела. Даже ветер теплый – он не приносит никакого облегчения, дуя над ровным нагретым бетоном. Летное поле залито светом прожекторов, таким ярким, что он почти затмевает звезды. В отдалении виднеются еще самолеты. Некоторые из них темно-зеленые, такие же, как те, что я видела на Площади Цезаря. Есть самолеты наподобие Черного Бегуна, есть огромные грузовые. «Монфор, – понимаю я, когда в моем мозгу соединяются все точки. – Белый треугольник на крыле – их знак». Я видела его и раньше, на острове Так, на ящиках со снаряжением, и на мундирах близнецов. Вперемешку с монфорскими самолетами стоят темно-синие и желто-белые. Первые – из Озерного края, вторые – пьемонтские. Всё вокруг хорошо организовано и, судя по ангарам и служебным строениям, неплохо финансируется.

Очевидно, мы на военной базе, причем не из тех, к которым привыкла Алая гвардия.

И Кэл, и Кэмерон, кажется, удивлены так же, как я.

– Я провела полгода в темнице, а вы говорите мне, что я знаю про наши операции больше, чем вы оба? – насмешливо спрашиваю я.

Кэл смущается. Он генерал, он Серебряный, он рожден принцем. Смущение и беспомощность его сильно расстраивают.

Кэмерон щетинится.

– Всего несколько часов – и к тебе вернулось твое самомнение. Потрясающе.

Она права, и это больно. Я прибавляю шаг, чтобы догнать ее. Кэл идет рядом.

– Я просто… извини. Я думала, будет легче.

Рука, лежащая у меня на спине, источает тепло, расслабляя мои мышцы.

– Что знаешь ты, чего не знаем мы? – спрашивает Кэл, и его голос до боли ласков. Отчасти мне хочется встряхнуть принца. Ни Мэйвен, ни кто бы то ни было не вправе мной вертеть – я сама за себя отвечаю. Я не нуждаюсь в ниточках. Но отчасти моя душа наслаждается лаской Кэла. Это гораздо лучше, чем всё то, что я испытывала так долго.

Не замедляя шага, я негромко отвечаю:

– В тот день, когда Дом Айрела и другие пытались убить Мэйвена, он устроил пир для двух пьемонтских принцев. Дарака и Александрета. Перед этим они меня допрашивали, выясняли про Алую гвардию и ее действия в Пьемонте. Что-то про принца и принцессу… – воспоминание становится яснее. – Шарлотту и Майкла. Они пропали.

Лицо Кэла мрачнеет.

– Мы слышали, что принцы были в Археоне. Александрет погиб в результате покушения.

Я удивленно моргаю.

– Как ты…

– Мы по мере сил следили за тобой, – поясняет он. – И получали донесения.

«Донесения». Это слово кружится в голове.

– Вот, значит, зачем Бабуля оказалась при дворе? Чтобы наблюдать за мной?

– Я совершил ошибку, – резко отзывается Кэл и смотрит в землю. – Только я один.

Кэмерон сердито хмурится.

– Блин, да.

– Мисс Бэрроу!

Меня не удивляет этот голос. Где Алая гвардия, там и полковник Фарли. Он выглядит, как обычно – утомленный делами, угрюмый, грубый, с короткими светлыми волосами; его лицо покрыто преждевременными морщинами, один глаз затянут неизменной кровавой пленкой. Единственные изменения – прибавившаяся седина, солнечный ожог на носу и веснушки на обнаженных предплечьях. Озерный житель не привык к пьемонтскому солнцу – и полковник провел тут достаточно времени, чтобы ощутить разницу.

Озерные солдаты, в красно-синей форме, сопровождают его, выстроившись по бокам. Вдалеке виднеются Раш и Тахир, которые направляются к нам мерным шагом. Фарли с ними нет. Я ее вообще нигде не вижу. Совсем не в духе Фарли уклоняться от боя – разве что ей не удалось выбраться из Норты. Я подавляю эту неприятную мысль и приветственно киваю полковнику.

К моему удивлению, он протягивает невероятно мозолистую руку.

– Приятно видеть вас живой и невредимой, – говорит полковник.

– Насколько можно ожидать.

Его что-то тревожит. Он кашляет, глядя на нас троих. Неуютное положение для человека, который открыто боится людей со способностями.

– Я хочу увидеть своих родных, полковник.

Нет смысла спрашивать разрешения. Я делаю шаг в сторону, чтобы обойти полковника, но его рука останавливает меня. И на сей раз я подавляю желание шарахнуться. Никто не увидит моего страха. Не сейчас. Вместо этого я поднимаю глаза и позволяю ему осознать, что он делает.

– Это не мое решение, – твердо произносит полковник.

Он поднимает брови, умоляя меня прислушаться. И слегка наклоняет голову набок. Стоя у него за спиной, Раш и Тахир кивают мне.

– Мисс Бэрроу…

– Нам приказано…

– …проводить вас…

– …на совещание.

Близнецы одновременно моргают, завершив свою безумную речь. Как и полковник, они обливаются потом от жары. Их коричнево-желтая кожа и одинаковые черные бороды блестят.

Вместо того чтобы врезать обоим – мне этого очень хочется – я делаю крошечный шаг назад. «Совещание». При мысли о том, что нужно рассказать обо всем пережитом какому-то стратегу Гвардии, я испытываю желание закричать или забушевать – либо то и другое одновременно.

Кэл встает между нами, хотя бы для того, чтобы смягчить удар, направленный на близнецов.

– Вы правда хотите, чтобы она отчитывалась прямо сейчас? – в его голосе недоверие смешивается с предостережением. – Совещание может и подождать.

Полковник медленно выдыхает – воплощенное раздражение.

– Возможно, я покажусь бессердечным, – он бросает убийственный взгляд на близнецов, – но вы располагаете жизненно важной информацией о противнике. Мы выполняем приказ, Бэрроу, – его голос смягчается. – Сожалею.