– Я счастлив видеть ее, и тебе я рад, Меррик Харальдссон. И ты и она глядели на меня с недоверием. Чего вы боитесь?

– Мы до сих пор не знаем, кто похитил ее и Таби, – промолвил Меррик. – Я полагал, что Ролло заманил нас в ловушку, что нас хотят изгнать из дворца. Ты слышал, что Фромма убили и я тоже подвергся нападению?

– Да, я рассказал ему, – донесся мощный голос из темного угла комнаты.

Оглянувшись, Ларен и Меррик увидели приближающегося к ним Ролло. Лицо у герцога было суровым, он уже не выглядел жалким стариком с редеющими седыми прядями волос, разметавшимися по плечам. Теперь он снова превратился в легендарного Ролло, сильного, решительного, внушающего уважение и страх, в того человека, который принял Меррика и Ларен в первый их день в Руане.

– Да, Меррик, я здесь, и если я расставил ловушку, то не для тебя. Халлад хотел увидеть тебя и свою дочь. Я обещал ему, что с твоей помощью мы узнаем, кто убил его жену, твою мать, Ларен. Я не убивал Нирею и не добивался ее любви, как тебе сказали. В ее смерти обвинили Халлада, а я не мог допустить, чтобы его казнили безвинно. Он вынужден был скрываться, а я старался помочь ему, и вот, два года назад, незадолго до того, как тебя и Таби похитили, мой брат превратился в старого колдуна, который якобы снабжал меня всякого рода пророчествами и наставлениями. Эта омерзительная хижина воняет, как сточная канава, но она – лишь прикрытие, чтобы отпугнуть любого, кто попытался бы разыскивать здесь Халлада. На самом деле он живет в монастыре Святой Катарины – вы проезжали мимо него по пути. Там Халлад притворяется христианским монахом. Наша хитрость удалась. Покажись своей дочери, Халлад! Я послежу, чтобы люди оставались снаружи.

Халлад выпустил из своих объятий Ларен, стащил с головы плотный седоволосый парик, сдернул накладную бороду. Густые пламенно-рыжие волосы, в которых почти не проглядывала седина, рассыпались по плечам. Его волосы были такого же цвета, как и волосы Ларен, в глазах, черных, как у Ролло, сверкала жизненная сила. Когда братья стояли рядом, плечом к плечу, было заметно их несомненное сходство, но лишние волосы Халлада затмевали его. Халлад был красивый, высокий человек, и Меррик порадовался, что застал его в живых. Он даже не казался старым, хотя появился на свет раньше Ролло. Халлад прочитал мысли Меррика:

– Да уж, мы с Ролло оба не молоды, ты заметил это, Меррик, но боги отпустили нам долгую жизнь.

– Вы прекрасно распорядились этим даром, – ответил Меррик. Повернувшись к Ролло, он добавил:

– Положение усложняется, скоро сюда прибудут мои люди во главе с Олегом. Я в самом деле считал, что нас ожидает засада, что те, кто покончил с Фроммом и пытался убить меня, собираются напасть на нас вновь.

Ролло засмеялся, протягивая руки к огню, игравшему в очаге.

– Твои люди ворвутся сюда, точно головорезы-викинги в беззащитную деревеньку, или они догадаются притаиться под деревьями и подождать сигнала?

– Они будут ждать сигнала.

– Замечательно. Мои люди тоже прячутся снаружи, они укрылись в роще. А теперь можно выпить медку.

– Надо ждать? – спросила Ларен, снова прижимаясь к отцу.

– Да, – подтвердил Халлад, целуя дочь в лоб, – мы все должны ждать.

– Вы посеяли семена и надеетесь собрать урожай, – заметил Меррик.

– Да, Меррик Харальдссон, я великий вождь. Мой ум и моя сила создали эту землю. Думаешь, я не пущу в ход любую хитрость, чтобы отстоять свои владения и всех, кого я люблю?

Ролло расхохотался, и Халлад, к изумлению Меррика, пихнул брата локтем в бок:

– Вечно он блеет, точно возгордившийся мул, – проворчал Халлад, еще раз подталкивая брата. – Скоро он начнет выдавать себя за божество, создавать миф на века. Того гляди, Ролло примет на веру все немыслимые истории, которые рассказывают о нем скальды и повторяют глупцы.

Ролло снова расхохотался.

– А как же ты, старина? Ты заставил меня приходить в эту мерзкую гнилую хижину, прикинулся святым христианским монахом и всех убедил, будто я являюсь к тебе за пророчеством, которое ты вычитываешь в угольях своего жалкого очага. А, Халлад?! – И он вновь расхохотался, а затем добавил уже серьезно, задушевным голосом обращаясь к брату:

– Дети не понимают нас, Халлад, они не считаются с моей раздражительностью, им невдомек, почему дряхлый герцог ведет себя так глупо.

– Я очень удивилась, когда ты начал держаться так, словно разум твой помрачился, – призналась Ларен.

– Отлично, – подхватил Ролло, – значит, все остальные тоже заметили мою слабость и уверились в ней.

Халлад наморщился, будто в раздумье:

– Хотел бы я знать, он в самом деле притворялся или…

– Надеюсь, что так, отец, – возразила Ларен.

– Ты уверен, что нынче предатель обнаружит себя? – спросил Меррик у Ролло.

– Уверен, – ответил старый герцог, – уверен. Сегодня я упомянул в присутствии нескольких человек о том, что Халлад живет здесь под видом святого отшельника, и о том, что я собираюсь посетить его. Я сказал всем, кого я подозревал, что Халлад прислал мне весточку: он-де выяснил, кто именно убил Нирею и похитил Ларен и Таби.

– Всем, включая Отту и Веланда? Ролло кивнул, и на миг в его темных глазах промелькнула боль:

– Да. – промолвил он минуту спустя, – сегодня мы узнаем врага в лицо.

– Наконец-то, – откликнулся Халлад.

Хельга ехала бок о бок с Оттой, их сопровождала дюжина до зубов вооруженных солдат. Отта предупредил Хельгу, что ее отец жив. Хельга не сразу поверила ему, но она наметила Отту себе в мужья, несмотря на его непрерывные боли в желудке, которых не могло исцелить даже ее зелье, и поэтому она решила пока что не пускать в ход свой ядовитый язык.

Лучше польстить Отто, сделать вид, будто она приняла его россказни за чистую монету. Она еще успеет поиздеваться над министром, когда выйдет за него замуж.

Когда отряд подъехал к развалившемуся жилью, Хельга недовольно сморщила нос:

– Чтобы мой отец поселился здесь? Какой вздор! Он никогда не согласился бы и кончики пальцев замарать, а уж тем более прятаться в такой грязной лачуге. Это просто немыслимо.

– Тем не менее это правда, – возразил Отта, не глядя на нее. – Я слышал это из уст великого Ролло сегодня утром. Ты собираешься повидаться с отцом, да или нет?

– Ну да, да, только пусть он выйдет во двор. Я не хочу перемазаться с ног до головы.

Внезапно, безо всякого предупреждения, Отта схватил Хельгу за руку и, рывком выдернув из седла, швырнул ее на землю. Хельга распласталась на боку, с трудом переводя дыхание и испуганно таращась на него.

– Лживая тварь, – с улыбкой произнес первый министр, спрыгнул с коня и встал над ней.

Хельга попыталась приподняться, но он пнул ее тяжелым башмаком и угодил по ребрам. Хельга вскрикнула и снова упала, – Так и лежи, – проворчал он, – мне нравится смотреть, как ты валяешься на земле, наконец-то ты бессильна, Хельга, Наконец-то ты заткнулась. Клянусь богами, наконец-то тебе нечего сказать. И ты беспомощна, Хельга, совершенно беспомощна, как Фромм, когда он напился так, что не мог бы и минуты устоять в драке. Как давно я готовился убить тебя, всех истребить, весь ваш проклятый род.