грохотом, что задрожал весь забор. Даже Барток, лежа в канаве, ощутил это содрогание. Он поднял голову и выглянул за край канавы. Его глаза оказались на уровне ботинок тетушки Жужи. Он мог различить на них мокрые травинки и небольшие комочки грязи. Барток проследил за тем, как бывшая повитуха проковыляла по мокрой траве к соседнему дому и подняла щеколду на калитке. Это был дом Гийзы. Из-за шума дождя почти ничего не было слышно, тем не менее Барток различил, как тетушка Жужи требовательно постучала в окно дома.

Промокшая под дождем бывшая повитуха ковыляла от одного дома к другому, стуча в окна, она переходила с одной улицы на другую, а Барток незаметно крался за ней сзади. Он не знал, сколько домов она собиралась обойти. Он пытался запомнить по особым приметам каждый дом, в который она стучалась, чтобы затем вернуться сюда – перед этим росли петунии, а у того сломана планка забора, а вот у этого на крыше было гнездо аиста, – однако их было слишком много. Барток уже пожалел, что не захватил с собой ручку и бумагу, чтобы делать необходимые пометки. Однако в любом случае пока еще никто не откликнулся на стук тетушки Жужи в окно.

После того как бывшая повитуха закончила обход запутанных боковых улочек, она свернула обратно на Сиротскую улицу. Здесь она пошла гораздо быстрее, чем раньше. Она практически неслась по улице в то время, как ее корзина резко раскачивалась у нее на руке. От каждого удара ее ботинка о промокшую землю в нее летели брызги дождевой воды. Барток поспешил за ней, перебегая от дерева к дереву, от куста к кусту, в то время как она протопала мимо своего собственного дома, даже не посмотрев в его сторону и не задержавшись ни на мгновенье, и повернула, исчезнув на улице Арпада.

Барток бросился к перекрестку. Добежав до него, он, тяжело дыша, принялся озираться по сторонам. Он насквозь промок, но сейчас уже не обращал на это внимания. Он бросил взгляд через дорогу в сторону корчмы семьи Цер. Улица Арпада казалась почти пустой, за исключением одинокой фигуры, торопливо и целеустремленно двигавшейся вперед в не по сезону теплом пальто, натянутом на голову. Тетушка Жужи уже преодолела довольно большое расстояние, но Бартоку удалось быстрыми перебежками приблизиться к ней. После того как она вошла в калитку дома номер 65 на улице Арпада, он поспешил туда же и прижался к забору.

Бывшая повитуха приберегла визит к Марице напоследок – отчасти потому, что была полна решимости закончить этот тяжелый день в корчме семьи Цер (чтобы как минимум публично продемонстрировать, что с ней все в полном порядке), а отчасти потому, что хотела появиться у Марицы с банками в корзине, набитыми наличностью, которую она планировала собрать со своих клиентов.

По ее ведьмовскому разумению, она не просила милостыню, она всего лишь хотела вернуть то, что ей уже давно причиталось. За каждым окном, в которое она стучала, жила женщина, которая была обязана ей за те секреты, которые она, тетушка Жужи, хранила, за те проблемы, которые она решала, за те услуги, которые она оказывала. Она помогала им в трудные для них времена, просили они ее об этом или нет, и ведали ли они вообще об этом, – и вот теперь пришло время им расплачиваться.

Однако банки бывшей повитухи все еще были пусты. Они катались взад-вперед в ее корзине, со звоном и дребезжанием ударяясь друг о друга. По мере того как она начинала чувствовать себя отвергнутой у каждой закрытой двери, в ней закипал гнев.

Тетушка Жужи протянула руку и с силой постучала в окно Марицы.

Марица! Выходи немедленно! Выходи сейчас же!

Она потерла костяшки своих пальцев. Они уже ныли от боли. Почти все ее суставы – костяшки пальцев, колени, лодыжки – распухли от артрита. Тетушка Жужи не могла использовать ни одну из своих настоек, пока находилась в тюрьме, и теперь боль в суставах была почти невыносимой.

Она снова постучала в окно.

Марица Шенди! Мне надо, чтобы ты вышла!

Немного погодя тетушка Жужи, так и не дождавшись ответа, тяжело, как старый медведь, спустилась с крыльца и вразвалочку вышла во двор.

Во дворе кое-где виднелось несколько веточек травы, но почти весь участок был в грязи. Отчетливо виднелись ямки, где в пыли купались цыплята.

Бывшая повитуха оглянулась в сторону дома. В боковом дворе возвышалось новое стойло – помещение, специально построенное для изысканного экипажа, запрягаемого двумя лошадьми, который Марица купила вскоре после смерти Михая. Тетушка Жужи никогда не видела этот экипаж вблизи, но ей приходилось слышать о нем от других. О нем судачили несколько недель подряд, после того как Марица совершила покупку. Двери стойла были закрыты, значит, экипаж должен был находиться внутри. В свою очередь, это значило, что Марица наверняка находилась дома. Она была одной из немногих женщин в деревне, которые свободно разгуливали по Надьреву вопреки распоряжениям жандармов, хотя в последние дни тоже предпочитала отсиживаться в своем доме.

Тетушка Жужи прошаркала обратно через двор и снова поднялась на крыльцо, после чего еще раз постучала в окно. Она наклонилась и заглянула в оконное стекло, но увидела там только свое отражение, искаженное узором дождевых капель.

Бывшая повитуха выпрямилась и огляделась. Небо, которое весь день было темным, начинало светлеть. Дождь превратился в туман.

Марица Шенди! Выходи сейчас же!

Тетушка Жужи сделала шаг назад, раскачиваясь взад-вперед и обхватив себя за локти. Она обдумывала, что же ей делать дальше.

После этого она подалась всем телом вперед, словно бык, втянула голову в плечи и изо всех сил вдавила каблук ботинка в доски крыльца, пока не услышала громкий треск и не увидела, что под ее ногой показалась трещина длиной несколько сантиметров, которая зигзагом расколола деревянный пол крыльца. Тот, кто решился бы подняться на крыльцо Марицы и случайно наступил бы на эту трещину всей массой своего тела, рисковал бы переломать себе все ноги.

Входная дверь приоткрылась, и в образовавшейся маленькой щели появилось лицо Марицы, которая крепко вцепилась в ручку, готовая захлопнуть дверь в любой момент.

Что ты здесь делаешь?! Уходи сию же минуту!

Тетушка Жужи в удивлении сделала небольшой шаг назад. Сегодня все пошло совершенно не так, как она ожидала. Ни один из ее соседей не открыл ей дверей, а после того как она вдоволь накричалась, требуя, чтобы Марица вышла, абсолютно не рассчитывая на какой-либо результат, та вдруг показалась перед ней.