– Я выясняла, насколько мне стоит опасаться Волкова.

Вообще-то я надеялась, что после сегодняшнего случая он оставит меня в покое хоть на какое-то время. Но его «до свидания» было слишком намекающим, чтобы не волноваться. Уверена: бо́льшая часть того, что я сейчас съедала, была исключительно терапевтическим средством для успокоения нервной системы, пусть и вкусным. На следующий блин я решительно положила икру, поскольку с такой активной жизнью я еще не скоро потолстею.

– Пока мы держимся в рамках закона, он тоже вынужден его придерживаться. Но обольщаться не стоит. Если до этого дня у него и были какие-то сомнения, то сейчас он полностью уверился в том, что ты ему подходишь. Волков – объявленный наследник главы, естественно, на нем лежит обязательство взять жену, соответствующую требованиям. Не будь ты из равного им клана, он бы не стал заручаться ни твоим, ни нашим согласием.

– А как же закон?

– Мы – закон. Мы и император. Пока тебе не о чем волноваться, – не слишком уверенно сказала княгиня, – и все же мне было бы спокойнее, находись ты под охраной клана, а не в доме Звягинцева. О тебе должны заботиться кровные родственники.

– Я прекрасно помню, что вы говорили не так давно. О том, что родственницей меня не считаете. Именно тогда, когда я нуждалась в помощи. А сейчас я не считаю родственницей вас.

Ради разнообразия последний блин я решила есть с вареньем, благо его на столе был весьма неплохой выбор. Пока я наливала себе чай и размышляла, какое предпочесть.

– Лиза, так было надо для твоего же блага, – твердо сказала княгиня. – Нельзя было пренебрегать возможностью развить в тебе магию. Но я даже представить не могла, что это поможет тебе получить еще и второй облик.

– Второй облик мне подарил Велес в святилище Хомяковых, которые не стали проводить надо мной никаких опытов, а просто пожалели. – Я встала, решив на этом закончить трапезу. Чай можно попить и в другом, не столь ядовитом месте. – Всего хорошего, Фаина Алексеевна. Мне кажется, Владимир Викентьевич меня уже заждался.

Рассуждения княгини, да и сама она, были настолько раздражающими, что из флигеля я вылетела, горя от злости. Унижать других для их же блага – какое прекрасное оправдание! Интересно, понадобилось бы оно, не получи я то, что получила, или княгиня с легкостью забыла бы про неудавшийся эксперимент? Скорее второе.

В главный дом я заходить не стала. Попросила сообщить Владимиру Викентьевичу, что жду его снаружи. Целитель вышел буквально через несколько минут, полностью одетый и готовый к поездке.

– На Юрии Александровиче следы плетения, выводящего яды, – как бы между прочим заметил он.

– Юрий Александрович немного отравился настойкой валерианы, – пояснила я. – Пришлось Фаине Алексеевне ему помогать, а то он производил слишком плохое впечатление на представителя конкурирующего клана.

Итак, второе плетение было целительским, как я и подумала, увидев цвет. Жаль только, что рассмотреть ни первое, ни второе не удалось: слишком короткое время жизни у них оказалось.

– Я давно просил Фаину Алексеевну обратить внимание на эту проблему, – поцокал языком Владимир Викентьевич. – Но она не видит в этой пагубной привычке ничего страшного.

– Уверена, сегодня точно увидела, – оптимистично предположила я.

Наши сани наконец подкатились к крыльцу, и мы смогли покинуть гостеприимный дом Рысьиных. Провожать нас никто не стал, но не знаю, как Владимира Викентьевича, а меня это скорее порадовало, чем огорчило.

– Как все прошло? – спросил целитель, устраиваясь поудобнее, и дал знак трогаться. – Я так понимаю, какие-то проблемы все же возникли.

– Не со мной. Кстати, мне очень помогло показанное вами плетение. Большое спасибо за него. – Я улыбнулась заметно смутившемуся Владимиру Викентьевичу. – Волков действительно пытался воздействовать, но мой щит не пробил.

– Вы не возражаете, Елизавета Дмитриевна, рассказать мне все в деталях дома? – Целитель выразительно покосился на возницу. – Мне бы хотелось понять, откуда у вас взялась уверенность, что Фаина Алексеевна примет во внимание мои слова о проблеме.

– Разумеется, Владимир Викентьевич. – Я зевнула, только сейчас поняв, в каком напряжении находилась все это время. – С превеликим удовольствием.

Ехали мы быстро, комья снега так и летели из-под копыт лошадей во все стороны, и остановились только один раз, в Ильинске. Владимир Викентьевич жестом подозвал мальчишку с газетами, вопящего во всю свою луженую глотку с такой силой, что наверняка при желании можно было бы услышать с другого конца города:

– Покушение на наследника! Преступникам удалось скрыться!

Почему-то я сразу вспомнила, что Николая переводили в дворцовую охрану, и испугалась за него. Вполне возможно, что там вовсе не было покушения, а была попытка Рысьиной подставить Хомякова. В порядочность своей родственницы я не верила ни на кончик ногтя. Она делала то, что представляло интерес для клана, выбирая при этом средства, исходя только из их эффективности. «Цель оправдывает средства», – кажется, так кто-то говорил в моем мире.

– Что там? – встревоженно спросила я у уставившегося в газету Владимира Викентьевича.

– Покушение неудачное, – бросил он, не отрываясь от статьи. – Даже не до конца пробили щит одного из охранников, который заметил нападающего и закрыл собой наследника. Уходили короткими телепортами по заранее выработанному маршруту с обманками для преследователей.

– А кто покушался?

– Вот найдут, тогда и узнают.

Предотвращая дальнейшие расспросы, Владимир Викентьевич передал газету мне, но я там не нашла ничего, кроме того, о чем он уже упоминал. Разве что в статье были намеки на предыдущие нападения, из чего следовало, что это – не первое и не последнее и что должность в дворцовой охране отнюдь не синекура. И хоть в статье не было фамилии Хомякова, строго говоря, там вообще фамилий не было, но за Николая стало еще тревожнее.

И беспокойство никуда не уходило все время, что я рассказывала Владимиру Викентьевичу о «смотринах», обедала, даже делала уроки. Но куда больше я взволновалась, когда ко мне внезапно ворвалась взбудораженная Оленька. Правда, причиной ее прихода оказались не проблемы брата, а визит кузена.

– Саша был очень зол. – Оленька выразительно закатила свои голубые глазки. – Не просто зол, а в бешенстве. Он у нас появился, еще не успев остыть после Рысьиных, и сразу попытался у меня выведать, не было ли у тебя чего с Колей. Но не на ту напал, – гордо сказала она. – Я ничего не выдала, даже то, что вы вдвоем, без меня, ходили в синематограф. Сказала, что в святилище он тебя водил по моей просьбе. – Она вздохнула. – Но мне кажется, кузен не поверил, потому что