возразил целитель. – Вы, Елизавета Дмитриевна, именно понимаете, что, как и когда использовать, а не просто помните нужное. Для мага это очень ценное качество. Нет, не зря Фаина Алексеевна…

Он замолчал, прервавшись на полуслове, но настолько интересном полуслове, что я не выдержала:

– Что Фаина Алексеевна не зря?

– Не зря не хочет отдавать вас в другой клан, – ответил целитель. – Думаю, ее устроит вариант, приведи вы кого-нибудь посильнее к Рысьиным.

– Неужели? Мне кажется, она была бы счастлива, если бы никогда меня больше не видела.

– Вы не правы, Елизавета Дмитриевна, – с укором сказал Владимир Викентьевич. – Фаина Алексеевна держится сейчас от вас подальше, поскольку опасается, что вы на нее сорветесь, а она, дав вам отпор, покалечит. Знаете ли, травмы, нанесенные оборотнями, очень плохо исцеляются. Именно поэтому столь редки дуэли в звериной ипостаси.

– Но они есть? – удивилась я.

– Конечно.

– И даже между представителями разных кланов?

– Да. Но для таких дуэлей должна быть веская причина, а не просто желание одной из сторон показать превосходство.

– Да уж, – пробурчала я, – особенно если одна из сторон – Волков, а другая – Зайцев.

– И волки, и зайцы бывают разные, – заметил Владимир Викентьевич. – Иногда сила духа может сыграть решающую роль. – Он усмехнулся. – Сила духа и суровые когти на задних заячьих лапах, разрывающие в клочья мягкие ткани неосторожно приблизившегося хищника. Зайцы не так уж и безобидны, Елизавета Дмитриевна.

Он задумчиво потер подбородок, явно вспомнив что-то из своей практики, но рассказывать не стал. А я подумала, что если у зайца против волка и есть какие-то шансы, то у хомяка против волка – никаких. Если он, конечно, не из моего сна. Но во сне может вообще быть все что угодно: кто запретит хомяку увеличиться в размерах, отрастить иголки, клыки и даже крылья? И съесть слишком наглого волка. И пусть хомяки не хищники, но что мешает конкретному хомяку разнообразить меню?

– Елизавета Дмитриевна, идите спать, – ворвался в мои размышления голос Владимира Викентьевича. – У вас завтра сложный день. Вам надо выспаться, а вставать очень рано.

– И плотно поесть, – напомнила я слова Рысьиной.

– И плотно поесть, – согласился целитель. – Я позабочусь. А вам сейчас нужен отдых, иначе все, чем мы занимались, окажется напрасным. С утра повторим, и довольно.

– А если использовать бодрящее плетение? – заинтересовалась я.

– Оно вам не нужно. Искусственная стимуляция не проходит без последствий, длительных или не очень.

– И все-таки…

– Завтра, я вам покажу завтра, – неожиданно согласился Владимир Викентьевич. – А сейчас спать.

Я почувствовала, что действительно очень устала. И кроме того, я же не досмотрела сон. Вдруг показ пойдет с прерванного места? Нужно же узнать, оказалось ли в заначке у Хомякова ведро или нет? Вполне же могло лежать где-нибудь рядом с морковкой, или вообще морковка лежала именно в нем.

Уснула я почти сразу, как очутилась в кровати. Вот только божества, ответственные за сновидения, не показали окончания прерванного сна. Мне вообще ничего не показали, зажали самый завалящий сон. Возможно, потому, что перед сном я мстительно потопталась на принесенном Юрием коврике, а местные боги мстительность не одобряют. Но по коврику было так приятно топтаться, словно я оставляла на нем весь страх перед Волковым, который накопился после визита в квартиру Седых, а потом щедро приправился намеками Рысьиной.

Как бы то ни было, утром я проснулась сама, чувствуя себя отдохнувшей и готовой на подвиги. Но как ни рано я встала, когда спустилась, обнаружила, что Владимир Викентьевич меня ждет, а стол в столовой уже накрыт. Целитель показал обещанное тонизирующее плетение, проверил, не забыла ли я чего из вчерашнего урока, мы быстро позавтракали и отправились за город.

На городских улицах было еще совсем темно и пустынно. Кучер осторожничал, лошадей придерживал, особенно перед поворотами, наверное, боялся, что в темноте кого-нибудь не заметит и задавит, потому что, когда мы выехали из города, он наконец дал волю лошадям, и они помчались, везя меня навстречу испытаниям.

– Лиза, ничего не пейте и не ешьте у Рысьиных до смотрин, – внезапно очень тихо сказал Владимир Викентьевич, подозрительно косясь на собственного кучера.

– Смотрин? – так же тихо переспросила я.

– Так называют первый показ барышни-оборотня во второй ипостаси, – пояснил целитель.

– Это не первый показ. Мы с Рысьиной даже побегали в поместье. – Я чуть поморщилась, вспоминая, чем закончилась для меня та пробежка.

– Уверен, что только вдвоем, – ответил целитель. – Наверняка на это время оборот был запрещен для всех остальных в клане. Фаина Алексеевна не стала бы разбрасываться возможностью привязать вами нужного клану мужчину. Сейчас, наверное, жалеет, что не озаботилась раньше, поэтому планирует снизить вашу восприимчивость. Но вам этого не надо. Более того, для вас, как мага, это может оказаться опасным, поскольку у вас еще идет рост. Я пытался объяснить это вчера Фаине Алексеевне, но ей важнее не допустить, чтобы Волков наложил на вас лапу. Вам же лучше держать контроль, это более эффективно. Не забудьте наложить заклинание сразу перед оборотом.

Он меня еще долго инструктировал, а я никак не могла понять зачем. Казалось бы, он строго держит руку Рысьиной, но сейчас в некотором роде выступает против ее намерений. Во всяком случае, он точно не хочет, чтобы кто-то знал, что он мне сейчас говорит. И возникает вопрос: кого мне слушать – княгиню или целителя?

Размышляла я об этом до самого приезда в поместье Рысьиных и решила в пользу Владимира Викентьевича. Пусть я не знаю, что им сейчас движет, но пока от него я видела только хорошее, а княгиня мне не нравилась, не нравится и, подозреваю, уже никогда не понравится.

Ворота нам открыли сразу. Сани легко проскользили до дальнего личного флигеля Рысьиной. Владимир Викентьевич даже зашел туда со мной, но княгиня его выставила, впрочем довольно мягко, и попросила подождать в большом доме. На случай возможных проблем. Последнее она не сказала, но я додумала за нее. Уж больно напряженной она выглядела. Похоже, грядущее мероприятие заставляло нервничать ее куда больше, чем меня.

Первое, что сделала Рысьина, когда мы остались с ней вдвоем, попыталась сунуть мне в руки чашку с остро пахнущим незнакомыми травами отваром и приказала:

– Пей.

От жидкости в чашке несло не только травами, но и магией. Густой, темной, колючей и совершенно недружелюбной. Даже если бы Владимир Викентьевич не удосужился предупредить, я не стала бы пить это варево ни при каких условиях.

– Спасибо, я не испытываю жажду.

– Лиза, не время для шуток. Это зелье поможет противостоять зову Волкова.

– Разве не запрещено