Из раздумий вывел напев фанфар. Голос церемониймейстера провозгласил где-то на другом конце зала:

— Ее величество королева Диодерия Шестнадцатая Самилиэль, лендерра Ламары, голос Неба и око Леса, владычица пяти башен и трех витражей! В сопровождении виконта Киллианэля ла Санказэля и благородного посла Лесного Моря, ненаследного принца Террора Черного со спутниками!

По придворным прошла волна тихих голосов. Все подались вперед, к незримой черте, отделяющей торжественную тропу от зрителей. Я не стала пробиваться сквозь плотный строй высокородных дам и их кавалеров. Возле колонны стояла забытая кем-то из слуг скамья, на которую я и взобралась, оказавшись на голову выше всех вокруг.

Я увидела его почти сразу. Светлая кожа, черные волосы, из которых торчат знакомые уши, занятые улавливанием звуков, блестящие черные глаза, странная черная же татуировка на лбу, из одежды — все те же черные шорты… От нахлынувшей жажды прикоснуться пришлось судорожно брать себя в руки. Не дай боги, кто увидит — сраму не оберусь. Едва справившись с неадекватным организмом, я выпрямилась и уставилась на его сопровождение. Зеленокожая девушка однозначно была из народа форестов. Ее любопытные глаза так и стреляли по сторонам. Рядом с ней возвышался могучий тур, рога которого кто-то заботливо отполировал до блеска. Умные настороженные глаза воина народа без государства уставились на меня, и тур что-то проворчал своей спутнице. После чего я его узнала — это был все тот же Горотур, памятный еще по даракалю Шанталь. А вот девицу я видела впервые. Наверное, она присоединилась к Террору в том чудовищном лесу, куда отправился Владыка после расставания. Ненаследный принц, надо же. Приблудный тип и там успел натворить дел, судя по всему. Мне бы так.

Мой взгляд перебежал на нового фаворита королевы. Утонченное, жеманное существо лет ста, не больше, надменно смотрело на придворных брызгами сапфировых глаз. Юнец, совсем еще молодой. Киллианэль ничем не отличался от сотен ему подобных начинающих придворных полирователей королевского седалища. Разве что было одно существенное отличие — он все же стал фаворитом, на зависть остальным. Мимолетно проклюнулась уже подзабытая обида на Диодерию. Променяла меня на дешевку… Я усмехнулась. Еще недавно про меня саму так говорили. Нечего тут пузыри пускать. Отпала от королевских ног целой и невредимой — уже хорошо. Дио могла ведь и сослать куда подальше, если не в цепи заковать или еще чего придумать. Видимо, я действительно ей нравилась. Просто выросла, судя по всему. Наше величество всегда тянется к тем, кто помоложе, что уж тут поделаешь.

Редкое удовольствие мне доставила мысль, что Террор — вот он, целый и невредимый, довольный и все такой же наглый. Остальное — суета сует, как сказал какой-то древний мудрец. Переведя взгляд на королеву, я чуть не вскрикнула. Диодерия была бледна. Даже не так — она была белее снежного лотоса, что произрастает на королевских прудах. А эти цветы славится своей чистой незапятнанностью. Глаза королевы, однако, светились решимостью и твердой уверенностью в совершенстве мира. Слава богам! Я выдохнула.

Диодерия торжественно поднялась к трону, развернулась и уверенным жестом пригласила к себе посла Сердца Бездны. Террор взошел по ступенькам к королеве, развернулся лицом к толпе и застыл, сложив руки за спиной. От его сногсшибательной фигуры веяло теплом и насмешкой. Диодерия встала рядом с послом и громко сказала:

— Невероятно щедрое предложение нашего южного союзника вызвало полное понимание с моей стороны. Пусть наш гость сам расскажет, какие вести он принес нашему королевству.

Террор улыбнулся, шевельнул ушами и заговорил:

— Мой брат, император Лесного Моря, владыка Сердца Бездны, повелитель лесных народов Пармалес Черный шлет приветствия народу эльфов и пожелания процветания и благополучия. А также предлагает королевству Ламара в лице истинно справедливой и благородной королевы Диодерии и детей ее эльфов влиться в единый союз лесных народов, дабы возвысить оные над прочими народами и оградить от опасности, растущей на севере, востоке и западе Кавана. Ее величество рассмотрела предложение и склонилась принять его, сохранив за собой титул великой наместницы Ламары, величайшей провинции Лесного Моря.

В зале торжеств воцарилась гробовая тишина. Я в полной прострации сползла со скамьи, облизывая пересохшие губы. Это что же получается?! Эльфийское королевство без боя прекратило свое существование? Такого просто не может быть! В толпе придворных раздался крик:

— Измена! Взять их!

И тут что-то поменялось. В моем теле проснулась горячая истома, напоенная обожанием и жаждой повиноваться. Террор вновь заговорил, но теперь в его голосе плыла сладкая нега, обещающая невыразимое наслаждение:

— Взамен его императорское величество Пармалес Черный обязуется сохранить все традиции и устои великого народа эльфов Кавана, а также приумножить его силу и осуществить вековые незыблемые интересы. Я же лично обещаю, что…

Этот голос обволакивал, сминал сердце, плавил нутро, болезненно отзывался в средоточии неги, заставляя стонать. Я с ужасом осознала, что это и есть истинная сила хайверса по имени Сладкий Террор. И эта сладость у любого могла выбить опору из-под ног. Те, кто стоял рядом со мной, не имели прививки от этого сумасшествия. Они оглядывались с безумием в глазах, словно олени в период гона. То, что началось дальше, нормальным языком описать невозможно. Террор говорил, а вокруг него разливалась Сила, заставляющая присутствовавших в зале срывать с себя одежду и набрасываться на соседей с очевидными намерениями. Разворачивающаяся сцена просто смела последние островки благоразумия в эльфах. Я же поспешила вжаться в безопасный угол между стеной и колонной, прячась от обезумевших придворных. Превозмогая яркое желание присоединиться к соплеменникам, я слушала, что говорит моркот.

— Для вас ничего не изменится, родные мои ушастики. Лишь ежегодный налог в размере десятой доли годового сбора в казну будет отправляться его императорскому величеству, в Сердце Бездны.

Животные стоны по всему залу заполняли пространство, отражаясь от купола и втекая в уши. Десятки разгоряченных тел извивались, все больше напоминая страшную тупую массу. Я в ужасе смотрела на трон, возле которого все так же стояли Террор, Диодерия с новым любовником, форестесса и рогатый. Они в начавшейся мерзости не участвовали. Встретившись со мной взглядом, моркот радостно улыбнулся и подмигнул. Страшное горячее напряжение тут отпустило меня, как и поволока в голове. Я облегченно выдохнула. Террор же закончил свою сногсшибательную речь, словно его еще кто-нибудь в зале продолжал слушать:

— Также ее светлость великая наместница Диодерия известила нас, что столице Ламары, прекрасному Санаану, требуется дополнительная защита от возможного нападения с моря. Его императорское величество Пармалес Черный пошел навстречу просьбе своей сестры и уже выслал в Ламару третий сторожевой легион армии Лесного Моря, в котором будут представлены объединенные воинские части моркотов, харрами и форестов. Их сопровождает когорта отличных волшебников племени праншасов. Они прибудут в столицу Ламары уже через три недели и приступят к защите города и лично ее светлости Диодерии от возможных посягательств со стороны некоторых реакционных сил, не готовых принять факт великого воссоединения лесных народов Кавана. На этом позвольте закончить и откланяться. Но сначала прошу подойти ко мне пятерых магистров великих башен для более обстоятельного разговора о будущем великой провинции Ламары.