- Покушением, - достаточно тихо, но достаточно четко вставил Гай.

Исаврик на мгновение запнулся, но быстро поправился:

- …не более, чем вероломным покушением на убийство человека, обладавшего неприкосновенностью[3], и не где бы то ни было, а прямо в здании Сената.

Разъяренные крики толпы заглушили конец его слов. И так заведенные до предела люди, с каждым мгновением вскипали все больше и больше, - и, если Гай не хотел, чтобы прямо здесь, прямо на форуме, произошел стихийный взрыв народного недовольства, действовать нужно было быстро.

Исаврик опередил его, не дав вставить ни слова:

- И, видят боги, их план чуть было не сорвался в самый последний момент! – толпа охнула, и он поднял руку, призывая собравшихся к тишине.

Гай тут же понял, куда он клонит. На ладонях выступил холодный пот, сердце заколотилось быстрее, и он подскочил со своего места, но Исаврика было уже не остановить:

- Тебя не должно было быть на том роковом заседании, не так ли? – обернувшись к нему, спросил Исаврик.

Гай моргнул. Странное, но вместе с тем такое знакомое, наваждение испарилось, словно его и не было вовсе:

- Так, - сглотнув вставший в горле ком, ответил он, - Я неважно себя чувствовал в то утро.

Антоний и его бесконечные попытки отменить назначение Долабеллы консулом-суффектом на остаток года действительно провоцировали жуткую головную боль, так что он даже почти не врал.[4]

Почти.

- Однако, ты все-таки туда пришел, - продолжал Исаврик. Гай заикнулся было, пытаясь вставить слово, но не успел – и гарпия вырвалась из Аида, - Точнее, тебя привели. Никто иной, как Децим Брут.

Толпа охнула.

- Пользуясь твоим расположением и доверием, зная о том, что должно произойти, он, перед ликом богов, совершил самое гнусное предательство из всех возможных. Квириты, - Исаврик снова обернулся к собравшимся на форуме, - Я не могу себе представить, как столько гнусности и вероломства могут поместиться в одном человеке. Я не знаю, кем надо быть для того, чтобы сознательно, за руку, отвести человека, которого ты в глаза называешь своим другом, на бойню. Какие здесь могут быть сомнения, квириты? Эти двое виновны по каждому пункту предъявленных им обвинений и вынесенный приговор в полной мере соответствует тяжести их деяния!

Толпа взорвалась. Разобрать отделные крики в какофонии голосов не представлялось возможным, но все они требовали одного.

Крови.

Здесь и сейчас.

На мгновение Гаю показалось, что в толпе мелькнули клинки, но, к счастью, это оказалась всего лишь игрой света.

Как минимум пока.

Парнишка-защитник едва нашел что возразить, заикаясь и сбиваясь на каждом слове, но его все равно никто не слушал.

Решение комиссии, на таком фоне, не отличилось неожиданностью.

- Суд постановил, - прокашлявшись, начал Тавр, после того как гул стих и стало возможно хотя бы услышать свои слова, - Оставить приговор Квинту Сервилию Цепиону Бруту[5] и Дециму Юнию Бруту Альбину в силе. Казнь состоится…

- Погоди, Тавр, - отодвинув и Тавра и Исаврика, Гай вышел на передний край ростр. Люди внизу затихли. Тавр осекся и вопросительно уставился на него, - Квириты. Мне кажется, в порыве праведного гнева, мы все позабыли одну очень важную вещь. Да, эти двое безусловно являются преступниками. Справедливо осужденными преступниками. Однако даже у осужденных преступников есть право выбрать изгнание вместо лишения жизни.

Гул, - недовольный и возмущенный, - начал было подниматься, но быстро затих, не поддержанный окружающими. Люди внизу не ожидали от него таких слов.

Даже Исаврик чуть не уронил челюсть на пол от удивления.

- Этот закон, квириты, - теперь пришла очередь Гая не давать никому перебить себя, и он собирался воспользоваться ею по полной, - Написан кровью наших предков. Вы, может быть, скажете мне, что вряд ли наши предки предполагали возможным подобное святотатство – и будете абсолютно правы. Однако в этом и притаилась самая серьезная опасность.

Люди снова затихли. Ошеломленный Исаврик дернулся было в его сторону, но краем глаза Гай видел, как Бальб схватил его за рукав тоги и медленно покачал головой из стороны в сторону.

- Может быть сейчас подобное решение и является самым честным и справедливым из всех возможных. Мой разум тоже затуманивают эмоции и мне, как пострадавшей стороне, сложно об этом судить, поэтому я могу сделать только одно – довериться в этом вопросе вам. Однако, квириты, попробуйте на мгновение заглушить свой гнев и задумайтесь. Сейчас такая исключительная мера кажется полностью оправданной. Является полностью оправданной. Но, если, - а я бы даже сказал, когда, поскольку, как и во всех других случаях, это только вопрос времени, - к власти придут люди неопытные, или же не особо чистые на руку, они распространят эту исключительную меру с людей, что действительно заслужили ее своими бесчестными поступками, на всех. Здесь и сейчас решается куда большее, чем судьба этих двоих людей. Здесь и сейчас решается путь, по которому мы все пойдем, поэтому я призываю вас, квириты, возьмите паузу, дайте эмоциям остыть и хорошенько подумайте о возможных последствиях прежде, чем принимать решение.

Толпа в задумчивости безмолвствовала и на мгновение Гаю даже показалось, что ему удалось их переубедить.

Пока Исаврик не вырвался из захвата Бальба и не выступил на передний край ростр.

- Гай Юлий, - начал он. Его зычный голос пронесся над затихшим форумом, - Я понимаю, из каких соображений ты исходишь, и я даже смог бы их принять, если бы речь шла о заговорщиках, чей опасный замысел был вовремя раскрыт и нейтрализован. Но эти двое своими действиями ввергли наше государство в пучину кровавой бойни. Не забывай, что на их руках не только твоя кровь, но и кровь всех тех, кто погиб, воюя по обе стороны конфликта. Всех тех, кто стал невинными жертвами ужасающей возрожденной практики составления списков смерти. Всех тех, кто…

Он не смог закончить свою мысль. Его слова в очередной раз утонули в разъяренных криках – и на этот раз сдержать их и призвать собравшихся к голосу разума больше не удалось.

После нескольких бесплодных попыток, Гай отступил назад и подозвал к себе Каллимаха.

- Держи, - он протянул ему свиток с зашифрованным сообщением, - Отнеси его к Фабии, верховной весталке. И передай ей, что Кальпурния будет рада, если она присоединиться к нам сегодня за ужином, в шестом часу вечера.

- Чего?! – глаза Каллимаха расширились