Рассказывать всем о том, что случилось с Лепидом – значило подложить тому огромную свинью, если он все еще был жив.

Домой он заскочил буквально на несколько минут, чтобы скинуть собранные рабами вещи и планшет в рюкзак, и заодно сбросить тогу, - ездить в ней верхом было особым видом извращения, к которому он пока был не готов.

- Каллимах, передай Бальбу, что завтра заседания не будет. И вообще пока я не вернусь – их не будет. Я договорился с Луцием Цезарем, - бросил он рабу, уже стоя на пороге.

Каллимах не стал задавать лишних вопросов – и только кивнул в ответ.

- Сам, пока меня нет, займись тем делом, о котором мы с тобой говорили, - здесь тоже нельзя было допускать никаких промедлений, - Если что выяснишь – пиши на адрес геркуланумской виллы Лепида, разберемся.

На лице Каллимаха читалось удивление, но спорить он не стал. Очень хорошо. Было бы совершенно не к месту.

- Цезарь? – раздался знакомый голос, и он обернулся на звук.

Впопыхах, он даже не заметил, что в атрии стало на одного человека больше, чем было, когда он уходил.

- Мария? Ты к нам какими путями? – Гай закинул тяжелый рюкзак на плечи и подтянул разболтавшуюся лямку.

- Я придумала название для кофейни, хотела спросить, как тебе, - немного растерянно отозвалась Мария.

- Посоветуйся лучше с Кальпурнией, - посоветовал Гай.

Мария недоуменно оглянулась:

- А что у вас здесь происходит?

- Я уезжаю в Геркуланум, - без обиняков пояснил Гай.

- А почему?

Окончательно отбиться от нее и от остальных домашних вышло только к полудню.

Даже если загнать несколько лошадей до смерти, оказаться в Геркулануме раньше поздней ночи ему больше не светило.

Дерьмо.

[1] 1 апреля.

[2] Вместе с Цицероном – один из лучших ораторов позднреспубликанского периода. Вечный конкурент Цицерона. Умер лет за 10 до описываемых событий своей смертью.

[3] Не совсем правильный перевод с латыни. Sacrosanctitas - это что-то вроде священной неприкосновенности.

[4] Заседание 15 марта 44 года было созвано по инициативе Антония. Антоний, будучи вторым консулом, очень сильно не хотел видеть своим коллегой на остаток года Долабеллу и всеми силами пытался оспорить назначение того на основании ауспиций. Это и должно было стать основным вопросом на повестке дня.(у Антония с Долабеллой длинная история напряженных отношений, но здесь ей не место)

[5] Никуда от этого не денешься, это все еще официальное имя Марка Юния Брута и оно должно фигурировать в официальных постановлениях.

Трус (Марк Лепид младший IIII)

Раздался требовательный стук в дверь, которого Марк так ожидал. Подскочив с бортика имплювия, он быстро пересек атрий и проскользнул в прихожую. Привратник, только успевший выглянуть из своей каморки, смерил его удивленным взглядом.

- Это ко мне, - пояснил Марк, открывая замок.

На пороге стоял Сципион. Его лицо светилось любопытством.

- Ну что там у вас? Дав… - Марк красноречиво поднес указательный палец к губам, и он тут же осекся.

- Погоди, - прошептал Марк, - Сейчас мама уйдет, и мы все тебе покажем.

Прочитав полученное на днях письмо Цезаря, мама снова стала той самой мамой, по которой Марк скучал – но именно сейчас это было очень некстати. Прятать загадочное устройство, которое они со Сципионом умыкнули из того здания, теперь было сложно – а изучать его – так и вовсе практически невозможно.

Воодушевленный вид Сципиона не оставлял сомнений, что еще немного и он взорвется от нетерпения:

- Да ладно тебе! – воскликнул он и Марк, наплевав на все нормы приличия, заткнул ему рот ладонью. Когда он убрал ее, к Сципиону вернулось благоразумие, и он перешел на шепот, - Закроемся у тебя и…

- Не получится, - отрицательно помахал головой Марк.

- Почему?

- Увидишь.

Следующий час с небольшим они со Сципионом и Квинтом делали все, что угодно, только бы усыпить мамину бдительность. Играли в прятки, гоняли мяч, Марк даже вытащил свои тренировочные мечи и предложил Сципиону спарринг, заработав несколько новых синяков в процессе.

Но уловка сработала – и мама ушла в гости ничего не заподозрив.

Как только дверь за ее спиной захлопнулась, Марк поднялся с земли, на которой валялся после очередного пропущенного удара, отряхнулся и деловито сказал:

- Ну что ж. Прошу, - махнув рукой в направлении своей комнаты.

Второе приглашение Сципиону не понадобилось.

- Ну! Давай уже показывай, чего вы там нашли! – воскликнул он, когда Марк закрыл за ними дверь.

Им с Квинтом действительно удалось заинтриговать его своими рассказами в школе.

- Сейчас все будет, – Марк поднял одну руку вверх в успокаивающем жесте, а затем залез под кровать.

Мама постоянно ругалась на него за беспорядок, стыдя, что у хороших мальчиков в комнате всегда чисто, потому что они там не мусорят. Марк каждый раз внимательно ее слушал и виновато кивал, уткнув глаза в пол, но начинать убираться даже не собирался. Она не понимала одной очень важной вещи – в этом беспорядке он мог спрятать хоть живого слона, и никто бы его никогда не нашел.

Сейчас устройство валялось у него под кроватью, погребенное под горами всякой дребедени – и никто и никогда не смог бы его там откопать, если бы Марк сам не указал, где искать. А он бы ни за что не стал этого делать.

- Во! – он достал устройство из-под кровати и с самым торжественным видом, поставил его на приставной столик, сгоняя оттуда забравшегося с ногами Квинта.

Кнопку, по которой устройство включается и выключается они нашли сразу, в тот самый день, когда Марк только притащил его домой. Квинт случайно зацепил ее пальцем. Экран устройства погас, оно перестало шуметь и реагировать на прикосновения – и Марк отвесил брату увесистого подсрачника, думая, что он все сломал. Но все было не так плохо, как ему изначально показалось.

С торжественным видом, более присущем императору на триумфе, Марк нажал на кнопку. Устройство зашумело, его экран снова засветился, выводя вполне читаемые слова, которые не имели абсолютно никакого смысла. Что это за язык, они так и не поняли, но это было и не нужно.

Стало не нужно в тот момент, когда они, в абсолютно случайном порядке тыкая куда попало, нашли в устройстве это сокровище.

Или это была игра, или же устройство умело открывать