– Хм, кажется, я уже нашел, – с неожиданным воодушевлением отозвался Костя из спальни.

Я поспешила к нему – и замерла на пороге, увидев над кроватью весьма приметную картину. Такие нехитрые изображения украшали все номера – в моем, помнится, висел миленький натюрморт с ягодками земляники и полевыми цветами в кувшине. Для люкса же подобрали выдержанное в бежевых тонах, в тон благородному интерьеру, внушительное полотно: на фоне барханов с мелкими верблюжьими фигурками, изящно выгнув руки, стояла длинноволосая девушка в расшитом стразами лифе и почти прозрачной струящейся юбке, едва державшейся на пышных бедрах.

– Вот, все, как требовалось – фигуристая барышня. Даже чем-то на тебя похожа. – Костя немного покраснел, видимо, представив мои формы в этом подобии одежды, и заглянул за картину. Внимательно осмотрел ее, подсвечивая себе фонариком из мобильного, провел рукой по стене. И с досадой отвернулся, тут же теряя к портрету всякий интерес. – Нет, ошибка, всего лишь картина. Наверное, это было бы слишком просто… Ищем дальше!

Целый час мы осматривали, обстукивали, обнюхивали – и безрезультатно. В какой-то момент Костя принялся ползать по мягкому ковролину, заглядывая под кровать, а я, напротив, опасно забралась на подлокотник кресла с ногами, чтобы изучить верхние полки шкафов. Увы, все тщетно: нашей «добычей» стали лишь пара газет месячной давности, закатившаяся под пуфик пробка от газировки и валявшаяся рядом с пультом от телевизора батарейка.

В самый разгар поисков, когда мы не иначе как от бессилия, принялись просматривать на свет содержимое бутылок из мини-бара, из кармана Кости раздался громкий писк. Мы дружно подскочили от неожиданности – ага, появился сотовый сигнал, как по заказу. После пришедших тут же десятка уведомлений о вчерашних звонках от Костиного тестя на экране мобильного высветилось издевательское: «Ну что, папаша, ищешь? У вас остается два часа, пусть твоя баба хорошенько пошевелит мозгами. Все, что найдете, незаметно положите на столик с газетами в фойе. После этого сваливайте, а мы посмотрим материалы и только после этого отпустим девчонку».

Мы с Костей с полминуты лупили друг на друга глазами, а потом, вмиг стряхнув оцепенение, суетливо заметались по люксу. Времени в обрез, а мы еще ничего не нашли! Надо проверить эти старые газеты, вдруг какая-то заметка наведет на мысли, а потом хорошенько осмотреть балкон и ванную. Если и там будет пусто, перероем весь номер заново. Итак, спокойно, только без паники…

Спустя еще полтора часа, собрав на себя всю пыль от ковролина и шкафов, нам оставалось лишь расписаться в бессилии. Мы осмотрели номер еще раз, потом еще раз. Ощупывали подушки, перетряхивали одеяла и матрас, светили фонариком в щели между плинтусами, даже чуть не разобрали сушилку с балкона. Все тщетно. Попытки усмотреть скрытый смысл в газетных статьях о съемках очередного сериала или консервировании томатов отдавали шизофренией. Наконец, Костя с досадой плюхнулся на кровать, превратившись в горестное изваяние. Он уже успел несколько раз набрать номер тестя, но тот не ответил.

– Да что же это такое! – Если мой товарищ по несчастью в моменты стресса впадал в ступор, я начинала на нервах бегать из угла в угол. – Мы ведь все осмотрели! Наверняка Живчик, этот мерзавец, нас подставил… Никаких материалов и в помине не было, а он нарочно обмолвился про барышню с формами, чтобы перевести стрелки на меня! Вот ведь гад, какая же скотина, фигуристых девиц ему подавай…

Заходясь в истерике, я сдернула со стены картину и снова принялась осматривать ее. Ровный задник, ни малейшего намека на тайник. Еще мгновение – и я бросилась к стене, собираясь прочесать каждый миллиметр пространства, обычно прикрываемого картиной. Портрет полетел на кровать, чуть не задев Костю, и в этот момент что-то отчетливо брякнуло. Мы дружно замерли, определяя источник звука.

– В раме! – вскрикнул Костя, и, отталкивая друг друга, мы бросились изучать резную вычурную деревяшку.

Ровную царапину в самом низу рамы мы углядели почти одновременно. Костя потянул на себя уголок – и тот отошел, явив небольшое полое пространство, неаккуратно выдолбленное в деревяшке. Стоило немного наклонить картину, как из своеобразного кармашка выскользнула маленькая темная флешка. Есть! Выходит, Живчик действительно доверил тайну «фигуристой барышне», этой девушке в восточном стиле. Поистине бесценный носитель информации, на котором наверняка найдутся разоблачающие «деятельность» Борова материалы, нечто крамольное в отношении седого и его компании из леса, тайны смерти – а то и нынешней жизни – Боба… Стоп, а вот это мне совсем не нравится!

– Костя, мы не можем вот так запросто это отдать! – Я на нервах сжала ладонями его руку и тряхнула, словно это могло придать моим словам убедительности. – А если там что-то о твоем отце? Не знаю, прячется ли он действительно в мансарде, болен ли, жив ли вообще… сейчас это неважно. Но, если здесь есть что-то о нем, это наверняка может навредить тебе, твоим близким! Давай придумаем что-нибудь, доберемся до какого-нибудь компьютера в этом отеле, быстро проверим содержимое, сотрем, что покажется опасным?

Но Костя уже упрямо качал головой.

– Рита, милая, – он то ли был растроган моим волнением, то ли еще не вышел из роли пылкого любовника, – у нас нет на это времени. Два часа почти истекли, нам пора. Мы не знаем, что на флешке, и можем лишь догадываться, кто похитил Машу… Точно известно лишь одно: чтобы ее вернули целой и невредимой, мы должны отдать материалы. Пойдем.

Я мгновенно поднялась, соглашаясь с его словами. Мы кое-как водрузили картину на место и направились к двери. На пороге я оглянулась на оставшийся после поисков впечатляющий кавардак: сдернутое с кровати белье, выдвинутые ящики тумбочек, съехавшая в сторону картина, перевернутый пуфик… Времени наводить порядок не оставалось, и я уже не сомневалась, что к вечеру весь поселок будет в курсе слишком бурного времяпрепровождения «нимфы» и «тюфяка». Я обреченно вздохнула: была бы это самая большая печаль в жизни…

* * *

На наше счастье, фойе в этот обеденный час почти пустовало, там крутилась лишь пара человек, да администраторша, эта блюстительница нравов, важно восседала на своем месте. Заметив нас с Костей, раскрасневшихся, растрепанных от волнения и долгих поисков, она осуждающе фыркнула. Мы сдали ключи, и дама молча нырнула за большой монитор, из-за которого продолжила с интересом наблюдать за нами.

Нужный столик располагался в углу фойе. Обычно там раскладывали бесплатные газеты и рекламные листовки отеля, а иногда его занимали продавцы сувениров и меда, которых пускали по выходным на территорию. Сейчас нам