— Так сделай свой район хорошим! Объединись с другими хорошими ребятами и уничтожьте шпану и наркотики! Найдите хороших учителей, пересажайте в тюрьму хулиганов.

— Вы же знаете, что черные районы всегда бедные, сэр.

— А почему?

— У людей мало работы. Они получили плохое образование. Банды правят улицами.

— Врешь! Работа есть всегда! Вы не хотите хвататься за любую работу, вы не хотите вкалывать день и ночь, вы не хотите беречь деньги и вместо пойла, наркоты и дорогих тачек откладывать деньги и открывать свой бизнес! Вы любите халяву, любите бездельничать, любите веселиться, а пахать ни хрена не любите! Ваши дети в школах занимаются чем угодно, только не учебой! Да еще травят тех, кто хочет учиться: мол, ты откалываешься от своего народа, подделываешься под белых! Почему у китайцев и корейцев все есть? Почему они не громят свои школы? Почему они пашут день и ночь? Почему их дети поступают в лучшие университеты, и без всяких льгот?

— Но я-то не такой, сэр! Я-то ничего плохого никогда не делал!

— Возможно. Но знаешь, что я тебе скажу? Сегодня мы пустим тебя. Завтра еще одного. Послезавтра третьего. Потом у тебя найдется больная старуха мать. А у другого больные дети. А у третьего жена. И найдутся сердобольные люди, которые поднимут плач по вашим страданиям, и въедут все эти страдальцы — как же, родные люди, им так трудно и плохо. И не успеешь оглянуться — возникнут черные районы. В которых будет все то же самое! Безделье, бандитизм и крэк. И дети без отцов. И матери потребуют пособий. И в школах начнется хулиганство, драки и травля учителей. И в ваш район будет страшно зайти.

— Но почему же вы думаете, что обязательно должно так быть? Простите, но вы уверены, что это не расистские предрассудки, сэр?

— Еще как уверен. Просто знаю. Гены и тестостерон не переделаешь, и способности не переделаешь, и характер. Уж такие вы есть. Насмотрелись. Вам все не так. Чего вам не хватало? Мало вас содержали? Колледжи и университеты — в первую очередь черных. Во все правления — обязательно черных. Премии, пособия — в первую очередь черным. И что в результате? Все еще перед вами виноваты, ты понял! Обнаглевшие отморозки и черный расизм, и хер благодарности. Знаете — живите сами. Вот как себе сами устроите — так и живите. И отъебитесь от нас, наконец!

— Но позвольте мне жить здесь хоть до первого замечания!

— И это мы проходили. А потом — рыдающие дети, несчастная жена, делающие сенсацию журналисты и сердобольные гуманисты, требующие вас оставить. Не дождешься! Поезд ушел.

Поэтому вот что я тебе скажу. Иди-ка ты на хуй, брат. Живи со своим народом, живи со своей черной расой. Довольно мы от вас натерпелись. Хватит. Сыты. Напробовались. Вы же такие умные, черные, вы же такие талантливые, верно? Вот и живите вместе, умные и талантливые, и стройте себе рай на земле. И мы за вас порадуемся. Давайте, покажите пример всему миру! Вы же так долго кричали, что белые вас угнетают! Вот и никто вас больше не угнетает. Хлебайте свою свободу полной ложкой.

— Не надо направлять на меня оружие, сэр!

— Вот что, парень. Я тебя не оскорбляю. Я тебя не обижаю. Я не называю тебя ниггером, я считаю, что это позорное слово. Больше того тебе скажу: я читаю тебя во всем равным себе.

И вот, равный мне, брат мой, ступай к себе домой. Мне ничего не надо от тебя — не проси и ты ничего у меня. Мы дали тебе грамоту, науку, технику, научили всем премудростям цивилизации, а ведь еще двести лет назад твои предки были дикарями из каменного века.

И мы честно отделили вам землю для жизни. Честно разделили все предприятия, технику, продукты. Мы учили ваших учителей, перенесли к вам отделения университетов.

А теперь — отвалите! Живите сами. И езжай к себе обратно, в свой черный рай. Раньше думать надо было. Братьям своим мозги вправлять. Иди к БЛМ, пусть они кормят твою семью.

Поворачивай, я тебе сказал! Кончилось мое терпение! Ты что думаешь, ты тут первый приперся плакать на границе? Или тебе ногу прострелить? Катись на свою независимую национальную черную родину подобру-поздорову! Второй раз мы дураками не будем.

Вот так. Молодец. И учти — твои бы меня пристрелили, поменяйся мы местами. Поехал, я сказал! Дави газ.

Они сидели за кустом, спиной к дороге, привалясь спинами к большому валуну. В случае стрельбы валун хорошо защитил бы от пуль.

Правая нога одного была скована с левой ногой другого кандалами с трехфутовой цепью. Точно так же скреплялись браслетами руки. Таким образом, они были ограничены в движениях, координируя их с партнером. Сиамские близнецы, сросшиеся стальной связью по воле людей, имевших над ними власть.

Глядя в пространство, они тихонько насвистывали в унисон:

Glory, glory, hallelujuah! Glory, glory, hallelujuah!

Glory, glory, hallelujuah! his soul’s marching on!

Белый сплюнул вязкой слюной, коричневой от табака, и не поворачиваясь сказал:

— Вот ты, Март, образованнее меня — не по части Священного Писания, я Слово Божие и сам знаю, — но все же ты кончил в школе одиннадцать классов, колледж, семинарию, ты доктор философии. Городской умник, можно сказать. И черных ты знаешь лучше меня, ты сам черный. Так скажи мне — с чего же черные, когда уже давно отменили рабство, и установили равенство, и закон защищал черных перед белыми, и даже давал черным некоторые преимущества, — с чего черные возненавидели белых и стали бунтовать? Ведь уже хорошо все жили. Белые и черные мирно жили, дружно. Вместе работали, вместе учились, вместе воевали, если приходилось. Уже все осудили расизм. Каялись в прошлом рабстве. И не удивлялись, если черный был начальником над белыми. На работу брали в первую очередь, в университеты принимали вперед белых. Это зачем надо было такую ненависть разжигать? Расовую войну устраивать?

Черный глубоко вздохнул и его доброе лицо приняло непримиримое выражение.

— Глупые люди есть всегда, Джон, — вздохнул он. — Есть глупые, есть злые, есть ленивые. Людей надо воспитывать. Добром воспитывать. К душе человека взывать, к уму. Это трудный путь. Не всегда получается.

— А по-моему, — сказал Джон, — цвет сволочи значения не имеет. Эти белые уроды из Европы, эти евреи из Германии, эти маменькины сынки, не знающие цены деньгам, никогда не гнувшие горб за кусок хлеба, все эти новомодные социалисты — это они натравили людей друг на друга. Сначала черных на белых — мол, это все угнетатели, расисты в душе, им все привилегии, их бей-жги сколько хочешь — справедливый протест против угнетения называется. А потом белые возненавидели черных — сколько можно терпеть унижения и ложь. Ты же платишь налоги — они же на твои налоги живут и тебя еще поганят.

— Ты черных не идеализируй. В школах — почти сплошь шпана, издеваются над учителями, знать ничего не хотят, ножи в карманах и крэк. Им твердят: закончи школу, найди работу, создай семью, и все у тебя будет нормально. Двадцать процентов так и делают — восемьдесят с детства собираются стать бездельниками и бандитами. Преступность огромная, на законы и правила плевать хотели, полицию вечно провоцируют. Самое ужасное — во что превратилась расовая солидарность. Помочь собрату учиться, работать, поддержать семью — не дождешься. А вот арестовали преступника, грабителя и убийцу — не скажут: арестовали убийцу, скажут: опять арестовали черного. Вот что ужасно…