На следующий день загрузил свой обоз первыми попавшимися товарами, которые, по моему мнению, могли пригодиться в столице – брага, специи, орехи, пиво, соленая рыба в бочках – и отправился в Светлоград. Потратил около двадцати золотых, что для такой роскошной маскировки было очень недорого.

Два дня мы тащились по пыльной каменной дороге, я с непривычки порядком устал, хотя мы делали много остановок, чтобы передохнуть, да и работать особо не надо было – со всем справлялись возничие. Но трясучка, дорожная пыль и досмотры стражей вымотали меня основательно. Зато хоть выспался нормально – у костра на плотном суконном одеяле оказалось гораздо комфортнее, чем в гамаке на шхуне.

По пути в Светлоград нас постоянно останавливали различные вооруженные отряды. Стражи, банковская охрана, имперская гвардия производили полный досмотр, и даже несколько раз Секретная служба интересовалась, что везем. Благодаря моему непрезентабельному виду и недорогому товару, ко мне почти сразу теряли всякий интерес.

У меня сложилось впечатление, что они кого-то или что-то целенаправленно искали. Вполне вероятно, что меня. Но раскрываться я не планировал, а ментальная маскировка способствовала значительному понижению интереса. Ну всяко в этом наряде, да еще и с бочками браги, я не был похож на Командора, нас пропускали без долгих допросов, даже не требуя документов. Но я все равно волновался, потому что возничие моих трех фургонов вполне могли рассказать, что видят меня первый раз в жизни, а раньше про такого купца ничего не слышали. К счастью, служивые даже словом с ними не обмолвились, как будто понятия не имели, как нужно работать на блокпостах. Я вот точно знал, что надо делать: опрашивать всех и обо всем, искать несоответствия в ответах, требовать документы, задавать провокационные вопросы и интересоваться тем, что могут знать только жители этих мест. Вот тогда я бы сразу прокололся. А так… Никогда они меня не найдут с таким подходом. Впрочем, вспомнить, откуда у меня такие познания, я тоже не мог – наверное, из прошлой жизни.

Когда на горизонте появилась столица, я подумал, что Светлоград – совершенно неподходящее название. Над городом висел смог, несколько железоделательных заводов выбрасывали в атмосферу уйму дыма разных оттенков. Около десятка высоких труб чадили, видимо, без перерывов: и днем, и ночью. Сам город был классическим металлургическим центром, с прудом и плотиной, я такие, как мне кажется, видел у нас на Урале. Отличием было, пожалуй, то, что прудов было два, так как город окружали две реки, притоки Доньи, и на каждой были и пруд, и плотина. На берегах находились корпуса заводов и рабочие поселки с небольшими постройками из почерневшего от времени и сажи дерева. А на пригорке между реками была возведена кирпичная стена с подобием лучей как у крепостей-звезд, она опоясывала всю центральную часть города с каменными постройками и блестящими на солнце железными крышами. В самом центре Светлограда был еще один периметр крепостных стен, за которыми я видел десяток высоких семи-восьмиэтажных башен. Центральная башня была шире и больше других и, пожалуй, даже представляла собой целый замок. Интересно, что и башни, и внутренняя стена были побелены, поэтому сильно выделялись на контрасте с основной массой построек из красного кирпича.

– Смотри! – показал мне возничий телеги. – Там у них «война» какая-то!

Действительно, в центре горели три башни, хотя, правильнее сказать, догорали и чадили над городком черным дымом. Еще один пожар я увидел чуть в стороне от правительственного квартала. Все это, конечно, было странным.

– Ну, может, пожар от молнии, – предположил я.

– Сразу в нескольких местах? – усомнился мой собеседник. – Наверняка власть не поделили, а потом бунт подавляли.

И тут почти сразу начались проблемы: первый же блокпост нас остановил для полной проверки. Как я понял по их штандарту, который мне был знаком, это были войска герцога Мирского. Хмурый сержант забрал мои документы, которые мне справили в Сиртосе, и унес их в военную палатку. Когда пропустили несколько десятков телег, а мы всё стояли и ждали, я напрягся. Такая задержка на сто процентов предшествовала проблемам. А когда несколько групп бойцов как бы невзначай окружили наш обоз, я решил, что пора бросать эту маскировку и уходить. Поэтому в фургоне я переоделся в свой костюм купца из Сиртоса и, активировав «Ментальную защиту», проскользнул мимо поста, спрятавшись за первым же попутным обозом.

Впрочем, нарвался сразу на второй блокпост, который не пропускал вообще никого – торговцам предлагали разгружаться на складах рабочих поселков и ждать там, пока не появится разрешение на въезд. Качать права с людьми в черной форме Секретной службы я не решился, меня сильно смущали их шевроны – красный щит с золотой звездой. Я-то думал, что звезда только у меня, а тут похожая эмблема.

Мне удалось подслушать разговор двух купцов, которым запретили въезд.

– На неделю запрут, – сокрушался толстячок с грузом провизии, – меня трактирщики оштрафуют!

– Мне вообще сказали, что в городе ловят шпионов, – поддержал беседу бородач с бочками пива, – пока не поймают, не пустят.

Я подошел к ним и спросил:

– А что это за люди в черном? Почему они тут главные?

Толстячок неодобрительно посмотрел на меня, но обратив внимание на эмблему Сиртоса – компас на груди, разоткровенничался:

– Это Секретная служба генерала Радоса, действует по приказу Командора. Они арестовывают всех, кто имеет отношение к заговору против императора и Командора.

– Обалдеть, – вырвалось у меня, – а что, Командор в столице?

– Конечно! – уверенно заявил бородач. – Купи пива, а? Неделю же ждать будем.

– А правда, что Командор Сиртос сжег? За измену? – спросил толстяк, понимая, что у меня, возможно, есть новости с Севера.

– Да нет, конечно! – я энергично замотал головой. – Арестовал предателей да парад провел.

Оба торговца мне почему-то не поверили, а когда я попытался спросить, почему они считают, что Сиртос разрушен, то бородач, как самый старший, ответил:

– Не надо было столичным чинушам трогать Норсов, которые всегда с Командором в одном строю стояли. Также, как и герцоги Мирские, и род Радосов, да и Волорты с Синайцами. Поэтому сейчас они режут всех, кто с ними не согласен.

– А император? – обескураженно спросил я.

– Император