- Вольно, - поморщился на это Шерстаков. – Не прыгайте пока, рано. Можете продолжать отвлекаться.

И самолично повел нас дальше, в сторону носа, где, как и договаривались, для нас с Уви было приготовлено отдельное помещение – чтобы никто не мешал.

- Благодарю вас, - Эльдар пропустил меня внутрь узкой каюты с койками в два этажа и, шагнув следом, попытался захлопнуть дверь прямо перед носом адмирала. Но тот не позволил:

- Я должен это видеть! – категорически потребовал он, прижав створку носком сапога.

- Хорошо, - не стала я спорить, с самого начала не сомневаясь, что так оно и будет. Но вспомнив кое-чьи предупреждения – непохожие на шутку, добавила: - Если обещаете не вмешиваться.

- А если все же рискнете на такое, - присоединился к «просьбе» Барятин, - я буду вынужден разбить вам нос.

- Ну, попытаться-то вы можете… - не остался тот в долгу.

Впрочем, мне было уже не до очередного их выяснения, кто здесь зубастее. Поставив корзину на ближайшую к двери койку, я откинула крышку, вытащила Уви и обернулась к Барятину, сразу прекратившему дурацкие препирательства:

- Князь, вы знаете, что делать, да? – после чего посмотрела уже на адмирала: - А вам, Кирилл Евграфович, вмешиваться и вправду не стоит. Ни при каких обстоятельствах. Обещаете?

И лишь дождавшись от него молчаливого кивка, опять развернулась к Эльдару:

- Вот тут придержи. Как в прошлый раз, да.

Глава сороковая

Очнулась я… нескоро, судя по всему. Первым вернулся слух, но поняла я это далеко не сразу – слишком тихо было вокруг. Если бы не легкий плеск волн о борт, стоявшую в каюте тишину можно было назвать мертвой. Сквозь приоткрытое окно веяло прохладой, но кроме плеска не долетало ни звука – ни стука копыт по мостовой, ни рокота моторов, ни чьих либо голосов, даже самых отдаленных. Ночь уже, похоже. И очень глубокая. Когда колокол на близком соборе вдруг звякнул четверть, я вздрогнула и открыла, наконец, глаза. Чтобы тут же вздрогнуть еще раз, увидев прямо перед собой лицо Шерстакова.

- Да, - ответил Эльдар из-за плеча, угадав невысказанный вопрос, и я поняла, что он поддерживает меня сзади, давая опереться на себя словно на спинку кресла. – Два часа уже прошло, и мы трижды сменились. А то бы не удержали твоего Уви.

- Ч-что? – задать вопрос удалось лишь с большим трудом, настолько онемели губы.

- Менялись мы, говорю, - пояснил тот, радуясь, что все, наконец, закончилось. - С его высокопревосходительством. Иначе я бы просто уронил ту крышку, что держал – когда мне пальцы свело. Вот он у меня тогда пост и принял.

- И очень кстати, - согласно кивнул Шерстаков, тоже не скрывая облегчения. – Было кому вас, Елизавета Андреевна, удерживать, когда судороги и у вас вдруг пошли.

- Но потом снова пришлось меняться, - выдохнул мне в затылок Эльдар, осторожно помогая разогнуть спину. – Трижды.

- Се… сейчас, - во второй раз заговорить оказалось легче. – Сейчас я закончу, погодите немного.

И, прикрыв глаза, медленно вытащила руки из внутренностей Уви, опять содрогнувшись всем телом:

- Все. Закрывайте теперь. Очень осторожно.

Шерстаков и в самом деле очень нежно опустил крышку на место и тоже, наконец, разогнулся не скрывая наслаждения:

- Сдается, до сих пор я здорово недооценивал работу сильных механиков. Не думал, что все у вас сложно… настолько.

- Это вам действительно сильных не попадалось, - без ложной скромности уточнила я. – Или просто никогда не демонстрировали наши секреты настолько близко.

- Не демонстрировали, - не стал тот спорить, явно собираясь и дальше продолжать в том же духе.

Но Эльдар не выдержал, спросив, наконец, главное:

- Получилось?

- Да, кажется, - ответила я в наступившей тишине, - Вроде бы мы ее нашли. Ту упаковку, похожую на брусок мыла.

- Где? – в упор уставился на меня Шерстаков, снова оказавшись вплотную.

- Там, где… - начала было я, но вдруг передумала. – Нет, давайте лучше расскажу сразу всем, включая водолаза, который пойдет под воду. Чтобы потом ничего не забыть и не упустить деталей. А то как-то трудно мысли собираются…

- Да, - немедленно поднялся адмирал. – Я его сейчас приглашу, если вы не против. И прикажу сделать вам чаю.

- Сладкого! – обрадовалась я. – Спасибо!

Тот кивнул и вышел из каюты, и Эльдар тут же обнял меня за талию, еще крепче прижав спиной к груди:

- Сегодня это было очень страшно. Очень. Я едва удержался, чтобы… не вмешаться.

- Шерстаков помог? – улыбнулась я, почувствовав, как он потерся носом о мою щеку.

- Он, - не стал тот скрывать. – После второй судороги, когда я уже готов был сам вытаскивать твои руки, пригрозил вызвать меня на дуэль, если я немедленно не прекращу панику и бабскую истерику.

- Бабскую… - хмыкнула я. – Много он о наших истериках знает…

Барятин предпочел не развивать тему, быстро ее сменив:

- Вон за той дверью можно умыться, если нужно.

- Нужно, - кивнула я. – Но вам, князь, придется меня поднимать. Сама я, кажется, не смогу.

Эльдар легко вздернул меня на ноги, убедился, что падать я не собираюсь и предложил:

- Проводить?

- Нет. Вот это точно лишнее. Я сейчас.

По возвращении в каюту меня уже ждали поднос с высоким стаканом горячего чая: черного как деготь и сладкого как мечта, и новый персонаж – здоровенный рыжий парень, по виду даже моложе меня. Ничего себе у них тут опытные водолазы…

- Знакомьтесь, Елизавета Андреевна, мичман Копылов, - представил его адмирал, едва дождавшись, пока я опустошу стакан, стараясь делать это не слишком жадно. - Он пойдет под воду первым. Если через два часа успеха не случится, будем готовить второго водолаза. Так что мы вас слушаем.

Я кивнула, прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться:

- Прямо под кормой, когда спуститесь, увидите затонувшую корягу… Скорее даже комель, но длинный. Пройдете вдоль него до конца, потом возьмете левее. Метра на три, наверное. Там из ила торчит большой камень. Ровный такой, обтесанный. Так вот, рядом с этим блоком, слева, если смотреть от судна, ищите в иле вот такой брусок…