Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- А еще придется подождать до ночи, днем ее искра спит. Вам до сих пор не неинтересно, адмирал?
Адмиралу было интересно. Очень. И уже давно. Но легко сдаваться он не собирался:
- А его светлость? – уставился тот на Эльдара. – Он что намерен мне поднимать?
Уверена, двусмысленно это прозвучало совсем не случайно. И ведь даже мое присутствие не остановило…
- А его светлость князь Барятин, - продолжил Иван Антонович несколько укоризненно, - вчера буквально слово в слово повторил мне ваши пассажи насчет швали, кормушки и кулаков, которые следует пустить в дело жестко и решительно.
- Прекрасно, - откинулся тот на спинку стула, очень точно и снова не случайно скопировав позу Эльдара. И ловко превратив ее в карикатуру – при своих-то росте и комплекции. – Надо полагать, я должен ценить это созвучие взглядов безмерно. Но, повторюсь, в единомышленниках такого рода у меня недостатка нет. Поговорить – это же у нас все, завсегда и с удовольствием…
Я покосилась на Барятина и вдруг поняла, что тот доволен. Очень доволен, как ни странно. И от удивления опять умудрилась пропустить момент, когда Дробышев, явно большой мастер в подобного рода штуках, вплел свой голос в адмиральский монолог, ловко перехватив его и продолжив:
- … а тут, прям как на заказ, предлагают с разговорами закончить и пустить в дело кулаки.
- Допустим, - секунду спустя откликнулся Шерстаков. – Но кулаки – это я. И кое-кто из моих знакомых. Вы, господин Дробышев, будем считать, наши глаза и уши. Госпожа механик… Ладно. Ее мотивы и ее роль я тоже могу понять. Но проштрафившийся телохранитель? Он-то нам зачем?
Судя по окончанию фразы, адмирал прекрасно умел держать руку на пульсе и без услуг «глаз и ушей». Я снова посмотрела на Эльдара, ожидая неминуемой вспышки, и снова удивилась – ничего подобного. Тот продолжал изучать адмирала пристально, оценивающе и с нескрываемым удовольствием.
- А он, - опять раздался мягкий голос Дробышева, тоже отчего-то страшно довольного, - принес нам знамя. Ну, по крайней мере, говорит, что принес. И даже обещал его показать, если, конечно, вы ему понравитесь.
- И как? – всем корпусом развернулся тот к Барятину. – Нравлюсь?
- Вполне, - серьезно кивнули ему в ответ. – Думал, будет значительно хуже.
Шерстаков хекнул, словно споткнувшись, выпустил воздух, что уже хватанул для следующей, заранее заготовленной реплики, и снова откинулся на спинку кресла:
- Ну, валяете, раз так. Машите, чем там у вас найдется.
Глава тридцать восьмая 2
Эльдар неспешно открыл принесенный с собой портфель, достал оттуда большую, сложенную пополам бумагу – причем сложенную так, что написанного видно не было, и… помахал.
Я не удержалась и все-таки хихикнула.
- Улыбаетесь, Елизавета Андреевна? – обернулся ко мне Дробышев, явно не хотевший, чтобы кто-то заметил, насколько жадно он смотрит на документ.
- Да, - решила я не тушеваться. Все равно ж терять нечего, правда? - Никогда не думала, что настоящие заговоры и перевороты можно устраивать весело.
- Ну да, конечно, - несколько рассеянно отозвался тот, помимо воли снова уставившись на бумагу, которую Эльдар нацелился положить на стол. - Обычно думают, что подобное нужно делать лишь с серьезной миной – как на похоронах. Только ведь мы, наоборот, собираемся как раз не допустить до могилы, пока еще возможно… Простите!
Проявив завидное проворство, Иван Антонович успел ухватить листок раньше хозяина кабинета – едва лишь Эльдар выпустил его из рук. И тут же, ни на кого не глядя, развернул и погрузился в чтение. Шерстакову пришлось делать вид, что ничего особенного не случилось, попросту игнорируя и главу охранного отделения, и его выходку:
- Так что же вы нам предлагаете, ваша светлость? – уставился он на Эльдара.
Светлость, не хуже остальных раскусившая это его «хорошее лицо при плохой игре», хмыкнула и после выразительной паузы выдала:
- Возвращение монархии. Думаю, многим захочется отмотать события на год назад, получив надежду, что все может снова стать как прежде.
- Да, - через несколько молчаливых секунд кивнул адмирал, тогда как Дробышев, продолжавший пробегать глазами строчку за строчкой, все еще не проронил ни слова. – Хорошее знамя. Только на самом деле вы предлагаете просто повысить ставки. И устроить драку уже не за кусок власти, а за всю целиком. Но ввяжутся многие, согласен. Вот только за итог не поручусь. И за то, что в результате все не развалится окончательно.
- Не развалится. Потому что кто бы не ввязался, он очень быстро поймет: шансов против этого у него немного.
Увидев, что Иван Антонович документ просмотрел, Эльдар поднялся и протянул руку, требуя вернуть. А потом обошел стол и сам вручил бумагу адмиралу, лишь после этого опять с комфортом устроившись в своем кресле:
- Ознакомьтесь, - предложил он, видя, что в отличие от главы охранного отделения, адмирал разворачивать листок не спешит, продолжая сверлить взглядом его самого. - От себя добавлю: брак не остался бездетным, небеса благословили чету наследником.
- И вы знаете, где они сейчас? – прежде чем задать вопрос Шерстаков прочитал не слишком длинный текст дважды. И оба раза – очень внимательно.
- Знаю. Но вам этого не скажу, не обессудьте.
- Но, надеюсь, место надежное? – с виду небрежно поинтересовался Дробышев, впервые открыв рот после того, как ознакомился со свидетельством о браке.
- Более чем.
- Кто еще в курсе этой истории? – опять вступил адмирал.
- Кроме нас? – уточнил Барятин.
- И матери, - кивнул Иван Антонович.
- Никто.
- А священник? – Шерстаков снова заглянул в бумагу, - В Выборге, так?
- Старец привел в порядок документы и отправил куда там у них требуется, в остальном полностью сохранив тайну. И нет, не стоит делать такое скептическое лицо. Сохранил, раз уж правда до сих пор не выплыла. А несколько месяцев назад он скончался. – Эльдар неожиданно развернулся к Дробышеву: - Думаю, не ваших ли это рук дело?
- Нет. Вот это точно нет, - несколько рассеянно откликнулся тот, явно занятый какими-то другими размышлениями. - Мои люди ту историю совсем прошляпили, за что еще получат. Да и людей Скутвальссона в Выборге тоже давно не крутилось. Так