огромное поле, на котором стоит высокая девушка в длинном платье, а сзади к ней приближается мужчина, и я тут же понимаю, что Мэтью хотел сказать этим. Это ужасно напоминало нашу с ним первую встречу на поле Каллоден десятого июня 1889 года.

Десятое июня… 10.06. Боже, я ведь уже говорила, что Мэтью гений?!

Во второй короткометражке ровно в 10:06 молодая пара катается на лошадях, и я сразу же вспоминаю нашу с Мэтью прогулку за несколько недель до свадьбы, когда он окончательно убедился в том, что мы оба храним одну и ту же тайну.

В третьем фильме в это же время звучит фраза «Сколько тебе на самом деле лет?». Тот самый вопрос, которым Мэтью дал мне понять, что знает обо мне все.

Четвертый фильм — одинокий корабль и фраза «Даже если мы не рядом, ты можешь говорить со мной, подняв голову к небу. Мы все еще под одним небом». Я порывисто вздохнула, сдерживая рыдания. Эта фраза из письма Мэтью, написанного перед командировкой в Африку. Боже, сколько же всего у нас было.

В пятом фильме в 10:06 был виден лишь черный экран и фраза «Найди меня».

В шестом главные герой пишет письмо и в кадр попадают строчки «Татуировки остаются на теле человека даже после смерти, поэтому они так важны для меня. Однако я уверен, что любовь в моей душе будет жить куда дольше, чем мое тело и мои татуировки».

В седьмом фильме в это время ничего не происходило, а в кадре был лишь индивидуальный код, по типу тех, что с рождения присваиваются всем еще с прошлого века. Если ты знаешь такой код человека, то с ним можно связаться практически любым способом.

Восьмой фильм: «Я жду тебя. Ты знаешь, как меня найти».

И девятый: «Пожалуйста, вернись».

Закончив просмотр, я сидела, как громом пораженная. Все работы Мэтью были так красиво сняты и несли такой глубокий, понятный лишь нам двоим смысл. И одновременно я чувствовала, как с каждым фильмом увеличивается степень его отчаяния. Боже, Мэтью…

— Гвен, найди мне все доступные контакты Хонгки Мэя, — прошу я. — И принеси, пожалуйста, воды.

Конечно, я бы могла и сама отправиться на кухню, но не уверена, что ноги будут меня держать. Сейчас мне нужно успокоиться и сосредоточиться на том, что я должна сделать. Мэтью и так ждал слишком долго, и я не намерена заставлять его ждать даже лишнюю минуту.

Гвен приносит стакан воды, я жадно глотаю, а после нетерпеливо ерзаю на стуле, ожидая информации от аватара.

— Гвен, долго еще? — не выдержав, спрашиваю я.

— Поиск займет около десяти минут, но, думаю, ты и так знаешь индивидуальный код Хонгки. Он показал его в своем шестом фильме.

— Ты думаешь, что…? — я не поверила своим ушам. — Это настоящий код?

— Да, — кивнула Гвен. — Я только что проверила.

Вот что значила фраза «Ты знаешь, как меня найти». Мэтью оставил свой контакт на самом видном месте.

Мои руки дрожали еще сильнее прежнего в тот момент, когда я копировала код. Я закрываю глаза и отдаю команду голосом:

— Соединить с вызываемым абонентом.

Вообще в нашем мире звонки давно уже не приняты и заменены на сообщения, но я не могла представить, что написать Мэтью. Мне слишком не терпелось поговорить с ним.

— Нихао, — тишину в моей комнате разорвал заспанный, но все равно очень красивый голос.

— Мэтью? — тихо спросила я, и тут же услышала прерывистый вздох.

— Мэри?! — голос становится громче и в нем больше не слышно ни капли сонливости. — Это правда ты?

— Да, — я улыбаюсь сквозь слезы. — Это я.

— Как же долго я ждал твоего звонка, — кажется, Мэтью тоже всхлипывает. — Боже, прости, я говорю ерунду.

— Все нормально. Два столетия — это действительно немалый срок.

Слышу сдавленный смешок Мэтью и снова улыбаюсь.

— Где ты живешь? — он вновь становится серьезным.

— В Мельбурне. А ты?

— Сейчас я в Гонконге, мы здесь снимаем фильм, — Мэтью отвечает на мой вопрос и одновременно что-то делает, потому что я слышу шум и тихое ругательство, когда он что-то роняет.

— Я отрываю тебя от работы? — только сейчас до меня доходит, что я могу быть не вовремя.

— У меня тут пять утра, так что нет, — снова слышу улыбку в его голосе, и чувствую легкую досаду. Я совсем забыла о разнице во времени и явно разбудила Мэтью своим звонком.

— Прости, я…

— Мэри, не смей извиняться, — перебивает меня Мэтью. — Я так рад тебя слышать. Пришли мне свой адрес, я приеду через несколько часов.

— У тебя не будет проблем на съемках, если ты вот так, никого не предупреждая, махнешь в Австралию?

— Будут, — спокойно соглашается Мэтью. — Но я все равно приеду к тебе и не собираюсь ждать ни дня больше. Адрес, Мэри.

Я больше не спорю и покорно называю улицу и номер дома.

— Как ты доберешься? — спрашиваю я.

— Воспользуюсь Международным метро. Мы не так уж и далеко друг от друга, я буду у тебя через четыре часа.

— Мэтью, я… — сама не знаю, что хочу сказать, слишком много чувств смешалось сейчас в моей душе. — Я жду тебя. И очень люблю.

— И я тебя очень люблю, — слышу шум закрывающейся двери, должно быть, Мэтью выходит из квартиры. — Я спускаюсь на парковку, звонок может сорваться, но я обязательно перезвоню, как буду в машине. Я хочу говорить с тобой всю дорогу до метро.

— Лучше сосредоточься на вождении, — замечаю я, и он смеется.

— Мы же не в двадцатом веке, я просто включу автопилот.

Я вдруг вспоминаю нашу последнюю встречу в самолете и тень тревоги проникает в мою душу.

— Мэтью, будь осторожен в дороге, ладно? — шепчу я, но знаю, что он слышит. — Я… Я порой думаю, вдруг наша авиакатастрофа не была случайно, вдруг это произошло из-за нас… Из-за нашей встречи.

— Я понимаю, о чем ты, — отзывается Мэтью, на секунду прервавшись, чтобы назвать пункт назначения автопилоту. — Я тоже думал о таком, но мы будем пытаться до тех пор, пока у нас не получится. Если со мной что-то произойдет по дороге, то встретимся в следующей жизни десятого июня в Мельбурне у главного входа в Международное метро. Ты запомнишь, Мэри?

— Да, — дрожащим голосом отзываюсь я, и Мэтью явно чувствует мой страх.

— Я уверен, что ничего не случится, — быстро добавляет он. — Мэри?

— Да?

— Какие у тебя сейчас любимые цветы?

Ну да, почему бы не спросить о цветах сразу после обсуждения вероятности погибнуть? В этом весь Мэтью.

— Те, что