– ЛАДНО! – закричала я. – Пускай забирают мои деньги.

Саймон вскочил.

– Ты серьезно?

– Да, – неохотно пробормотала я, все еще не веря, что на самом деле говорю это.

Саймон обнимал и целовал меня, говорил, какая я чудесная и замечательная и как сильно он меня любит, что было очень мило, если не думать о моем загородном домике. Затем он позвонил Майклу, и они согласились, что да, я замечательная, и я начала думать, что, возможно, это было не самое глупое решение, которое я когда-либо принимала.

Мы выпили вина, а потом Саймон показал мне новый дом Луизы на своем компьютере. Я сначала отказывалась смотреть, не желая, чтобы мне под нос совали прямые доказательства украденной мечты. На самом деле это было довольно уродливое маленькое бунгало, довольно темное и выцветшее, и далеко не такое красивое, как мой собственный дом. Я определенно ужасный человек, потому что от этого почувствовала себя намного лучше.

– Где оливковые рощи? – прокричала я. – Где будет бродить Паскаль, чтобы оплакать свою потерянную любовь, Мари Клэр?

– Думаю, тебе уже хватит вина, дорогая, – сказал Саймон и уложил меня спать.

Четверг, 25 августа

Мы находимся в Корнуолле, будучи по-настоящему семьей среднего класса. Дети резвились на пляжах (пинали друг другу песок в лицо и кричали, что он/она разрушил их песочный замок), плескались в каменных бассейнах (пытались утопить друг друга).

Мы почти каждый день устраиваем пикники, и я больше никогда не хочу снова есть вареные яйца и бутерброды с курицей. Питер и Джейн стали бросаться яйцами друг в друга, чему очень обрадовался пес – ему досталось больше яиц. Объевшегося яиц пса тошнит. Вряд ли это назовешь мечтой семьи среднего класса.

Я все еще с тоской прижимаюсь носом к окнам каждого агентства недвижимости, мимо которого прохожу, оплакивая свою потерянную мечту. Но я знаю, что поступила правильно, как бы обидно мне ни было. Переехав во Францию, Ковентина прислала мне письмо, в котором поблагодарила за свой новый дом и новую жизнь, и это немного смягчило мои обиды. Я напоминаю себе об этом всякий раз, когда натыкаюсь на картинки красивых домов, и желчь немного утихает.

Я уложила Питера и Джейн спать, а сама, тихо бормоча маты себе под нос, отправилась стряхивать песок с гидрокостюмов, все это время присматривая за псом – не рвет ли бедного яйцами в очередной раз. Ко мне подошел Саймон и обнял меня.

– Я тебя люблю. Я нечасто тебе об этом говорю.

– Совсем не часто. Почти никогда.

– Я буду стараться, чтобы ты знала, как я тебя ценю.

– Хорошо. Мне нравятся такие обещания. Кстати, ты мог бы ценить меня тем, что даришь мне блестящие побрякушки. Мне они нравятся.

– Значит, буду дарить тебе блестящие побрякушки, моя маленькая сорока, – сказал он. А еще я подумал, что ты бы ведь не отказалась от небольшого подарка на свой день рождения в следующем месяце?

– Я стараюсь не думать об этом. Не хочу, чтобы мне было сорок. Я просто притворюсь, что ничего не происходит!

– Вот как. Так значит, ты не хочешь в Париж?

– Конечно я хочу в Париж! А дети? Парижане из них так себе?

– Я обо всем договорился, – сказал он самодовольно. – Сэм и Ханна согласились взять их к себе на выходные. А мы с тобой едем в Город Любви за романтикой. И вином.

– Мы пойдем в джаз-клубы?

– Ты ведь ненавидишь джаз. Если хочешь, мы сходим в джаз-клубы, но как только ты туда попадешь, будешь жаловаться, что тебе не нравится музыка.

– Тогда мы можем сидеть в баре на Монмартре и смотреть на мир, пока ты нашептываешь мне на ушко нежности.

– Там же вроде всегда много людей? Там будет куча туристов и…

– САЙМОН!

– Ладно, ладно, мы будем сидеть в баре на Монмартре, и я буду шептать тебе милые глупости на ухо, даже если ты их и не услышишь из-за всех этих туристов!

– Хорошо. – ответила я. – Я тоже тебя люблю.

Наверное, сорок лет будет не таким трагичным событием.

Мы больше не висим в долгах, и об этом так приятно говорить.

Моя свекровь больше не будет бросать на меня косые взгляды (хотя я почти уверена, что через какое-то время она снова возьмется за старое), ведь я отныне – Спасительница Семьи. Ну и потому, что мы как-то сдружились за бутылкой джина.

Я больше не пылаю ненавистью к мамам у школьных ворот. Я поняла, что все они просто люди. Хотя я все еще избегаю участия в книжном клубе Фионы Монтегю, потому что, оказывается, она заставляет всех читать огромные томы высокоинтеллектуальных произведений, а сама просто скачивает анализы книг из интернета и выдает чужие мысли за свои собственные, чтобы выглядеть умнее, чем все остальные.

Я завела не одного и даже не двух, а целых трех замечательных новых друзей – Чарли, Кэти и Сэма. А еще меня очень греет мысль, что это именно я свела Ханну и Чарли, поэтому, если будет свадьба, я почти наверняка буду почетным гостем. А еще теперь родственная душа по имени Кэти живет напротив меня, и мы в любой момент можем с ней выпить винца.

И, что самое главное, я больше не хочу сидеть в прокуренных джаз-клубах в компании непристойных мужчин, нашептывающих мне на ухо пошлости. Оказывается, для меня существует только один достойный мужчина, хоть он и ворчит все время, что тут слишком много людей и что он вспотел.

Быть сорокалетней приятно. Это даже дает мне надежду, что однажды мне удастся привить Питеру и Джейн хоть капельку цивилизованности, и они перестанут пытаться убить друг друга. Ну, всем нужна мечта!

Благодарности

Раньше я смотрела на страницы благодарностей в конце книг и удивлялась, сколько людей было задействовано в их написании. Разумеется, есть автор, есть редактор, корректор и, если вы не можете печатать, то кто-то, кто делал бы это за вас. А потом я написала книгу и поняла, сколько людей на самом деле для этого нужно. Итак, вот лишь некоторые из многих-многих, которые заслуживают такой огромной благодарности за помощь с этой книгой!

Во-первых, большое спасибо всем замечательным людям в HarperCollins за предоставленную мне удивительную возможность, в особенности Грейс Читам, Полли Осборн и Кэти Мосс, которые проявляли бесконечное терпение к моим постоянным глупым вопросам по электронной почте.

Огромное спасибо также моему фантастическому агенту Полу Бейкеру из Headway Talent, который также проявил