«Жалко», — крутилось в голове, пока погружался. До глубины тунца Семис не донырнёт. И с большой долей вероятности, промахнётся. А так бы…

— Скат, я завтра приду? — спросил Семис, когда уже сели у костра, разбирая прутики с обжигающими кусочками мяса.

— Приходи.

Вот теперь, кажется, и на меня накатила усталость. Всё-таки ныряли почти целый день. А может это обломившаяся надежда так сказывалась.

— Скат. Слушай, — задумчиво проговорил Семис, держа прутик двумя руками и глядя куда-то вдаль. — Там, на глубине, только ещё глубже. Я видел… Видел таких огромных рыб…

Я не ответил, молча работая челюстями.

— Скат, — теперь Семис смотрел на меня. — Ты таку́ю рыбу хочешь поймать?

Я снова не ответил. К чему? Вопрос, думаю, риторический.

— Скат. Отец… Да что там отец… Вся каста сетей, никогда в жизни такую не поймает.

Я только вздохнул.

— Скат. Теперь я понимаю, что ты хочешь. И я точно хочу быть с тобой. В твоей касте.

— Будешь, Сем, будешь, — проговорил я. Как же я всё-таки устал за сегодня! — Приходи завтра, Сем. Надо тебя ещё поднатаскать. Эх, повезло б на завтра с погодой.

И с погодой на завтра повезло.

Часть 4

Глава 30 Наконец-то!

На завтра с погодой повезло.

Мы с Каналоа опять похватали всё снаряжение — на пляже я ничего не оставлял: вдруг шторм? Всё ж смоет. И потопали «на базу».

Даже успели размяться до появления Семиса.

Тот был не один. С ним был Хэч, помогал тащить линь. Всё-таки сто метров каната в двух бухтах для одного — непосильная поклажа.

А линь и вправду был хорош! Достаточно мягкий и тонкий, в то же время — куда прочнее наших с Каналоа поделок.

— Скат, а зачем тебе столько? — заинтересовался Семис. — Да ещё целикового. Мы же вчера когда ныряли с твоим оружием, привязывали короткую верёвку…

— Как тебе сказать, Сем… — вздохнул я, почесал затылок. — В общем, рассказывать долго. Но думаю, рано или поздно, сам увидишь.

Мне так не терпелось опробовать схему, что я всё-таки снарядил плотики. Привязал к каждому по пятидесятиметровому линю, ближе к самому плоту встроил по жгуту-демпферу — они вполне пережили прошлые испытания. В следующий раз сделаю ещё пару амортизаторов. Ладно, с такой, действительно прочной верёвкой, надеюсь, хватит и по одному. Ко второму концу каждого линя привязал по гарпуну.

— Слушай, а как… — теперь «чесал репу» уже Семис.

— Нырять с этим? — понял я его. Пожал плечами: — брать линь в руку и потихоньку отпускать.

— А может… попробуем?

— Да я думал для начала пару-тройку каракатиц подстрелить, — хмыкнул я. — Надо ж пожрать.

И только сейчас увидел глаза Хэча.

— Ребята, как же вы здесь интересно живёте!

— Это что, Хэч, — тут же влез Семис, — ты ещё под водой не был… Скат, — он оглянулся на меня, — а можно и Хэч нырнёт?

Я замялся. С одной стороны, Хэч мой друг. Был, по крайней мере на Рифе. С другой — тратить время на то, чтоб провести «вводное занятие» ещё для одного? У меня, вообще-то, другая головная боль.

Но Хэч сам помог мне выйти из затруднения.

— Нет, что ты, Семис! Там же… Там же нет дна! Как…

Семис было бросился разъяснять, что де Скат сделал ласты, что это такие штуки…

— Сем, — оборвал я его. — Хэч видел ласты. И, кстати, я собираюсь за каракатицами… ну, теми самыми морскими демонами. Ты со мной?

Размялись, нырнули. Стрелял я, Семис разныривался. На пятый нырок он уже нормально дошёл до двадцатки и даже вышел вполне свеженьким — розовым.

Я за это время подстрелил две каракатицы, перекинул Каналоа, чтоб приготовил.

Каналоа, кстати, вёл себя тише воды, ниже травы. Видимо, чтоб мне не пришла в голову мысль заново тащить его под воду.

А я, честно говоря, разозлился на помощника. Блин, мужик, ну что за упёртость? А если бы не Семис? Мне одному за тунцом нырять? Уже пробовал.

Улучив момент, я так ему и заявил. Что, дескать, помощи от тебя — ноль. И что на касту тебе плевать. И что если бы не Семис…

— Семиса, чтоб ты знал, ещё дотягивать до нужной глубины. К тому же он мажет! Короче, спасибо тебе, Каналоа, за твою помощь!

Последнее прозвучало издевательски.

Но в самом деле! Как на мелководье нырять — так он не хуже меня. А как в глубину, так зассал!

Пофиг, не хочет быть человеком касты, будет вечным… на побегушках, короче.

Передохнули. Посидели на берегу, потрепались о том, о сём.

— Скат. А можно я попробую? — Семис показал взглядом на второй арбалет.

Хм…

— Ладно.

И Семис, с первого же раза, попал в каракатицу! Не знаю, может, конечно, случайно, но произошло это метрах на двадцати пяти, не меньше!

Мы дошли до привычной, для него глубины, я как раз отмечал её по характерной колонии губок. Но Семис, увидев каракатицу ниже, провалился к ней. Пам! Каракатица, как обычно выбросила облако чернил, и я уж приготовился в очередной раз увидеть, что на конце линя болтается пустой гарпун, как вдруг понял — линь уходящий в чернила натянут, и его кто-то пытается дёргать туда-сюда.

Среагировал моментально — один гребок, и я возле бьющейся добычи. Укол кинжалом в голову моллюску, разворот, и Семису — «вверх!»

Перед самым выходом его изрядно потрясло контракциями, мне даже пришлось его поддержать, а когда вынырнул, одноногого парня немного тряхануло самбой. Но когда отдышался, подтянул на лине уже обвисшую добычу, радости его пределов не было. Пришлось даже выгнать на берег, чтоб чуть пришёл в себя.

— А давай? — глаза Семиса сверкали. Ещё бы — первая добыча! — Давай попробуем ту большую рыбу достать⁈

— Семис, — я укоризненно покачал головой. — Ты ведь видел, насколько они глубже? Надо ещё локтей тридцать глубины…

Семис поджал губы, задумался надолго. Потом вздохнул, нехотя покивал головой.

— Не переживай, — попытался я его успокоить. — Ты разныряешься. Если погода позволит, то дней десять. Может… — задумался я, — двадцать. Тут дело такое, торопиться не надо.

Семис понуро покивал.

— Слушай, — оживился он, спустя несколько минут молчания. — А давай испытаем