наливай. А то какой же это серьёзный разговор? — деланно удивился шаман и, ещё раз хищно ухмыльнувшись, ткнул пальцем во вторую чашку…

Ох-хо-хо… Как же болит башка-а-а… Мама, роди меня обратно! Или принеси рассольчику. А лучше аспирину.

Я открыл глаза.

Блин, ещё и свет по глазам!

Погодите-ка! Я аж подорвался и сел.

Светло? Да, я отлично помню, что бутыль с креплёным тодди мы начали, когда солнце только-только начало клониться к закату!

Сейчас что… уже день⁈

— Очухался? — долетел до меня как сквозь вату такой знакомый голос. — Какой-то ты слабенький оказался.

— Да иди ты… — не отдавая себе отчёта, хрипло проговорил я. — Есть чё… попить.

Во рту реально, как в Сахаре. Это что, мы на двоих убрали почти ноль-семь чистого, а потом… заполировали полторашкой креплёного? О-хо-хо… Всё, нафиг. Решено — больше никакого алкоголя!

— Вода в ручье, — долетело до меня ироничное, — или ты другого чего хотел? Ко-сте-нин…

Дошло до меня лишь когда я, еле передвигая затёкшие ноги, прошёл почти половину пути до небольшого ручейка, что журчал метрах в десяти от жилища старика.

— Что⁈

Как бы ни было херово, но рефлексы включились мгновенно.

Секунда. Я хапнул кинжал из наголенных ножен.

Вторая. Я просканировал окрестности.

Вот шалаш шамана. Вот он сам традиционно сидящий перед входом. Даже еле дымящийся костерок отметил.

Вот редкий лес вокруг, состоящий преимущественно из кокосовых пальм. Ручеёк, сбегающий со склона к берегу.

Вот неподалёку отсвечивающая ультрамарином гладь лагуны, с виднеющимися вдалеке лодочками…

Вроде никого другого вокруг?

Не сказать, чтоб пить расхотелось, но я сделал два шага по направлению к шалашу…

И только сейчас дошло: шаман сидит расслабленно. И оружие, которое теперь я ношу на виду никто не забрал…

Послышалось?

— Ну-ка повтори, — прищурившись, вгляделся я в старика. — Как ты меня назвал?

— Удивился? — хмыкнул старик. — Тогда вот тебе ещё, как ты любишь говорить, информация для размышления. Это благодаря мне, ты оказался на этом острове.

* * *

Я запрокинул над головой очередной кокос, вливая в себя живительную влагу.

О-о-о! Хорошо то как!

— Погоди, ща горяченького похлебаешь, — заметил старик, помешивая в котелке мутный бульон, в котором плавали какие-то рыбьи головы и хвосты.

Ну совершенно домашняя обстановка. Если не считать, что сидим мы на тропическом острове, на берегу лагуны, где-то над головой шумят кроны пальм, а старик восседающий у костерка — словно высохшая седая мумия, весь расписанный затейливыми татушками и украшенный ожерельями из костей.

— Давай, старик, ещё раз. Кажется, башка начинает что-то соображать, — я откинул в сторону уже второй кокос.

— Мне нужна была душа воина, — просто, словно о ценах на картошку, сказал сидящий напротив. — И я нашёл твою, между мирами, когда она только отделилась от тела и не успела раствориться в Великом Ничто.

— Ага, — кивнул я, утирая выступившую испарину. — А зачем тогда в тело какого-то пацана закинул? Не мог, к примеру, в Ата. Или Ситу. А ещё лучше — в вождя.

— Твоя душа должна была попасть в тело молодого воина. Родственника отца войны. Чтоб со временем именно ты стал новым главой касты… Но видно я не всё предусмотрел…

— Понятно, — кивнул я. — И меня занесло в какого-то бедолагу!

— Я тогда не понял, что ты не обычный воин… Не увидел я, что в твоём мире есть воины, что сражаются под водой, — с досадой поморщился шаман.

— Ага. Поэтому я попал в пацана, которого топили?

— Не знаю.

— Слушай, — мелькнула в голове догадка. — А молодой воин, родственник Ата, это не Каналоа, часом?

— Видишь, — вопросом на вопрос ответил шаман, — как забавно иной раз получается?

— Ясно, — выдохнул я. Помолчал, посмотрел с прищуром на шамана, — А не боишься, что я с этими знаниями сейчас ка-ак припущу в деревню. Ты ж получается не шаман. Ты ж самый настоящий колдун у нас получаешься. А как тут с колдунами поступают, и без меня знаешь.

— Давай, — с усмешкой предложил старик, и даже жест характерный сделал. Мол, скатертью дорожка, не споткнись. — Пробуй… Только сначала вспомни, кто ты для тех людей, — показал он подбородком в сторону деревни. — Изгой? Чужак? А теперь, выходит, ещё и чужая душа, подселившаяся в тело бедного Хеху. Что ты, кстати, с бедолагой сделал? Пожрал изнутри⁈

И он усмехнулся снова.

Мда-а-а… Засада.

— У тебя нет другого выхода, Скат… Или звать тебя Ко-стя? — проговорил он по слогам.

— Зови Скатом. Так привычней.

— Хорошо, Скат. Мы теперь с тобой повязаны. Сильнее чем кровью. И лучшее, что ты можешь сделать, это помогать мне.

— Думаешь, завёл ручную обезьянку, что будет под твою дудку таскать орехи из огня?

— Нет, — спокойно покачал головой шаман. — Такая участь ждала бы другого. Но с тобой, я вижу, это не сработает. Мне проще с тобой договориться.

Я некоторое время молчал, в постепенно «отмерзающем» мозге проносились события, произошедшие с моего появления

— Так вот почему тебе нужно было, — рассмеялся я, — чтоб я стал отцом глубин!

— Да, — кивнул шаман, — когда я понял, что главой касты воинов ты быть не хочешь, это оказалось для меня самым подходящим.

— А я обгадил тебе всю малину! — весело закончил я мысль.

Старик недовольно кивнул.

— Это точно. Тогда я думал, что нужно готовить новый ритуал и искать другую подходящую душу и другое тело.

— А я?

— А что ты? Ты бы стал обычным рыбаком… Или рано или поздно надоел Ата, и с тобой бы покончили. Так или иначе, ты стал мне не нужен.

— Ну хорошо, старик, — я даже чуть подобрался, — кое-что мы прояснили, и теперь я считаю, пора вновь вернуться к тому, с чем я к тебе пришёл… Я не слишком сложно говорю?

— Не слишком, — отмахнулся шаман, — когда я разговариваю с духами, я порой слышу такое… Каких только духов нет между мирами!

— Никак не привыкну, — заметил я, — что ты серьёзно.

— А к своему здесь появлению, привык? — приподнял бровь шаман. И перевёл тему разговора: — Ладно, к тому, что ты хочешь… Это очень сложно, Скат.

— Но я же принёс тебе