ткани вроде той, которую использовали для изготовления дирижабельных оболочек. Двое студентов сделали зарисовку лагеря, на которой отметили, что и где было ими найдено. Кое-что из обнаруженных вещей они забрали с собой на главную базу и показали начальнику экспедиции и остальным. Затем Маккензи и Райт продолжили картографирование прибрежных районов Дуве-фьорда и остального побережья к востоку от него.

Сначала в экспедиции решили, что лагерь принадлежал одному из норвежских или итальянских отрядов, искавших летом 1928 года экипаж «Италии» и перемещавшихся на лыжах и на собаках. Однако у Глена, должно быть, закралось подозрение, что за этой находкой скрывается нечто более важное, чем заурядная ночевка по пути на восток. Когда шхуна «Полар» осенью того же года доставила экспедицию в Лонгйир, он посетил охотника Хильмара Нёиса и некоторых других участников пеших поисковых вылазок с «Браганцы» и «Хобби» летом 1928 года. Нёис вещей из неизвестного лагеря не опознал и решительно утверждал, что ничего подобного тогда с собой не имел. Вероятно, после этой беседы Глен и начал проявлять большую осторожность при описании места, где были сделаны находки, стараясь не сообщать подробностей.

Краткие сведения о лагере можно найти в трех его публикациях. Точных координат лагеря Глен ни в одной из них не приводит, ограничиваясь общими указаниями. Первый источник — неопубликованный годовой отчет организации «Арктические экспедиции Оксфордского университета» за 1936 год {180}. В нем отмечается, что на территории лагеря валялись «старые кости», а в ящике с итальянскими документами и шоколадными обертками находился «сушеный хлеб». Глен также описал лагерь в статье, вышедшей в «Географическом журнале» в 1937 году {181}. Точного расположения он и на этот раз не выдал, однако высказал предположение, что лагерь мог принадлежать тем членам экипажа «Италии», которых унесло на баллоне дирижабля.

Третье описание лагеря можно найти в его книге «Под полярной звездой» {182}. На этот раз добавились детали, например, сказано, что около каменной пирамиды лежала сломанная лыжная палка и что на земле остался прямоугольник пожелтевшей сухой травы — по-видимому, след от палатки, которая долго простояла на одном месте. В коробке среди вещей нашлись два бумажных пакета со знаком Морского склада Милана (Naval Store of Milano) и обрывок норвежской газеты. Относительно кости, увезенной им домой в Англию, Глен позже утверждал, что она принадлежит тюленю. В этом последнем описании упоминаются также две найденные неиспользованные спички, плоские камни, сложенные друг на дружку неподалеку от палаточного следа, и небольшие камушки, разложенные по его периметру.

Когда экспедиция осенью 1936 года вернулась в Англию, первым делом следовало задокументировать и проанализировать результаты студенческих исследований — колоссальная по своему объему работа. Потом головокружительная карьера увела Александра Глена совсем в другую сторону и в другие края. Похоже, что он намеревался лично расследовать происхождение загадочного лагеря на полуострове Платен. И потому вывез обнаруженные предметы за пределы Норвегии.

В норвежских архивах находки этой экспедиции не задокументированы. После окончания оксфордской экспедиции никаких сообщений об обнаружении лагеря не появлялось ни в норвежских, ни в каких бы то ни было других газетах и тем не менее впервые после крушения «Италии» в прежнем поисковом районе обнаружили нечто, что могло быть связано с выжившими из третьей группы.

Основательная проверка всех экспедиций, посещавших Северо-Восточную Землю в 1928–1929 годах, показывает, что никто из них не мог оставить лагерь, обнаруженный весной 1936 года экспедицией Глена. Несмотря на то что многие корабли, самолеты, лыжные группы и собачьи упряжки проходили поблизости, из их подробных отчетов и карт следует, что до места самой стоянки никто не доходил. Следовательно, пустынные берега полуострова Платен должна была посетить еще одна группа, располагавшая провиантом и снаряжением из запасов экспедиции Нобиле и простоявшая на одном месте достаточно долго, чтобы растительность под палаткой успела так основательно засохнуть, чтобы желтый прямоугольный след был виден и семь лет спустя.

Приняв на время эту гипотезу, попробуем определить, когда данная группа могла устроить стоянку на полуострове Платен. Если вспомнить, что летом 1928 года в районе мыса Платен поиски велись очень активно, то самым очевидным ответом на этот вопрос будет ранняя осень 1928 года и позже, то есть после того как были свернуты все поисковые работы. Однако нельзя исключать, что неизвестные люди, разбившие лагерь, находились на полуострове и в самый разгар поисков. Свидетельства всех, кто участвовал в розыске пропавших летом 1928 года, со всей очевидностью показывают, как трудно обнаружить на льду людей, особенно если группа небольшая и все время перемещается. Когда «Хобби» переключилась на поиски «Латама» в северо-западной части пролива Фрама, Рисер-Ларсен упоминал об этой проблеме, правда, вскользь. Обозначенный поисковый район был настолько обширным, что они рисковали разминуться с пропавшими, тщетно осматривая место, в которое им еще только предстоит прийти. Искать следовало не только в пространстве, но и во времени.

Вещи, найденные в лагере, не позволяют усомниться в том, что люди, которые там были, принесли с собой часть снаряжения экспедиции Нобиле. Если все другие возможности исчерпаны, если исключены все известные поисковые отряды, которые могли там останавливаться, остаются две фантастических и невероятных гипотезы. Лагерь принадлежал либо шестерым итальянцам, исчезнувшим вместе с дирижаблем, либо кому-то из экипажа «Латама».

После того как оторвало командирскую гондолу, значительно полегчавший дирижабль поднялся в небо и пропал из виду. Спустя примерно 20 минут те, кто упал на лед, видели столб дыма, поднимавшийся километрах в двадцати от них. Вероятно, в той же стороне, куда дул ветер, то есть на северо-востоке. С потерей командирской гондолы дирижабль полностью лишился управления. Основываясь на наблюдении за дымом, Нобиле предположил, что дирижабль взорвался, а все, кто там был, погибли. Рисер-Ларсен, напротив, утверждал, что взрыва быть не могло, поскольку все моторы заглушили по приказу Нобиле. А вот пожар все-таки случился.

Момент, когда дым исчез, никто из группы Нобиле не засек. Зато многие видели пробоины в киле дирижабля — через них снаряжение, сложенное внутри, выпадало на лед. Большая его часть погибла, но тех вещей и продуктов, которые удалось спасти, группе Нобиле хватило, чтобы продержаться до прихода «Красина».

Разумно предположить, что на дирижабле кто-то тоже мог уцелеть и сохранить запас еды и снаряжения, необходимых, чтобы выжить во льдах. В первой же книге, рассказывающей о гибели «Италии», Умберто Нобиле подробно перечисляет, какие продукты он брал с собой: большой запас пеммикана — порции в бумажных обертках разложены по коробкам, плитки шоколада тоже в коробках, масло, сахар, молочные пастилки и сухое молоко {183}. Имелись у него и мясные