— Любимое увлечение инди?

— Джейк Джилленхол в «Донни Дарко».

— Любимый блокбастер?

— Ничья между разорванным Дев Пателем и Майклом Б. Джорданом со времен его «Огней ночной пятницы».

— Худший Бэтмен по рейтингу?

— Слишком просто. — Я закатил глаза. — Вэл Килмер. Я бы знал это, если бы мы буквально никогда не встречались.

Она хихикнула, откусив еще кусочек, растопив мое чертово сердце.

— Но почему он такой плохой?

Это.

Это было то, чего мне не хватало. Я бы принял ее гнев за ее безразличие, но на самом деле я стрелял в ее привязанность.

Я не знал, что заставляло меня продолжать пытаться завоевать ее. Ничего бы не вышло.

Я был слишком испорчен. Она была слишком осторожна.

Я не любил моногамию. А ей не подходил я.

Мы ухмылялись друг другу, как два идиота.

Несмотря на то, что шансы складывались против нас, я все еще хотел получить шанс. Последние пятнадцать лет я тщательно следил за тем, чтобы у меня был план, прежде чем начать что-то делать, но вот так просто я начал преследовать эту женщину, которая, как я знал, разобьет мне сердце.

Или еще хуже - подожжет его на хрен.

61

Оливер

В самом жарком кинематографическом представлении со времен Меган Фокс, поджигавшей свой язык в «Теле Дженнифер», Брайар доела бургер одним огромным куском, от которого ее щеки надулись, как у бурундука. Тарелка заскрежетала о мраморную столешницу, когда она задвинула ее внутрь.

— Мы можем одолжить несколько твоих машин? — Вздохнув, она откинулась на спинку сиденья. — Я хочу показать девочкам окрестности.

— Только если ты сама не водишь машину. — Я заметил, что припухлость вокруг ее виска уменьшилась, а вокруг него больше не было всех оттенков зеленого и фиолетового. Тем не менее, не мешало перестраховаться. — Ты не сможешь сесть за руль, пока не получишь разрешение от доктора Коэна.

— Я чувствую себя прекрасно. — Она нахмурилась. — Нормально.

— Я так рад это слышать. Тем не менее, я не позволю тебе сесть за руль, не согласовав это с доктором Коэном.

— Не разрешишь? — Ее брови взлетели вверх. Хорошо. Неправильный выбор слов. — Я не прошу разрешения, Оливер.

— Я все равно его тебе не дам, так в чем проблема?

Я был несносен, я знал.

Но старые привычки умирают с трудом, и единственное, что держало людей на расстоянии от меня, - это моя склонность говорить самые дерьмовые вещи, какие только возможны в любой момент. Каждый мой вздох был направлен на то, чтобы провоцировать и раздражать. Особенно это касалось женщин, которые часто прощали мои недостатки. Слова просто вылетали изо рта, прежде чем я успевал их обдумать.

Ее глаза, похожие на две огромные луны, смотрели на меня с полным потрясением.

— Послушай. — Я поднял руки вверх. — Я мог бы выбрать лучший способ передать это...

Она указала на дверь.

— Убирайся.

Головы ее друзей поднялись с шезлонгов и повернулись к нам.

Я приподнял бровь.

— Технически, мы уже ушли.

— Отлично. Уходи. — Она пожала плечами. — Только держись от меня подальше.

— Это мой дом.

— Это моя вечеринка, и ты не приглашен.

— Ты не можешь не пригласить меня на вечеринку на моей собственной территории.

— Ты прав. Я тебя не приглашаю. Тебя вообще никто не приглашал. — Она хрустнула костяшками пальцев, готовясь встать. — Я могу проводить тебя внутрь, если ты так хочешь.

Где эта женщина нашла в себе смелость вести себя как Джейн в крошечном бикини? Я был ужасно возбужден. До такой степени, что я боялся, что мой член отвалится, если я сделаю какое-нибудь резкое движение. И без того моя эрекция плотно прижималась к поясу моих охотничьих брюк Upland.

Брайар явно хотела, чтобы я с ней поспорил. Я знал это, так же как и то, что она знала, что ее просьба неразумна. Было бы нелепо выгонять меня из собственного дома. В то же время мне хотелось подшутить над ней.

За тридцать три года у Брайар ни разу не было случая, чтобы она вела себя плохо. В детстве она усердно работала за крохи ласки от родителей, которые, впрочем, никогда не доставались. Она никогда не бунтовала. Никогда не кривлялась. Не совершала ошибок. Никогда не была ребенком.

В свои двадцать с небольшим лет она занималась работой и учебой. Она никогда не пропускала платежи за обучение. Никогда не засиживалась допоздна. Никогда не пропускала рабочую смену. Она никогда не испытывала острых ощущений, совершая ошибки, как новый взрослый.

Теперь, когда ей уже за тридцать, я хотел дать ей это. Позволить ей расширить границы и показать, что я все равно приму ее, даже если она все испортит.

Я поднял обе руки и отступил к двери в гостиную.

— Я ухожу, ухожу.

Мне не нравилось, что люди обращаются со мной как с одноразовой салфеткой, и уж тем более женщина, которую я когда-то любил, но мне нравилось позволять ей выигрывать споры.

Я направился прямо на кухню. Запах барбекю разбудил меня. Я распахнул холодильник, намереваясь сожрать его целиком, и сорвал крышки со всей посуды, которая попалась мне на глаза.

Ну, блядь.

Брокколи на пару. Куриная грудка без приправы. Рис с цветной капустой. Мерзкое дерьмо, которое я обычно ел, чтобы поддерживать свой десятипроцентный уровень жира в организме. Я бросил несколько замороженных куриных наггетсов в аэрофритюрницу, а затем высыпал два пакета рамена «Булдак» в кипящую воду. Какой смысл иметь тело Криса Хемсворта, если Брайар не хочет на него забираться?

Громкий стук заставил меня пропустить дуршлаг. Моя лапша нырнула в канализацию вместе с моей душой. Я поднял глаза от раковины. Крошечные кулачки Брайар все еще сжимались вокруг подноса, который она поставила на остров из мясных блоков. Полупустые стаканы покачивались в своих чашках, расплескиваясь повсюду.

— Я зашла, чтобы поставить посуду в посудомоечную машину. — Она сдула прядь волос с глаз. — Нет нужды заводить разговор.

Я не против. Я молча кивнул, намеренно вставая у нее на пути, пока она передвигалась по кухне. Ее нижняя часть бикини бессистемно задиралась между задницей, а соски были острыми и прямыми, как два крошечных бриллианта. Мне захотелось взять их в рот через ткань и показать ей, что ее мозг может меня ненавидеть, но ее тело не разделяет этих чувств.

Брайар