Потому и выполняла все его прихоти. Злилась, даже бесилась, мечтала оторвать ему голову, но выполняла.

А он этим пользовался.

— Так вот, ты сейчас отправишься ко мне, там на третьей полке за книгой по ритуальному оружию эльфов западных лесов стоит книга. Черная кожаная обложка с тиснеными надписями. Принеси ее мне.

К двери направилась уверенная в одном: это задание последнее. Больше я ради него ни за чем не побегу. Уже в дверях меня нагнал голос зломордого:

— Ты ее только не открывай. Так принеси. Я покажу, где именно читать.

И нет ничего удивительного в том, что я его ослушалась. Книгу нашла, погладила приятную на ощупь обложку и решительно открыла прямо на середине.

Книга действительно была с картинками. Очень яркими, хорошо прорисованными и смущающе детальными.

Художник определенно был талантливый, а зломордый — почти мертвый. Захлопнув книгу, зажмурилась, пытаясь успокоиться. Дожив до третьего курса, я уже имела счастье видеть голых людей. Да что там голых, я их даже вскрытых видела.

И все равно не могла заставить себя открыть книгу еще раз. Но Асверу все равно решила ее отнести, а потом сжечь прямо на глазах у этого извращенца.

В лазарет входила полная решимости воплотить свой план в жизнь, но сразу сжечь книгу у меня не получилось. Не дав мне сказать и слова, загубив на корню всю обличительную речь, которую я сочинила по дороге, зломордый нетерпеливо велел:

— Долго же ты. Давай сюда.

Подавившись воздухом, я недолго соображала, стоит ли после такого приема обвинять его во всех грехах или лучше сразу переходить к показательному сожжению…

— Сень, ты чего замерла? Книгу давай. Тебе еще предстоит ее изучить. А время идет. Ко мне твой декан заглядывал, исцеление перенес. Сказал, через два часа зайдет. И я сомневаюсь, что ты успеешь заучить все наизусть за это время.

— Наизусть? — перед глазами вновь встала картинка прямо из середины книги.

— Пожалуй, ты права, таких подвигов от тебя требовать не стоит. Ты хотя бы общий принцип действия постарайся запомнить. А я, так уж и быть, помогу.

Перехватив книгу поудобнее, я угрожающе наступала на зломордого, безуспешно пытаясь успокоиться. Меня уже даже не волновало то, что он раненый и бить его по меньшей мере не гуманно.

Я была зла.

— Запомнить общий принцип действия? А ты поможешь? Благодарность тебе моя нужна, да?!

— Сенечка, только не говори, что ты ее открывала, — тихо попросил зломордый, неуклюже сползая с кровати. Целитель строго запретил ему это делать, но Асвера это уже не волновало. Он пытался спасти свою жизнь.

— Открывала! — и мне даже не стыдно было в этом признаться.

— И на какой странице ты ее открывала? — осторожно поинтересовался он, чувствуя себя значительно смелее, стоя за разделяющей нас кроватью.

— Посередине!

— Сенья, — прикрыв глаза ладонью, он очень удачно пропустил тот момент, когда я, пылая праведным негодованием, забралась на кровать, расстояние между нами сразу значительно сократилось, — рано тебе еще такое видеть. Тебе сейчас первые страницы изучать нужно. Уй!

Первый удар был слабым. Я просто опустила книгу ему на голову. Легонько, даже нежно. Просто чтобы он осознал, что я близко и меня стоит бояться.

— Сень, я раненый, — напомнил он, отступая назад.

— А я злая, — поведала я, занося книгу для очередного удара.

— Что ж ты все время дерешься?

— А ты по-другому не понимаешь, — огрызнулась я, гордо признавшись, — я тебя воспитываю.

— Знаешь, пожалуй, воспитанием наших детей я буду заниматься сам, — продолжал нарываться зломордый.

— Да тебе нельзя детей доверять. Ты же над ними издеваться будешь!

— Я над слабыми не издеваюсь, — обиделся Асвер и даже пятиться перестал.

— Надо мной же издеваешься.

— Я уже просил за это прощение и объяснял, почему у нас с тобой все так глупо вышло, — мрачно напомнил он.

— А сейчас ты надо мной почему издеваешься? И книга эта твоя дурацкая…

— А ты себя в зеркало видела? Сидишь бледная, потерянная, молчишь постоянно. Сначала я просто тебя расшевелить пытался, ты в себя не приходила. Потом разозлить хотел, а ты будто не замечала. Я про книгу случайно вспомнил. И теперь вижу, что не зря. Только тебе все, что дальше десятой страницы, смотреть еще рано.

Руки у меня опустились.

— Ты все-таки издеваешься?

— Сень, у меня голова кружится и спина болит, как ты думаешь, я способен в таком состоянии издеваться?

Книга из рук выскользнула и очень неудачно упала на пол, раскрывшись ближе к концу. На этой странице картинка тоже была. И вот глядя на нее, я осознала: то, что я в комнате Асвера увидела — это еще мелочи. Верх извращения лежал у моих ног, ужасая нереальностью акробатической позы. И что там, в самом конце книги может быть, мне было даже страшно представить. Хотя были у меня подозрения, что фантазии для этого мне не хватит.

Тихий смешок зломордого стал последней каплей.

Асвера магистр застал уже лежащим в постели, глубоко несчастным и все-таки немножечко побитым.

— Сень, прекрати страдать. Просто сходи к нему и проведай. Доступ в мужское общежитие, насколько я понимаю, у тебя теперь есть, — не выдержала Мира, когда я пошла на тридцатый круг, меряя шагами комнату.

Прошло уже три дня с момента исцеления зломордого, и все это время на глаза он мне не попадался. Даже в столовой. Кошмары мне не снились, по ночам я больше не ходила и чувствовала себя замечательно. Казалось бы, причин страдать нет. Но я нашла.

— Зачем я к нему пойду? Оно мне вообще надо? Я, может, счастлива, что он меня наконец в покое оставил, — возмутилась я, начиная тридцать первый круг, остановилась у кровати и жалобно спросила: — Мирочка, может, он обиделся? Зря, наверное, я его в лазарете побила. Он же раненый был…

— Вот иди и извинись.

— Да с какой радости? Он же заслужил!

— Сень, ты можешь мне объяснить, что с тобой происходит? — спросила соседка, откладывая метательный нож, который до этого увлеченно начищала.

— А ты случайно не знаешь? — поинтересовалась я потерянно, присев на край кровати. Единственное, что я знала точно, так это то, что я запуталась. Пока Асвер постоянно был где-то рядом, то и дело попадаясь на глаза, я на него злилась, но мне было спокойно. Сейчас он куда-то пропал, а я все равно злилась, и спокойно мне уже не было.

— Есть у меня предположение, но, боюсь, оно тебе не понравится.

— Говори.

— Влюбилась ты.

— Мирочка, а может, мне просто острых ощущений не хватает? — жалобно предположила я. Орчанка оказалась права, ее идея мне совсем не нравилась. — Если все именно так, то это совсем плохо.