всему, давненько не бывали в Синем лесу, – констатировала Дея, – Озерные девы настолько чутки, что наблюдают за рыбакам со стороны, чтобы не спугнуть. Это их праздник и они ждут, что вы придете послушать их песни, станцевать Хорой, посостязаться в прыжках через костер. Я знаю, что вы и сами истосковались по этим гуляньям. Я гарантирую вам абсолютную безопасность. Синий лес уже не так зловещ как раньше, он открывается и готов принять добрых людей.

– Госпожа правду говорит, – отозвался из толпы молодой парень, – я рыбачил намедни с одним дружком и не видел ни одной русалочки. Хотя признаться меня это расстроило. Мы уж было подумали, что они вымерли все.

– Нет, не вымерли, но их становиться все меньше, а если вы не перестанете бояться Синего леса, они действительно могут исчезнуть. Мы ждем вас и мы будем гостеприимны, – проговорила Дея как можно мягче, и собралась было уходить, но толпа не пожелала отпускать ее так быстро. Со всех сторон посыпались вопросы.

– А правду говорят, что Озерные девы утратили свою красоту?

– Последняя ли это лань, что осталась в вашем лесу?

– А что закон, карающий браконьеров, действительно будет столь суров?

– Вы действительно самопровозгласили себя Хранительницей?

– Синий лес сам инициировал вас по древнему обычаю?

Вопросы раздавались со всех сторон и скоро слились в общий гомон, из которого было уже ничего не разобрать. Дея заозиралась, чувствуя, что теряется в этом смыкающемся вокруг нее кольце голосящих людей. Вдохнув глубже, она вскинула вверх руку, призывая к тишине, и через какое-то время толпа унялась.

– Приходите в лес и все увидите сами, – проговорила она, когда все смолкли. – Сейчас я отвечу лишь на два вопроса. Да, лес инициировал меня сам, как и избрал в Хранители. И да, кара за браконьерство – пожизненное заточение в лесу. Но вы должны понимать, что к этим мерам мне пришлось прибегнуть из-за недобросовестных охотников. Не только вы опасаетесь Синего леса, он тоже боится вас. Будьте добры к нему, и он щедро вас одарит. Это суровый закон, но он необходим. Многие животные моего леса на грани вымирания.

Толпа притихла, не найдя, что возразить. Может потому что жители и сами знали, как притягателен стал для браконьеров Синий лес, когда остался без защиты.

Но не все хотели мириться с новым законом. Через плотно сжатые ряды, к центру площади пробирался краснолицей мужчина средних лет. Он был непозволительно толст, голова его плавно переходила в плечи, плавая в складках многочисленных подбородков, а пальцы на руках походили на сардельки. Горячась, он расталкивал людей своими огромными ручищами, беспрестанно ругаясь, а когда вышел на середину площади, казалось, готов был расстрелять Дею своими поросячьими глазками. Но обратился он не к ней, а к толпе.

– Спросите себя граждане, как столь юная особа может стать настоящим Хранителем. Сам глава Мрамгора признался, что ее к этому не готовили. Она прибыла издалека, и ничего не зная о наших обычаях, тут же навязала свои порядки. Она неуважительно относиться к братству Хранителей. Слыханное ли это дело – отказать им в принесении клятвы?! – орал краснолицей. – Эта вертихвостка наобещает вам с три короба и обманет.

Пока он драл глотку, Дея заметила знакомое белое свечение в толпе, а через секунду люди стали расступаться, пропуская вперед Веда.

– Простите этого юродивого, Госпожа, – проговорил Влад, низко кланяясь Деи. – Он не видел своими глазами вашей силы и поэтому, стал жертвой беспочвенных слухов, – проговорил он с изумившим Дею почтением.

– У нее в защитниках первый попиратель добродетели в Мрамгоре, – снова заголосил толстяк. – О чем это может свидетельствовать?

– А чем вы собственно не довольны, кир Амбар? – деланно удивлялся Влад. – Синий лес наконец-таки обрел Хранительницу, люди могут не опасаясь ходить в него, возобновиться утраченная связь с Озерными девами. В конце концов, вы не можете отрицать, что они тоскуют по былым купальным ночам в последнюю летнюю луну.

– Все так, но она не местная и слишком много на себя берет. Не пристало лесной Госпоже противостоять братству, да еще такой… – Он не договорил, потому, что Влад заставил его замолчать, как обычно всего одним щелчком пальцев.

– Она берет на себя ровно столько, сколько на нее было возложено и не тобой, жалкий кусок сала, – он обратился к притихнувшей толпе, – Эта юная и с виду хрупкая девушка обладает невероятной силой, и она не обязана отчитываться за свои действия ни перед одним из вас. Благодарите звезды, что она не запечатала свой лес или не обрушила на вас его гнев. То, что сотворила с ним ваша безудержная алчность, не исправить и самыми суровыми законами. Возблагодарите свою Госпожу за мудрость и великодушие, потому что своими стараниями она дарит вам невероятное богатство – процветающий Синий лес.

Некоторые люди в толпе неуверенно, но согласно закивали и это, кажется, окончательно взбесило кира Амбара. Вновь обретя дар речи, он принялся увещевать.

– Не слушайте его люди! Этот человек проповедует ложные идеалы. Он очень хитер, проникая в ваши умы, он калечит вас!

– Да, да, он – похабник и бесчестный человек.

– У него нет сердца!

– Он людей ни во что не ставит, – послышались возгласы из толпы.

Амбар смотрел на Веда с нескрываемой ненавистью, но Влада, это похоже ничуть не тревожило. Он глядел только на Дею, даже не слушая, что выкрикивают в его адрес люди. Она же, окончательно оторопев, не знала, что и делать. Разыгрывалась нешуточная перепалка. Видят сосны, не так она хотела предстать перед народом Багорта.

Дея знала, что в искусстве красноречия Влада вряд ли кто одолеет, но она не понимала, почему он так отчаянно защищает ее. Может вся эта ситуация просто повод, чтобы вылить в толпу очередную порцию скопившейся желчи, а может он действительно хочет помочь ей.

Дея знала его лучше, чем люди, прожившие с ним тридцать два года и все же не достаточно чтобы понять тайный смысл его намерений. В общем-то, она должна была признать, что ненамного опережала в этом теперь уже своих сограждан. И как она не старалась придать своему взгляду твердости, растерянность брала верх. Разъяренные Хранители, окружающая ее толпа горожан и даже этот краснорожий баламут не могли смутить ее так, как это делал Влад. И пока Дея наливалась краской перепалка приобретала пикантный оттенок.

– Гер Амбар, вы ведь не глупый кажется человек, – спросил Влад со свойственной ему ленцой в голосе, – вы же не верите в состоятельность собственных слов. Так и не ждите, что остальные поверят.

– Нет необходимости заставлять людей