верить, – продолжал распаляться Амбар, – если у них есть глаза и уши! Они видели, как ты рос и во что превратился. Ты попираешь невинность, разлагаешь неокрепшие умы, навязываешь им ложные истины и идеалы!

– Вы о своей дочери, которая обивала порог моего дома целый месяц, да так и ушла ни с чем? – спросил он, обернувшись к Амбару с издевательской улыбкой. – Возможно, как истинный горожанин, я должен был воспользоваться ее неискушенным умом и добраться до невинного щуплого тельца. – В толпе послышались смешки и скабрезные шуточки, а Влад делая вид, что не замечает их, продолжал – Но я ведь проповедую ложные истины, поэтому не воспользовался ее доверчивостью. Вы уж не обессудьте, – присовокупил он, как бы извиняясь, – но я предпочитаю девиц постарше – тех, кто понимает, на что напрашивается.

Глаза кира потемнели, наливаясь кровью. Он был похож на разъяренного быка, готового броситься на красную тряпку. Но Влад осадил его неожиданным вопросом.

– Гер Амбар, вам нравиться ваша жена? – На этот раз он поймал взгляд, человека почувствовавшего, что его загоняют в угол. – Да бросьте вы! Все знают, что не далее как на прошлой неделе вы взяли в жены дочь мясника – прекрасную шестнадцатилетнюю Лею. Говорят, у нее обворожительные пышные формы и струящиеся русые волосы. За все ее прелести вы даже простили ее отцу долги. Я, честно говоря, не стал бы платить такую цену за обладание этой нимфой, но ведь мои идеалы в расчет не берутся.

Воцарилась гробовая тишина. Гер Амбар становился похож на вареного рака, руки его тряслись, сжимаясь в кулаки. А люди, собравшиеся на площади, неуклюже переминалась с ноги на ногу.

– Что вы молчите, Амбар? – не унимался Влад, вознамерившейся добить и без того устыженного кира. – Ответьте, Лея – ваш идеал, ради которого вы готовы принести жертву? Да или нет, Амбар? – неожиданно повысил голос Влад, и кир непроизвольно кивнул. – А теперь я обращаюсь к вам, мои сограждане, – продолжил он, разворачиваясь на каблуках к обескураженной толпе. – Вы тоже считаете дочь мясника идеалом женской красоты?

– Какой уж там идеал? – послышался голос из первых рядов, а за ним нервные смешки.

– Косматая толстуха с кривыми зубами, разве, что молоденькая, – отреагировал еще кто-то.

– Да, да, на два года моложе его дочери, – проскрипел старушечий голос.

– Значит ли это, что его идеал ложный? – спросил в свою очередь Влад уже посмеивающуюся над киром толпу.

– Да какое нам дело до его идеалов! – отозвались горожане.

– Тогда какого беса вы копаетесь в моих? – гаркнул Влад, обводя всех присутствующих горящим взглядом. Собравшиеся снова притихли, а Вед подошел к готовому провалиться сквозь землю Амбару. – Одного на всех идеала не бывает, кир, запомните это. И радуйтесь, иначе бы вы свою красотку не заполучили, – добавил он, откровенно глумясь.

– Но есть же все-таки общепринятые ценности, – хлюпнул раздавленный Амбар.

– Ваши, не мои, – равнодушно ответил Влад и ушел, провожаемый разинутыми ртами.

Дея решила, не тратить ни минуты и, воспользовавшись замешательством толпы, двинулась в противоположную сторону от той, куда направился Влад. Глазевшие на Веда горожане, не заметили, как она нырнула в ближайший переулок и уже не кружным, а кротчайшим путем, пошла прочь из города.

Вроде, все прошло почти так как она и задумала – послание передано, народ услышал его и все же, что-то гложило Дею. Смазанной получилась ее речь, скандальной. Она помнила свою неуверенность и растерянность. Кто знает, как бы все вышло, если бы Влад не взял удар на себя. Она должна была признать, что ее сила и новые возможности вскружили ей голову.

Эта сцена на площади показала ей, что никакая часть не в силах превзойти мощью целое. Она забыла о том, что на силу свою в полной мере может рассчитывать только в лесных владениях. Они с лесом, словно единый организм. В его приделах Дея была лишь его частью, но частью чего-то столь огромного, что и не передать. В единении их мощь, а порознь каждый из них не защищен и другой организм, собравший свои части воедино, может не просто противостоять, но и раздавить их.

Как можно было самонадеянно вторгнуться в городскую среду с ее собственными законами и порядками, не подумав, что ее там не попытаются развенчать? Единственная сила, которая оставалась с ней за территорией леса – сила духа. Но и тот ее, чуть было не дрогнул.

Только теперь она начала понимать масштаб личности Влада, способного заставить замолчать не только разошедшегося кира – представителя купеческого сословия, но и многолюдную толпу. Если он и был всего лишь частью чего-то целого, то целое это, должно было быть поистине космических масштабов, если одно его звено было столь огромной, несокрушимой глыбой. Бессердечный, мраморный Влад – так думали о нем жители Багорта, и только она знала, что он возможно более чувственен, чем прочие, что он тщательно скрывает свою истинную суть, выставляя напоказ грубого манекена без эмоций. А может ей просто хотелось так о нем думать?

Глава 30

Картина у озера.

Деи предстояло оправиться в замок, чтобы пригласить его обителей на праздник. До деревень, что прилегают к окрестностям Мрамгора новость о ее приглашение долетит дня за три, жителям же замка требовалось отдельное внимание, и тут Дея рассчитывала на содействие Вайеса. Через Яна она договорилась, что Верховный Хранитель соберет большую часть людей в одном зале, где она к ним и обратиться. Но после выступления на площади, ее преследовал панический страх перед толпой. Она уже ни в чем не была уверена, и даже поддержка Вайеса упорно не желала становиться для нее спасательным кругом.

Но мрамгорская знать была очень щепетильна в вопросах этикета, а ей требовалась ее поддержка, поэтому еще до начала обеда Дея подъехала к замковым вратам. Старый конюх принял у нее лошадь, уважительно кланяясь. Это немного подбодрило юную Хранительницу и она пошла навстречу своей судьбе с приподнятой головой.

Глава Мрамгора ждал Дею в кабинете.

– Входите, входите, дорогая, – радостно встретил ее Вайес, пропуская внутрь. – Я все подготовил. В эту самую минуту, в трапезном зале для торжеств начинают накрывать столы. Соберется основная часть знати, живущей в замке. Нам с вами накроют стол на подиуме, и тем как все преступят к трапезе, вы сможете сделать свое объявление.

– А почему трапезная? – удивилась Дея. – Разве в замке нет просто большого зала для собраний?

– Конечно есть, но я бы не хотел, чтобы вас начали засыпать лишними вопросами. И потом, большинство подданных настолько