База раскинулась рядом с городом поселенцев, сожженным себумами. Промкомплексы, лаборатории, ремонтные доки, жилищные массивы, боевые станции, пакгаузы, поля космодромов, плантации хлореллы, фермы и ранчо, дороги – миллионы гектаров занимало хлопотное хозяйство транскосмической базы.

Сюда слетались сотни кораблей, они финишировали и стартовали, заправлялись и бункеровались, а самые большие обращались по орбитам, спуская боты и челноки. Население базы постоянно менялось, то возрастая до миллиона, то убывая до пятидесяти тысяч.

Здесь, в лагерях беженцев, проживали кхацкхи с Марга и семи-гуманоиды с Варианы, отдельным поселком прижились таоте, строились ритты. Но больше всего было людей, покинувших Алту и Аврору, Таароа и прочие Внешние Миры. Здесь, на базе, они обучались искусству войны, отсюда стартовали корабли с добровольцами – бить врага, сокрушать его станциикрепости, очищать от мерзопакостных оккупантов родные планеты.

А в лабораториях учились искусству мира – было решено не уничтожать двадцать миллиардов себум, а подвергнуть все особи биотрансформации. План был жесток и великолепен – разделить себум на два пола, заменить вескусианское почкование «нормальным» размножением. Надо было глубоко внедриться в генные структуры себум, закрепив новые инстинкты, а потом на прочной основе секса и любви выстроить новую вескусианскую культуру, новую мораль и этику – как это, собственно говоря, происходило на Земле. Спорь не спорь, лицемерь не лицемерь, а все одно: в основе культуры – любовь и секс. Кроманьонец добыл огонь для того, чтобы согреть подругу. И пошло-поехало…

В общем, задача была громадна и восхитительна. Если враг не сдается, его трансформируют…

* * *

…«Рогволт» вышел из гиперпространства в десяти мегаметрах от бледно-голубого диска Теллуса. Его тут же взяли на прицел военные станции, обращавшиеся вокруг планеты, быстро опознали и дали разрешение на посадку.

Суперкрейсер соскользнул с холодных черных небес в тепло небес голубых, проплыл над степью, оставляя неоглядный инверсионный след, и завис над стартовым пунктом. Тут же примчались роботы-заправщики, на обшивку полезли машины-анализаторы. Подъехали танки-транспортеры и обычные пассажирские электробусы.

– Помнишь, как мы уезжали из Первомайска? – прошептала Алла.

– Помню, – шепнул Кузьмичев.

Подсадив девушку в электробус, он залез сам. Напротив сидел Переверзев и радостно улыбался. К нему жалась Маруся. Позади Марк тискал свою Сару и все убеждал ее, что на Земле ей будет хорошо, а он немножечко повоюет и вернется к ней. А как же?

– И лес похожий… – пробормотала Алла.

– Похожий…

В этот момент из чащи вылетело страшилище – расправив кожистые крылья в оторочке из когтей, раззявив огромную пасть с острейшими зубами в три ряда, стало биться в окна и прыскать ядом на стекло.

– Не пугайтесь! – успокоил пассажиров водитель в форме космопеха. – Не пробьет!

– Было б кого пугаться! – презрительно фыркнул Аркадий Кузьмин.

Электробус вывернул к главному зданию базы – колоссальному кубу без окон, без дверей – и въехал по пандусу внутрь.

– Приехали! – оповестил водитель. – Можно выходить.

– Большое спасибо! – не удержался Аркадий.

Прибывших встречала «группа товарищей» в погонах, среди которых Кузьмичев узнал Силина.

Но первым к нему подошел высокий седой мужчина с красным узким лицом и твердым взглядом серых глаз.

– Флагман Альварадо, генеральный координатор базы, – представился он. – С вами я знаком заочно, товарищ полковник, наслышан о ваших подвигах в обоих веках и очень рад личной встрече. Прошу!

Альварадо провел Кузьмичева к эскалатору, широкому, как парковая лестница. Остальные военнообязанные потопали следом, женщин и детей увели строгие дамочки в форме.

– Пройдете медкомиссию, – сказал флагман, поднявшись на третий горизонт главного здания, – и сразу получите назначение.

– Вы уверены? – усомнился Кузьмичев. – Ракетчиков сейчас, как я понимаю, не водится. Как бы мне не оказаться в роли мушкетера при дворе последнего императора…

– Уважаемый, – улыбнулся Альварадо, – человек, который уничтожает два скаута и пару крейсеров, не имея ничего, кроме сотни необученных ополченцев, пригодится в любой армии! Вы уж мне поверьте. Тем более что полковник Кузьмичев со товарищи нужен мне не для боя в космосе, а для десантных операций на планетах. Известный вам Силин назначен командиром большого десантного крейсера, а на вас будет возложено командование космическими пехотинцами.

– А, ну тогда ладно, – взбодрился Георгий. – Я готов!

* * *

Медкомиссия в понятиях Кузьмичева была консилиумом врачей в белых халатах, обстукивающих его организм, осматривающих, заставляющих говорить «А-а!», но реальность оказалась куда проще. Полковник улегся в подобие белого и теплого саркофага под умным названием «стационарный диагностер», и встал. Все, медкомиссия пройдена.

Наблюдающий врач сказал ему: «Годен!» и пожелал здоровья. «Спасибо!» – ответил Георгий.

Гол как сокол, он вышел в коридор, где толпились такие же мужики, как он, и тоже «без ничего».

– Обожаю голых мужчин! – громко балагурил чернявый парень с бледной кожей. – Голых греков!

Толпа похохатывала. Обернувшись и увидев Кузьмичева, чернявый обрадовался появлению нового объекта для отработки остроумия.

– А вот и наш герой! – пафосно объявил он. – Голыми руками он сбил два средних скаута, а потом рвал на части пару малых крейсеров!

В толпе захихикали. Кузьмичев подошел к чернявому очень близко, посмотрел в глаза. Чернявый растерянно моргнул.

– Ты ошибаешься, – сказал полковник холодно. – Скауты я сбил зенитными ракетами «Волхов». Один из малых крейсеров был уничтожен моим другом Антоном Алехиным. Антон направил на крейсер с орбиты звездолет «Заря» и врезался в себумский корабль на второй космической. А вот другой крейсер мы доконали вручную, это верно. Как нам такое удалось? Все просто: я и мои друзья – русские солдаты, а мы всегда умели брать неприступные крепости. Мы всегда побеждали там, где такой балабол, как ты, обосрался бы в первое же мгновение. Свободен!

Чернявый побледнел, постоял, меняя окрас, побагровел и заорал:

– Ты как разговариваешь со старшим по званию? Я – командор!

– А мне насрать и на тебя, и на твое звание, – медленно проговорил Георгий.

Неизвестно, как события развернулись бы далее, но тут сквозь строй голых и бледнотелых прошел огромный загорелый человек в мундире космопеха и обратился к полковнику:

– Товарищ вице-флагман, вас просят явиться в штаб базы в шестнадцать ноль-ноль.

– Буду, как штык, – ответил Кузьмичев, не обращая внимания на выражения лиц командора с припевалами.

– Пожалуйста, ваш комбез, – космопех протянул Георгию упругий сверток.