— Я не вижу на твоих плечах погоны. А на моих есть, — неожиданно для самого себя, я среагировал очень быстро. — Накинь китель и попробуй ещё раз подкатить. Посмотрим, что у тебя полу…

— Илья, прекрати! — сердитая Василиса посмотрела на меня. — Капитан, удалитесь!

— Удалюсь. Но только с ним, — выдержка, видимо, покинула капитана Воропаева. Он зло сжал зубы и потянулся ко мне своей лапищей. Даже попытался схватить за шиворот. Но я успел вцепиться в его кисть и сжать намного слабее, чем стальными тисками.

— Стойте!

— Что здесь происходит? — в очередной раз неожиданно, но так же вовремя появился Валентин Николаевич Полевой. — Опять? Опять кто-то из звена "Три-Т?". Лейтенант Тищенко, что за шутки? Капитан Воропаев, я вижу, выходной день вам впрок не идёт? Что за видок у вас? Ну-ка оба руки убрали и смир-р-р-но!

Знакомый голос и злая команда подействовала не только на меня: и Воропаев, и даже Василиса вытянулись в струнку.

— Вас это не касается, младший сержант.

— Никак нет, товарищ капитан. Касается, — к моему удивлению, Василиса быстро разобралась в том, кто есть кто. А возможно, прекрасно знала, кто сейчас стоит перед ней.

— Ладно. Вольно, — Валентин Полевой резко отсалютовал, а затем внимательно посмотрел на Воропаева. — Капитан Воропаев, развернитесь — и свободны.

— Так точно! — тот не стал усугублять. Мне хотелось верить, конечно, что он понял, насколько был неправ. Но недружелюбный взгляд, которым он меня наградил напоследок, говорил об обратном. И он, несомненно, мне это припомнит.

— Опять один из вундеркиндов едва не завязал драку? — поморщился Полевой, не спуская с меня глаз.

— Нет, Валентин Николаевич. Драку едва не завязал совсем не вундеркинд.

Мой уверенный ответ вызвал на лице бывшего инструктора мимолётную улыбку. Правда, она быстро испарилась, и он перевёл взгляд на Василису:

— Младший сержант, Геннадий Леонидович искал вас. Ступайте.

— Простите!… - начала, было, возражать она.

— Оставьте меня с лейтенантом наедине. Кру-гом!

— Но…

— Не слышу!?

— Так точно! — Василиса вновь умело козырнула, одарила меня таким взглядом, что я сразу понял, что мы ещё увидимся, развернулась и, чеканя каждый шаг, молча зашагала в даль.

— Зачем вы так, Валентин Николаевич? — помрачнел я. — Не я зачинщик. Это всё тот… капитан. Но ответить я был готов, да.

— Илья, мне совершенно безразлично, что между вами произошло. И выяснение отношений меня тоже не интересует. Я пришёл по другому поводу. Я специально тебя искал, — он тяжело вздохнул и положил обе руки на мои плечи. — Мужайся, парень. Твоего деда убили.

Глава 27. Илья

Лейтенант Тищенко Илья Николаевич.

Даже сутки спустя я всё ещё не мог поверить в то, что произошло. Мне уже всё сообщили, всё объяснили, пошагово картину нарисовали. Но я пребывал будто во сне. Не только в самолёте, оперативно доставившим меня в Магнитогорск, не только в машине, но и сейчас, когда шёл по вонючему коридору морга в компании следователя и молчаливого патологоанатома.

Следователь встретил меня в аэропорту и старался быть деликатным, ведь он, как сообщил сразу, прекрасно знал, кто я такой. Он показывал мне фотографии и в машине рассказал, как всё произошло.

Оказывается, мой любимый дед, мой старый артиллерист и, практически, отец сломался. Он обещал мне терпеть. И даже держался некоторое время. Но всё же, как оказалось, и у него был предел. Вернувшись домой после встречи со мной, он вновь запил. Не просто рюмочку для аппетита выпивал, а запил запойно. Будто сорвался с цепи. Он снова начал водить в квартиру разное отребье. Поил это отребье и кормил. Вместе с отребьем распевал похабные песни и тревожил соседей. Те терпели, сколько могли, но всё же вынуждены были обратится в органы правопорядка.

Это помогло. Но не надолго. Дед продолжал устраивать экскурсии в квартиру, приводил бомжей и каждому хвастался, какой у него замечательный вырос внук.

Но в один из дней всё прекратилось. Всё затихло. Обеспокоенные соседи вызвали полицию лишь через сутки тишины. Те взломали дверь и обнаружили тело со следами насильственной смерти. Как сообщил мне следователь, деда до смерти забили собутыльники. Они перевернули в квартире всё. И унесли всё ценное, что смогли определить ценным. Не осталось ни денег, ни драгоценностей, ни наград и медалей. Даже обручальное кольцо, с которым он не расставался долгие годы, стянули с пальца.

И хоть следователь ещё в машине сказал, что дело заведено и виновные непременно будут наказаны, мне на это было наплевать. Кем бы ни оказались эти твари, заслуженное возмездие деда не вернёт.

— Вот сюда, прошу вас, — патологоанатом открыл передо мной дверь и подвёл к каталке, на которой лежало прикрытое простынёй тело. — Готовы?

— Илья Николаевич? — ко мне обратился следователь, когда я не нашёл в себе силы ответить. Мне было невероятно тяжело.

— Да, давайте, — разрешил я.

А затем долго смотрел на знакомое посиневшее лицо. На родное, но едва узнаваемое лицо.

Я старался держать себя в руках, но у меня плохо получалось. Только сейчас, наверное, я осознал, чего лишился. Кого лишился. И только сейчас до меня дошло, почему дед так поступил. Почему нарушил все обещания и почему сломался. Он сломался не потому, что не смог побороть пьянство. Он сломался от одиночества. Он, наверное, осознал, что я всё равно улечу. И могу не вернуться. Но даже если вернусь, никогда не смогу вернуться к нему в полном смысле этого слова. Мой любимый дед просто понял, что отныне он обречён быть один.

— Да, это он. Закрывайте, — прошептал я онемевшими губами.

— Подпишите здесь, — мне протянули какую-то бумагу, которую я машинально подписал. Сейчас я не мог думать о чём-либо другом. Я лишь думал о том, почему жизнь так несправедлива.

Я смотрел на белую простыню и сдерживал слёзы лишь благодаря усилию воли. Я до скрипа сжал зубы и примирялся с той самой жизненной несправедливостью. Только-только всё стало налаживаться. Только-только я встретил девушку, с которой бы хотел завязать отношения. Даже с дедом познакомить хотел. Она бы стала первой, с кем бы он обязательно познакомился… Только-только мне предложили перспективную должность. И ни где попало, а в самой разведке. Не существовало престижней службы, чем служба в СКР. Дед бы точно оценил… Но всё полетело в тартарары. Невовремя и невероятно неожиданно.

Но самое главное, теперь я остался один. То, чего боялся дед, теперь обрушится на меня. Меня накроет то самое одиночество.

— Вам нужно время? — выбил меня из задумчивости следователь.

— Да. Пожалуйста, оставьте нас одних, — шмыгнул носом я.